Книга Пятый угол - Йоханнес Марио Зиммель

«Боже праведный, опять все сначала, — подумал Томас. — Теперь нужно быть начеку. Смотреть в оба. От немцев я ушел. Теперь нужно улизнуть от англичан. Выиграть время. Все продумать. Быть осторожным».

— Вы абсолютно правы, мистер Роджер, — сказал он. — Но повторяю вопрос: что за пять тысяч долларов? Что за «Бэби Рут»?

— Коммерсант Йонас, когда мы — под «мы» я подразумеваю парней из британской контрразведки в Лиссабоне — обнаружили истеричный обмен радиопосланиями у немцев, мы немедленно известили «Ми 15» в Лондоне…

— Что такое «Ми 15»?

— Наша контрразведка.

— Ага, — сказал Томас. Он отпил глоток и подумал: «Какой-то всеевропейский детсад. Детсад убийц. И, боже праведный, какое же будет счастье, когда я покину этот несчастный континент, где жизнь человеческая не стоит ни гроша».

— И «Ми 15» ответил: действуйте!

— Понимаю.

— Мы реагировали молниеносно…

— Ясно…

— …нацисты не должны получить этого коммерсанта Йонаса! Ха-ха! Выпейте еще виски за здоровье бэби Рут.

— Не скажете мне, наконец, кто такая бэби Рут?

— Миссис Рут Вудхаус, 65 лет. Почти глухая. Пережила два удара и пятерых мужей.

— Поздравляю.

— Это имя вам ни о чем не говорит? Танки Вудхауса? Пулеметы Вудхауса? Одна из старейших американских династий — производителей вооружений. Никогда не слышали?

— Боюсь, что нет.

— Досадный пробел в образовании, должен вам заметить.

— Вы его ликвидировали. Благодарю.

— Не за что. Так вот, яхта принадлежит этой даме. Она сейчас пребывает в Лиссабоне. Когда мы узнали об операции с подлодкой, мы обратились к ней. Она немедленно предоставила яхту в наше распоряжение за пять тысяч долларов. — Человек, назвавшийся Роджером, снова вернулся к бару. — Все прошло как по маслу, коммерсант Йонас! Тип-топ — и в дамки!

Что-то подобное я уже слышал сегодня вечером», — подумал Томас и вежливо сказал:

— Британская организация.

Роджер набросился на запасы спиртного в баре, как голодный волк на овечье стадо. Он был в превосходном настроении:

— Мы следили за каждым вашим шагом, коммерсант Йонас. Беспрерывно. Я находился в засаде здесь, в запланированном квадрате сто тридцать пять зет. Я получил радиограмму: немцы напали на вас в аэропорту и похитили. И еще одно — что рыболовецкий катер готовится к отплытию, ха-ха-ха!

— И что теперь будет?

— Тип-топ! Все пойдет как по маслу. Разумеется, мы подадим жалобу на португальского штурмана. За грубое игнорирование правил безопасности. Без сомнения, он виновен в столкновении. Соответствующее сообщение мы уже передали по связи. Скоро сюда прибудет патрульный катер и заберет рулевого и обоих немецких друзей.

— Что с ними будет?

— Ничего. Они уже заявили, что собирались совершить всего лишь небольшую прогулку.

— А что со мной?

— У меня приказ доставить вас на виллу британской разведслужбы в Португалии, если потребуется — ценой своей жизни. Или вы предпочитаете отправиться с вашими немецкими друзьями?

— Ни в коем случае, мистер Роджер, ни в коем случае, — ответил Томас с кривой улыбкой и одновременно соображая: «Что это у меня на лбу — все еще морская вода или холодный пот?»

18

Немцы, похитившие Томаса, вывезли его из Лиссабона на старинном лимузине. Британцы доставили его обратно в Лиссабон на новеньком «роллс-ройсе». Noblesse oblige[9].

Он расположился на заднем сиденье, в халате из голубого шелка с вышитыми золотыми драконами и в домашних тапочках. Никакого иного, более подходящего, гардероба на борту «Бэби Рут» отыскать не удалось. Мокрый костюм и белье Томаса Ливена лежали на переднем сиденье рядом с шофером.

Возле Томаса расположился Роджер с автоматом на коленях. Он проговорил сквозь зубы:

— Не бойтесь, коммерсант Йонас, с вами ничего не случится. Автомобиль бронирован, стекла пуленепробиваемы. Никакая пуля сюда не влетит.

— А как она вылетит отсюда, изнутри, если потребуется? — спросил Томас. На это британский агент не нашелся, что ответить.

Они мчались на восток, навстречу торжественно восходившему солнцу, мимо пустынного респектабельного пляжа «Эсторила». Небо и море сверкали перламутром. Множество судов находилось в порту. «Сегодня 9 сентября, — вспомнил Томас Ливен. — Завтра "Генерал Кармона" отплывает в Южную Америку. Попаду ли я на него, боже правый?»

В пальмовом саду скрывалась комфортабельная вилла британской разведслужбы. Она была оборудована в мавританском стиле и принадлежала ростовщику по имени Альварез, владевшему еще двумя подобными виллами. Одну из них он сдавал шефу разведки германского посольства, еще одну — главе американской разведслужбы…

«Каза до Сул» — было выбито золотыми буквами над входом британской виллы. Камердинер в полосатых брюках и зеленом бархатном жилете открыл тяжелую, обитую кованым железом, дверь. При виде Томаса его седые кустистые брови поползли вверх, однако он молча склонился перед ним. Затем запер дверь и зашагал впереди обоих гостей через внушительный холл мимо камина, лестницы и портретной галереи предков господина Альвареза в направлении библиотеки.

Там, перед пестрыми книжными рядами, их поджидал пожилой джентльмен с такой прекрасной английской внешностью, какую встречаешь только на страницах британских модных журналов. Ухоженность и элегантность, безупречно сидящий темно-серый фланелевый костюм, аккуратные усы офицера колониальных войск и по-военному подтянутая внешность этого джентльмена вызвали у Томаса Ливена неподдельное восхищение.

— Миссия выполнена, сэр, — обратился к нему Роджер.

— Хорошо сработано, Джек, — произнес господин в темно-сером, пожимая Томасу руку. — Доброе утро, коммерсант Йонас. Добро пожаловать на территорию Великобритании. Ждал вас с нетерпением. Бокал виски для бодрости?

— Я никогда не пью до завтрака, сэр.

— Понимаю. Человек с принципами. Мне нравится. Очень нравится, — господин в темно-сером обратился к Роджеру. — Поднимитесь наверх к Чарли. Он должен связаться по радио с «МИ 15». Код «Цицерон». Сообщение: «Солнце восходит на западе».

— Слушаюсь, сэр, — Роджер исчез.

Господин в темно-сером обратился к Томасу:

— Зовите меня Шекспиром, коммерсант Йонас.

— С удовольствием, мистер Шекспир.

«Почему бы и нет? Во Франции я когда-то должен был называть твоего коллегу Юпитером, подумал Томас. Что ж, если им так нравится…»

— Вы француз, коммерсант Йонас, не так ли?