Книга Уж эти мне мужчины - Ирина Волкова

Дарасаев глубоко вздохнул, задержал дыхание и с шумом выпустил воздух из легких.

— Заложники исчезли, — неожиданно спокойно объяснил он.

— Как — исчезли? — не понял Дмитрий Сергеевич. — А где же охрана?

— Тоже исчезла, — сказал Волк.

— Но что произошло? На охрану напали? Их убили? Захватили в плен? — продолжал спрашивать Стрелок.

— Я знаю не больше тебя, — мрачно сказал Махмуд. — Но у меня есть кое-какие соображения.

— Может, поделишься со мной?

— Генсек! — злобно рявкнул Волк. — Уверен, что это дело рук Родина.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Дмитрий. — Не думаю, что тут замешан Родин. Сначала надо понять, что именно произошло. У тебя есть хорошие следопыты?

— Ты прав! — согласился Дарасаев, хлопая в ладоши. — Эхтибар! — позвал он.

— Я здесь, командир!

— Заложники сбежали. Проверь по следам, сколько человек здесь побывало, что произошло и давно ли они ушли, — скомандовал Волк.

— Слушаюсь, командир!

— Эй! Никому не двигаться! Не мешать Эхтибару, не затаптывать следы, — крикнул Дарасаев своему отряду.

Десять минут спустя Эхтибар подошел к Волку.

— Командир! Здесь не было чужих! — отрапортовал он. — Следы Шамиля ведут вниз. Думаю, он отправился в аул. Заложники и Азиз пошли в другую сторону, к границе с Кабардино-Балкарией. Думаю, что они ушли час-полтора назад.

— Надо же, мы разминулись, — сплюнул на землю Махмуд. — Мы же как раз пришли из Кабардино-Балкарии. — Ты сможешь выследить их? — обратился он к Эхтибару.

— Если пойдут по земле — да, а если по камням — нет. Тут без собаки не обойтись. Но они же не дураки, наверняка по камням пойдут.

— Сделай что можешь, но найди их! — скомандовал Волк. — Отряд, за мной!

Генсек пристально посмотрел на Рябого. Рябой поежился под его взглядом.

— Судя по радостному выражению твоего лица, ты напал на след маркиза, — предположил Родин.

— Вы напали на его след еще раньше, — улыбнулся Рябой.

— Ненавижу загадки! — раздраженно рявкнул Генсек. — Твой смертный приговор я пока еще не отменял, так что излагай то, что хочешь, четко и ясно, без всяких лирических отступлений.

— Есть, — по-военному отрапортовал Рябой. — Помните, вчера вечером к вам в ресторане подходил молодой человек?

— Ближе к делу! — напомнил Леонид Борисович.

— Так вот, этот молодой человек на самом деле вовсе не мужчина, а та самая девушка-блондинка, которая исчезла из гостиницы вместе с маркизом.

— Что? — недоверчиво переспросил Генсек. — Что ты городишь?

— Что слышали! — в порыве энтузиазма не слишком вежливо ответил Рябой. — Маркиз и парень, который жил в смежном номере с девушкой, тоже были в ресторане вместе с ней, но они-то как раз были переодеты женщинами, маркиз — брюнеткой, а парень — шатенкой.

— Ты, часом, не бредишь? — осторожно поинтересовался Родин. — Я знаю, что человек, чтобы сохранить себе жизнь, на многое готов, но чтобы выдумать такое — это же ни в какие ворота не лезет.

— Но все это правда, клянусь могилой матери! — с жаром воскликнул Рябой.

— По-моему, твоя мать жива, — припоминая, наморщил лоб Генсек.

— Ну тогда могилой отца, какая разница! Отец-то давно от цирроза помер, печень подвела, — захлебнулся словами Рябой.

— Какое мне дело до печени твоего отца-алкоголика! — разозлился Леонид Борисович. — Говори, как ты вышел на маркиза!

— Ну так я и рассказываю! — с готовностью откликнулся Рябой. — Я решил проследить за испанским журналистом, приятелем маркиза, и пришел за ним в ресторан «Серебряная пуля». Там я и увидел, как журналист танцевал с брюнеткой в красной блузке, которая на самом деле была переодетым маркизом, а потом девушка, переодетая парнем, которая сидела за столиком с маркизом, переодетым девушкой, подошла к вам. То есть тогда я еще не знал, что это была девушка, переодетая парнем, я думал, что это настоящий парень, и я также думал, что девушка, которая танцевала с журналистом, была обычной девушкой, а не маркизом…

— Ты хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас! — взорвался Родин. — Читай по губам: как ты нашел маркиза? Отвечай кратко и внятно.

— Так я же и говорю, — обиделся Рябой. — Когда журналист вышел из ресторана и взял такси, я незаметно поехал за ним. Он остановился у небольшого частного домика, отпустил такси, а потом на порог вышла та самая брюнетка в красной блузке, с которой он танцевал, и заговорила с ним по-испански мужским голосом. То есть я думаю, что она заговорила по-испански, сам-то я испанского не знаю, но это был точно не английский. Потом они вошли в дом, я стал подглядывать в окошко, там штора была неплотно задернута. В комнате были все — две девушки, парень и журналист, — а потом девушки и парень сняли парики, и я узнал нашу троицу, сбежавшую из гостиницы.

— А ты точно не выдумываешь? — вновь недоверчиво спросил Генсек.

— Клянусь…

— Не надо! — предостерегающим жестом поднял руку Родин.

— Я и адресок могу дать! — услужливо предложил Рябой. — Уверен, что они еще там. Они комнату снимают.

Родин погрузился в размышления. Рябой замер на месте и затаил дыхание, стараясь не потревожить босса.

— А ведь эта переодетая девка сама напросилась ко мне домой, — задумчиво произнес Генсек. — Что ж, я приму их всех с распростертыми объятиями.

— Прикажете вести наблюдение за домом? — подобострастно спросил Рябой.

— Пока да. Возьми нескольких человек и наблюдай, но незаметно — так, чтобы вас не засекли. Да, и за журналистом тоже понаблюдайте.

— Будет сделано, босс! Так я прощен?

— Более чем, — усмехнулся Родин.

— Послушайте, я бизнесмен, а не горный козел! — запротестовал Степан Иванович. — Давайте хоть немножко передохнем.

Азиз, не замедляя шага, неодобрительно покосился на Серого Кардинала.

— Жить хочешь? — лаконично поинтересовался он.

— В том-то и дело, что хочу, — хватаясь за сердце, прохрипел Кашкин.

— Хочешь жить — не трать силы на разговоры, — отрезал Шакбараев. — Сам просил вывести тебя из Чечни, теперь не жалуйся.

— Далеко еще? — тяжело дыша, спросил Иван.

— До Сочи километров двести будет, — хладнокровно ответил чеченец.

— Двести километров? — всхлипнул Серый Кардинал. — И ты не собираешься устроить привал?

— Мы, горцы, сильные люди, — гордо заявил Шакбараев. — Для нас двести километров — тьфу.

Степан Иванович решил перевести беседу на более привычную для него почву.

— Устраиваешь нам получасовой отдых — получаешь еще пять тысяч долларов, — предложил он.