Книга Не женское дело - Елена Горелик

— У которого к тому же можно будет разжиться средствами для облегчения страданий жителей вашего города, — Галка тоже понимала его с полуслова. — Но если у него обнаружится испанский каперский патент? В этом случае я обязана арестовать его не как разбойника, а как военнопленного, и сопроводить на французскую территорию.

— Молю Бога, чтобы он у него не обнаружился, мадемуазель… капитан, — проговорил Дюшан. Если Галка ещё не сошла с ума, представитель французских властей, только что проверявший, в порядке ли её документы, тонко намекал на… А впрочем, после того, что натворил это чёртов дон Мануэль, с ним спокойно можно было делать что угодно.

— Ну, это будет зависеть от многих обстоятельств, — сказала она. — Лично мне бы не хотелось нарушать закон, но ведь я — пират. А с пирата какой спрос, верно? С другой стороны, мне бы совсем не хотелось лишиться каперского патента, за который я только сегодня днём выложила кругленькую сумму.

— Уверяю вас, капитан, господин д'Ожерон весьма снисходительно относится к тем, кто возвращается в Кайонну с хорошей добычей…

…Письмо, доставленное с берега двумя французскими солдатами — один на вёслах, другой сторожил конверт с личной печатью Дюшана — стало сигналом к отплытию. «Орфей», взяв рифы, тихо проскользнул мимо английского брига. Жёлтый с нездоровым красноватым оттенком рассвет лучше всякого оракула предвещал шторм. И встретить его хотелось бы не в проливе… Прочитав письмо Дюшана, Галка сунула его себе за пазуху и пошла на ют. Спать сегодня почти не пришлось, и она вышла на палубу с чашкой свежезаваренного кофе — на корабле в этом отношении было в ходу самообслуживание, если кто-то хотел что-то прибавить к своему рациону, сам становился и готовил. А кофе здесь был — что-то с чем-то. Галка мысленно поклялась утопиться в луже, если (в случае возвращения в двадцать первый век, конечно) хоть раз купит что-нибудь кофейно-растворимое. Наслаждаясь натуральным вкусом ароматнейшего кофе, Галка по обыкновению присела на поручне. И не без интереса посмотрела на палубу английского брига. Там только начиналась утренняя суета. Кажется, англичане тоже собирались в море. Девушка криво усмехнулась, узнав человека, ходившего по мостику. А этот человек, что неудивительно, узнал её. И смотрел скорее с вызовом, чем с угрозой.

Галка помахала ему рукой. На прощанье.

10

Шторм нагнал их уже около северо-западной оконечности Гаити. «Орфей» переждал его, бросив якорь в какой-то бухточке с подветренной стороны, и на следующее утро вышел в открытое море почти без повреждений. Опытные моряки, хорошо знавшие повадки испанцев, строили предположения по поводу того, где следовало бы искать «Сан-Хуан де ла Крус». Наверняка испанец крейсировал где-то около берегов Гаити, выискивая следующую цель для атаки, будь то корабль или город. Типичная пиратская тактика. Эшби советовал выждать, пока испанец на кого-нибудь нападёт и, повреждённый и нагруженный, поползёт в Санто Доминго. Галка, наоборот, стояла за активный поиск. Не хватало дождаться второго такого наезда, как на Пор-де-Пэ. Победила дружба: решили заняться крейсированием около острова Беата, лежащего неподалёку от одноимённого мыса. Этого пункта, если испанец к югу от Эспаньолы, ему никак не избежать. А немногочисленные свидетели уверяли, будто испанец драпанул из Пор-де-Пэ на запад. Следовательно, тортугские пираты перекрыли ему все прочие пути отступления, и наверняка сторожили сейчас северное побережье Эспаньолы. Так что «Орфей» теперь скользил по зыбкой после недавнего шторма воде, имея на горизонте остров Беата, а марсовые внимательно всматривались вдаль — не покажется ли парус.

Галка не требовала, чтобы к ней непременно стучались в светлое время суток, но команда будто сговорилась. За каким бы вопросом ни шли к капитану, обязательно в дверь — тук-тук. Уважали. Потому-то она предпочитала проводить время на юте. Это «тук-тук» надоело ей хуже горькой редьки ещё в первый день, а тут можно спокойно поговорить без всяких помех. Но сейчас Галка сидела в каюте. Ей нужно было хорошенько кое над чем поразмыслить, а палубная суета только отвлекала.

Ну, вот, опять стучат…

— Кто там?

— Я, — девушка узнала голос Владика. — Не сильно помешаю?

— Заходи. Ты-то мне как раз и нужен.

С кем ещё, если не со своим современником, она могла как следует обсудить явившиеся на ум мысли?

Едва переступив порог, Владик сперва подумал, что Галка зачем-то решила завесить маленькое окошко шторами: в комнате стоял какой-то туман. Затем закашлялся. И только потом, когда оглушённые обонятельные рецепторы наконец включились, понял: Галка курила, как паровоз.

— Ты куришь?!! — возмутился он.

— Не знал? — хмыкнула Галка. В зубах у неё была небольшая, изящная деревянная трубка, будто нарочно сделанная для женщины. Но набит в эту безделушку был крепчайший кубинский табак, и потому-то в комнате висел плотный сизый туман. — Дымлю с четырнадцати лет. Пока не пошла на айкидо, сигареты изо рта не выпускала. Сэнсэй быстро отучил.

— Плохо отучал, — Владик быстренько распахнул окно, и дым начал понемногу выветриваться. — Чёрт, Галя, ты бы на себя со стороны посмотрела. Ведёшь себя как мужик.

— Как пират, — уточнила девушка, выпустив колечко дыма. — Ладно тебе. Я курю-то хорошо если раз в год. Когда нервы на взводе, или нужен мозговой штурм, как сейчас.

— Метод Шерлока Холмса? — едко усмехнулся Владик. — Замечательно. Тогда скажите мне, Холмс, над какой такой задачкой трудится ваш идеально отрегулированный инструмент под названием «мозг»?

— Элементарно, Ватсон, — без намёка на иронию ответила Галка. — Над тем, чем ты мне все уши прожужжал за эти месяцы. Как мы сюда попали, и что с этим делать.

— Ну, ну, интересно, — на Владика сегодня что-то нашло: ехидный был, как чёрт. — Поделись результатами своего штурма.

— Садись, — она ногой пододвинула к столу табуретку. — Рассказывать буду долго и обстоятельно. Очень рекомендую крепче держаться. Выводы будут офонаренные. Скажу сразу: вернуться назад, в привычный нам мир, мы уже не можем. Так что забудь о джипе, своих одноклеточных подружках, папиных баксах и его друзьях-депутатах. Жить нам предстоит теперь здесь, и мы с тобой должны помыслить, как строить свой собственный мир.

— Какой собственный мир? Ты что, с балкона упала? Если это то прошлое, которое мы хорошо… ладно — не очень хорошо, но знаем, то какие могут быть варианты? — Новость Владику не понравилась совершенно. — Кто в наше время хоть что-то знает о капитане Спарроу? Разве что по «Пиратам Карибского моря», так ведь это, во-первых, мужчина, а во-вторых, такой жук!.. Это значит, что такового капитана, если он и был, быстренько отправили на дно. Что меня тоже не радует, потому как куда я от тебя денусь?

— Сойди на берег, — хмыкнула Галка. — Эспаньола на горизонте. Испанцы, наверное, будут безумно счастливы тебя там видеть.

— Галя, я же шучу!

— И я шучу. Пока, — девушка едко хохотнула. — Ты меня не дослушал, а уже делаешь далеко идущие выводы. О своём собственном мире, думаешь, я просто так ляпнула? Смотри сюда, — она пододвинула к себе листок хорошей испанской бумаги, и своим серебряным карандашиком начертила нечто вроде дерева с голыми веточками. — Вот это — грубая схема фрактала, который у нас некоторые называют Древом Миров. Ствол и ветви — это реализованные варианты развития событий. Вот это, — она провела линию поперёк «кроны» вверху рисунка, — уровень октября две тысячи седьмого года. Как ты видишь, уровень для всех вероятностных ветвей один, но если посмотреть на… гм… срез, образованный этим уровнем, везде будет разная картина. Но все эти миры так или иначе происходят от какого-то одного разветвления, точки бифуркации. Чем большую «площадь» среза мы охватим, тем глубже в прошлое будет эта начальная точка. Но это я так, травлю тебе для общего развития. Наша ситуёвина какая? Мы у себя дома попали в жутко неприятные ДТП, и оба очнулись уже здесь. В семнадцатом веке. Что происходит на Древе? А вот что.