Книга Труп в холодильнике - Наталья Александрова

Ольга потому была так любезна, что хотела выяснить кое-что уэтого человека приватно. Тут как раз был такой случай, никто не помешает, идеться некуда.

Ей ничего не ответили, и в следующую секунду глаза Ольгиудивленно округлились.

– Что это вы? Что...

Она не договорила. Удивление в ее глазах сменилосьрастерянностью, недоверием и, наконец, откровенным ужасом.

А затем ее глаза утратили всякое выражение, кромебесконечного изумления открывшейся перед ней истиной.

В отличие от Ольги Ястребовой Татьяна Кнопкина четвертуюкомнату не любила. Причем практически по той же самой причине.

Когда она входила в множительную комнату, чтобы навести тампорядок, и заставала сцену, не предназначенную для чужих глаз, воспитаннаяТатьяна чрезвычайно расстраивалась. Она испытывала ужасную неловкость, котораяпереходила в нервный стресс и заканчивалась затяжной бессонницей.

Поэтому, прежде чем войти туда, она непременно стучала вдверь, да еще несколько раз громко кашляла.

Так и на этот раз, прежде чем открыть дверь, Татьянаоткашлялась, постучала и только после этого толкнула дверную ручку.

На первый взгляд в четвертой комнате никого не было.

Только лазерный принтер горел желтым глазом, и на столе передним громоздилась неровная стопка отпечатанных листов.

– Никогда не уберут за собой и принтер не выключат! –проворчала Татьяна, чья врожденная аккуратность вступала в конфликт с любымбеспорядком.

Принтер немного подумал и выплюнул еще один лист, на этотраз последний.

Татьяна подошла к столу с принтером, протянула руку, чтобынажать кнопку...

И тут она увидела торчащие из-под стола ноги в черныхбрюках.

В первое мгновение у нее потемнело в глазах. Татьяна простоочень испугалась и бросилась к двери. Она хотела поскорее улепетнуть иззлополучной четвертой комнаты, но на пороге затормозила, остановленнаяврожденной порядочностью.

«А вдруг, – подумала она, – человеку стало плохо,а я, вместо того чтобы оказать ему (точнее, ей – брюки-то женские!) первую помощь,вместо этого я позорно убегаю...»

Татьяна вернулась, опустилась на колени и заглянула подстол.

– Что с вами? – проговорила она при этом охрипшим отволнения голосом.

Женщина под столом не ответила.

Татьяна пригляделась к ней – и поняла, что ответить она и немогла по самой уважительной из всех причин, как говорил начальник отдела кадровТатьяниного НИИ: по причине личной смерти.

На горло женщины была накинута петля, сделанная изэлектрического кабеля в белой пластиковой оплетке.

Женщина была жестоко задушена. Ее глаза страшно выпучены,рот открыт, лицо приобрело отвратительный багрово-синий цвет.

Увидев это ужасное лицо, Татьяна собралась дико заорать.

Но это не получилось из-за неудобного положения: попробуйтезаорать, забравшись под стол и скорчившись там в три погибели. Вместо крика увас получится в лучшем случае сдавленный хрип.

Точно так же случилось и с Татьяной. Хрипло вскрикнув, онапопыталась выбраться из-под стола, но вместо этого только больно удариласьзатылком о столешницу.

Боль от удара немного отрезвила ее.

Татьяна пригляделась к убитой.

В первый момент она ее не узнала из-за страшного, распухшегои посиневшего лица. Только теперь, внимательно приглядевшись к одежде иприческе, она поняла, что на полу перед ней лежит мертвая Ольга Ястребова.

И тут, к своему стыду, Татьяна почувствовала постыдную,мелкую, недостойную радость.

Ведь Ольга так часто издевалась над ней, так часто говорилаей маленькие и большие гадости, пользуясь тем, что Татьяна не могла и не умелаответить ей тем же...

Татьяна прекрасно понимала свое незавидное положениеуборщицы, никогда не лезла к сотрудникам с пустыми разговорами, не ворчала, чтоприходится много убирать, – работа есть работа. Сотрудники относились кней неплохо, к празднику никогда не забывали дарить мелкие подарки, характер унее был ровный, она умудрялась ладить даже с главбухом Ниной Семеновной.Впрочем, та, как уже говорилось, пока дело не касалось ее обожаемого сыночкаАнтосика, была дамой, приятной во всех отношениях.

Только Ольга Ястребова норовила при встрече сказатькакую-нибудь гадость, указать на плохое качество уборки, что было несомненнымвраньем, поскольку Татьяна вылизывала офис, как собственную квартиру. Надзор зауборщицей вовсе не входил в обязанности Ястребовой, однако ей всегда и до всегобыло дело.

И вот теперь Татьяна смотрела на синее лицо и понимала, чтоОльга умерла в страшных мучениях, но в душе ее не было сострадания.

Она все пятилась и пятилась к двери, не в силах отвести глазот распухшего лица убитой Ольги. И вдруг дверь отворилась и стукнула ее поспине. В коридоре стояли Леночка из отдела продаж и этот парень, чтозаикается... кажется, Шурик.

– Вы уже убрали? – вежливо спросила Леночка. – Мненужно кое-что размножить...

И покраснела, оглянувшись на Шурика.

– Не ходите туда! – непослушными губами выговорилаТатьяна, и тут в глазах у нее потемнело, и пол комнаты вдруг стал стремительноприближаться. В последнюю минуту Шурик успел подхватить ее неожиданно сильнойрукой. Леночка уже неслась по коридору, призывая помощь.

Надежда Николаевна спала плохо, снились ей заросли фикусов имонстер, будто бежит она по тропическому лесу, а сзади буквально наступают напятки грозные дикари с разрисованными краской физиономиями. Вдруг Надежда проваливаетсяв глубокую яму, а дикари пляшут наверху и с радостными криками засыпают еебелым порошком, который отчего-то пахнет ванилью. Порошок добирается все выше ивыше, вот уже Надежда погрузилась по шею, вот забиваются ноздри... Надеждачихнула и проснулась.

На груди ее лежал кот Бейсик и старательно обметал лицохозяйки пушистым хвостом. В носу было щекотно. Надежда еще раз чихнула, да такгромко, что кот недовольно соскочил с кровати и перешел на кресло. Там он долгоумащивался, топтался и умывался, пока Надежда приходила в себя от тяжелого сна.

Из кухни доносился звон посуды, а в комнате отчего-тозверски пахло ванилью и перцем. Надежда встала, накинула халат и открылафорточку. Кот недовольно мяукнул – зимой он не любил сквозняков.

– Надя! – в спальню заглянул муж. – Неразговаривай с Бейсиком, он наказан!

– Да ну? – удивилась Надежда. – Что же он сделал?Взорвал Смольный или продал врагам чертежи нового ракетного крейсера? Я твердознаю, что наказать кота ты можешь только за такие преступления.