Книга Все оттенки тьмы - Питер Робинсон

— Понятия не имею, — изучив фотографию, нахмурился Ваймен. — С чего это вы вдруг решили, что я могу это знать? — Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Ну, вы ведь ездили в Лондон с Марком, мало ли…

— Я уже рассказал вам все, что знал.

— А до этой поездки вы ездили туда? В смысле в Лондон? Когда это было?

— Примерно месяц назад. Школа, знаете ли… совершенно нет свободного времени. Послушайте, мне…

— А цифровой фотоаппарат у вас есть?

— Конечно.

— Какая модель?

— «Фуджи». А что?

— И компьютер есть?

— Да, небольшой. Настольный. К чему вдруг все эти вопросы?

— Вы знали, что Лоуренс Сильберт работал на разведку?

— Господи боже, нет! Нет, конечно. Марк никогда об этом не говорил. Извините, но мне действительно пора. Антракт через минуту закончится.

— Ясно, — кивнул Бэнкс и, отодвинувшись, насколько мог, пропустил Ваймена. — Все-таки решили поговорить с актерами по душам?

Ваймен, проигнорировав последнюю реплику, стремительно скрылся.

— Не очень-то мило с твоей стороны, — заметила София.

— О чем ты?

— Ну, бедняга всего лишь пытался быть вежливым. Вовсе не обязательно было допрашивать его прямо в буфете.

— Да разве же это допрос! Видела бы ты меня за настоящим допросом!

— Ты понял, что я имела в виду.

— Он с тобой флиртовал.

— Ну и что? А ты что, никогда не флиртуешь?

— Я как-то об этом не задумывался.

— Флиртуешь, еще как. Я сама видела.

— Это с кем же?

— Да хотя бы с барменшей-австралийкой. Блондинистой такой.

— Я с ней не флиртовал. Я просто заказывал у нее коктейли.

— Ага. И потратил на это кучу времени, ибо заодно вел с ней задушевную беседу и сально улыбался. И только не ври, что вы с ней обсуждали регби или крикет.

— Ты права, — рассмеялся Бэнкс. — Виноват. Ну… я насчет Ваймена.

— Ты, что ли, никогда не забываешь про работу?

— Такая работа, как у меня, крепко держит на крючке.

— А он симпатичный, — задумчиво произнесла София, глядя вслед уходящему Ваймену.

— Ты шутишь! Он носит серьгу в одном ухе, а на шею повязывает красную бандану!

— Ну и что…

— У него нет ни капли вкуса.

— Это точно. — Она взглянула на Бэнкса: — А ты считаешь, что он в чем-то замешан? Он что, убийца?

— Это вряд ли, — покачал головой Бэнкс. — Но не удивлюсь, если выяснится, что он в чем-то замешан.

— В чем? Дело же вроде как закрыли. Ты сам сказал, что тебя совершенно зря вытащили из Лондона, помнишь?

— Это мое начальство так говорит, — поправил ее Бэнкс. — Выдают желаемое за действительное. Вот только я не уверен, что в этом деле все так просто.

— Ну а каково официальное решение?

— Дело закрыто.

— Вот и славно. Будем надеяться, что ничего не изменится, — сказала София.

Прозвенел звонок, возвещающий конец антракта. Бэнкс и София допили вино и направились обратно в зал.

— Есть в твоем новом шкафу для дисков какая-то странность, — сказала София, сидя на диване в гостиной Бэнкса. А сам Бэнкс выбирал альбом, соответствовавший позднему часу и настроению, навеянному страданиями злосчастного Отелло.

У них с Софией было правило: когда она приходила в гости, музыку выбирал он, и наоборот. Пока это устраивало обоих. Бэнксу нравились пристрастия Софии, за время их романа он узнал много новых групп и исполнителей. Однако она была довольно привередливой меломанкой, и Бэнкс уже уяснил, что при ней не стоит включать Ричарда Хоули, Дилана, оперных певцов или фолк. Впрочем, иногда и София с удовольствием ходила на выступления местных фолк-групп в театре. Говорила, что любит экспериментальную, необычную музыку, но с удовольствием слушала музыку шестидесятых годов и почти всю классику. Софии нравились и Колтрейн, Майлс, Монк, Билл Эванс, так что, как правило, выбор диска не вызывал у Бэнкса долгих раздумий.

В конечном итоге он остановился на альбоме «Что я видел сегодня» рок-группы «Мэззи Стар». София никак не отреагировала, значит, музыка пришлась ей по вкусу.

— А, книжный шкаф, — он усмехнулся. — Я там все перепутал. Видишь верхушку? Я прибил ее не той стороной, а потом не смог отодрать чертову фанеру, был риск сломать, вот и решил оставить все как есть. Думал ее покрасить, но все руки никак не дойдут.

София прыснула в кулак.

— Чего это ты?

— Просто представила, как ты ползаешь тут на коленях с гаечным ключом в руках и изрыгаешь потоки проклятий, — улыбнулась она.

— Ага. Мистер Броун застал меня именно в таком виде.

— Этот твой загадочный незнакомец?

— Он самый.

— Да выкинь ты его из головы. Едва ли вы с ним еще когда-нибудь увидитесь. У тебя ведь полно работы с настоящими преступниками. Не все же гоняться за призраками и шпионами, а?

— Работы полно, — согласился Бэнкс, вспомнив про покушение в Истсайд-Истейте. — Проблема в том, что большинство этих моих преступников — малолетки. Лучше не будем об этом. Как тебе вечер?

— Чудесно. Но он ведь еще не кончился?

— Нет, конечно, — наклонившись, Бэнкс поцеловал ее.

Поняв, куда он клонит, София покачала пустым бокалом.

— Налей-ка мне еще «Вальполичеллы», — попросила она. — А потом пойдем в кроватку.

Бэнкс наполнил ее бокал из бутылки, стоявшей на журнальном столике.

— А ты есть не хочешь? — спросил он, протягивая ей вино.

— У тебя небось, кроме остатков куриного рагу «чау-мейн» из китайской забегаловки, ничего и нет.

— Есть хороший бри, — возразил Бэнкс. — И кусок деревенского чеддера, хорошего, выдержанного.

— Нет, спасибо, — отказалась София. — Уже слишком поздно для сыра. — София убрала с лица прядь волос. — Я все думаю о спектакле.

— А чего с ним такое? — удивился Бэнкс, наполнив свой бокал и устроившись рядом с Софией.

— Как думаешь, он вообще о чем? — повернувшись к нему, спросила она.

— Ну, как. Ревность, предательство, зависть, жадность, похоть, месть, амбиции. Обычный шекспировский набор. Все оттенки тьмы.

— Нет, — покачала головой Софией. — Конечно, там и это все есть, но ведь самое главное — подтекст. Другой уровень смыслов.

— Для меня это чересчур мудрено.

— Не прибедняйся. — Она шлепнула его по колену. — Ты только послушай. Помнишь, как в самом начале Яго и Родриго будят отца Дездемоны и рассказывают ему, что там происходит?