Книга Безмолвный Джо - Т. Джефферсон Паркер

Мы условились о дне и времени новой встречи.

– Пожалуйста, обращайтесь с этим оружием осторожно и уважительно, доктор.

– Постараюсь.

Надев шляпу, я вышел из кабинета.

* * *

Мое свидание с Джун Дауэр было назначено на четыре часа, за час до начала ее передачи. Мы выбрали кафе недалеко от студии. Зайдя туда, я сел за угловой столик и стал обдумывать то, что узнал про Алекса и Саванну Блейзек от Криссы Сэндз.

Когда Джун появилась на пороге кафе, сердце у меня в груди запрыгало, как стиральная машина со сломанной ножкой. Черные брюки и такая же блузка-безрукавка, все в обтяжку и отделано маленькими блестящими молниями, серебристый пояс вокруг талии, а на ногах остроносые сапожки. Ярко-красная помада и рубиновые сережки в ушах. Но больше всего мне нравилась ее кожа: смуглая, влажная и идеально гладкая.

– Сегодня вы смотритесь просто ошеломительно, – заметил я.

Она улыбнулась:

– Спасибо за комплимент.

Все свидание слилось в сплошное пятно. Прекрасное одночасовое пятно. Джун рассказала, что провела детство в Лагуна-Бич, а я сам рос в Тастине. Мы окончили разные школы, но в один и тот же год. Ей было, как и мне, двадцать четыре года. Родители рассказали ей обо мне в восьмилетнем возрасте, и она впервые увидела мою фотографию в газете. Джун поступила в колледж Эрвина при Калифорнийском университете, который окончила с двумя дипломами – по истории и английской литературе, но больше всего времени посвятила изучению радиовещания на одной из местных радиостудий. За созданное ею радиошоу "Воистину живой" Джун стала лауреатом конкурса. В результате уже через неделю после окончания колледжа на нее свалилось предложение стать ведущей своей полноценной передачи, причем в лучшее время вещания, на студии "КФОС". Помимо собственной передачи, Джун работала диск-жокеем, по четыре часа в день запуская в эфир музыку и передавая новости, информацию о положении на дорогах и погоде.

– Мне нравится мое дело, – сказала она. – Но я словно загнала себя в ловушку. В двадцать четыре года быть запертой в темной студии по шесть часов в день. Я добилась успеха, и многие завидуют мне. Я представляю себя в собственном коттедже на берегу моря с двумя собаками, но, думаю, об этом всякий мечтает.

Я поймал себя на том, что не могу оторвать взгляда от ее лица, и попытался перевести его на ее чашку с кофе, ее ногти, молнию на блузке – на все, кроме ее лица.

– Джо, – прошептала Джун, поманив меня согнутым пальцем и наклонившись ближе, – не бойся смотреть на мое лицо.

– Извини, я...

– Прошу тебя, не возражай.

– Да. Хорошо.

Джун еще немного рассказала о себе, и я слушал ее с удовольствием. Меня вдруг осенило, что беседа с ней была вознаграждением за час непрерывных и острых вопросов в эфире. Я слушал ее, задавал вопросы и старался смотреть на нее, но не пялиться. А когда время вышло, я проводил ее до студии и придержал дверь открытой.

– Я получил подлинное удовольствие, – произнес я. – И мне хотелось бы продолжить наше общение. Можно пригласить тебя в понедельник на обед?

Джун на мгновение задумалась и посмотрела на меня. Губы у нее обмякли, но в улыбку не сложились. Меня обжег взгляд ее карих глаз, которым она скользнула по мне. При этом ее изящное лицо оставалось бесстрастным. Я не смог прочитать, что именно оно выражает, помимо напряженности, но окончательный и строгий приговор был наконец вынесен.

– Ладно, – ответила она. – Позвони, и я скажу, как меня найти.

– Я просто счастлив это слышать.

– Увидимся.

Проходя мимо вахты, Джун обернулась, помахала мне рукой и скрылась за дверью.

Вахтер улыбнулся мне.

* * *

На стрельбище при управлении шерифа в упражнении "выхватывай-и-стреляй" я набрал пятьдесят очков при стрельбе с правой руки и столько же с левой. Потом набрал еще по двадцать пять очков при попеременной стрельбе с двух рук. Я одолжил автоматический "кольт" 45-го калибра из арсенала инструктора, но он был плохо смазан и работал не так плавно, как мой личный пистолет, конфискованный доктором Зуссманом. При стрельбе по группе силуэтов это привело к двухдюймовому отклонению вниз от центра. Поэтому я воспользовался своим "малышом" 32-го калибра. Любопытно, как быстро вы сможете упасть на одно колено, левой рукой отстегнуть пистолет и выхватить его правой. Изюминка заключается в том, что к моменту выстрела вы должны твердо опираться на колено и быть готовы к стрельбе. Но из такого маленького пистолета стрельба по группе с пятидесяти футов представляет дополнительную трудность.

Закончив упражнение, я насухо протер своего "малыша". Результат был неплох, хотя уставшая левая рука слегка подрагивала. После этого поехал назад в контору забрать кое-какие вещи и почту из своего ящика.

* * *

Было три послания от Хаима Медины, каждое из которых заканчивалось словами: "Важно! Позвони сразу, как вернешься". Еще один конверт был надписан плотным незнакомым почерком, и его я не стал открывать.

И наконец, записка от моей приятельницы Мелиссы из лаборатории криминалистики. В ней говорилось: "С тебя причитается. Позвони мне, как только сможешь".

Да, с меня и вправду причиталось: на палочке от леденца, которую я подобрал в оружейном магазине Алекса Блейзека, была слюна, анализ ДНК которой указывал на Саванну. Мелисса смогла идентифицировать ее с помощью образца слюны на стакане, который Лорна и Джек передали Стиву Марчанту из ФБР. А ФБР передало этот стакан для анализа ДНК как раз в нашу лабораторию, где Мелисса и сравнила результаты.

Сигару "Маканудо" курил Алекс, чей шифр ДНК хранился в архиве калифорнийского отделения наказаний. Личность, курившую сигареты "Давыдофф", как сказала Мелисса, определить не удалось.

– С отпечатками пальцев, которые ты снял, я еще не разобралась, – добавила она. – Дай мне еще день или два.

– Я твой должник, Мелисса.

– Как насчет чашечки кофе как-нибудь?

– С удовольствием.

Я покидал управление со странным чувством. Во всем этом еще предстояло разобраться. По дороге домой я снова представил их вместе, брата и сестру, сидящими на втором этаже магазина Алекса и смотрящими мультфильмы. Саванна сосет виноградный леденец, Алекс пыхтит своей "Маканудо". Девочка не была связана, избита или заперта в комнате. Припомнилось, как выглядела Саванна в тот вечер, когда я видел ее: спокойная и вежливая девочка.

Она совсем не выглядела похищенной. Она была похожа на девочку с рюкзаком, которая отправляется в короткую поездку.

Глава 11

Письмо, написанное судорожным почерком, оказалось от моего отца, Тора Свендсона. За всю жизнь это было его первое послание мне. Вначале я прочел его подпись. Одного взгляда было достаточно, чтобы сердце забилось быстрее, а в горле запершило. Руки затряслись, а по лицу пронеслась комета чистой белой боли.