Книга Молчать, чтобы жить - Фридрих Незнанский

— Зачем он тебе?

— Э-э…

— Ты не «экай», милый, ты говори.

Турецкий скользнул взглядом по приземистой фигуре и увидел затасканный синий женский халат. «Женщина», — понял он.

— Уважаемая, мне нужен Глеб, — вальяжно, «по-свойски», обратился к ней Турецкий. — Я ему… денег должен.

Глазки существа открылись шире.

— Ты? — недоверчиво прохрипело оно. — Ему?

Александр Борисович кивнул:

— Да. Я ему.

Некоторое время женщина в синем халате размышляла, шевеля морщинистым лбом. Потом спросила:

— И сколько ж ты Глебу задолжал?

— Сто долларов, — не задумываясь, ответил Турецкий.

— Вот оно что. Гм… Так давай мне, я ему передам!

Турецкий покачал головой и сухо произнес:

— Нет. Он велел передать ему из рук в руки.

— Не доверяет… — сокрушенно произнесла женщина. — Матери родной не доверяет, сучонок. Как это на него похоже.

— Так когда он вернется? — спросил Александр Борисович.

Женщина пожала толстыми покатыми плечами:

— Понятия не имею. Я его со вчерашнего вечера не видела. Бывает, что он вообще неделями дома не показывается.

Александр Борисович нахмурился. Дело приобретало неприятный оборот.

— А не знаете, где он может быть?

Женщина щербато ухмыльнулась.

— Да шляется где-нибудь со своими дружками, где же еще! Посмотри в ближайшем пивном баре. Они там вечно зависают, бездельники.

— А можно я…

Дверь с грохотом захлопнулась у Турецкого перед носом.

— Н-да, — проговорил он, почесывая затылок. — Ну хорошо. Я зайду в следующий раз.

Ближайший пивной бар назывался «Золотая рулька». На вывеске была нарисована огромная свиная нога, в которую вгрызался крепкими зубами розовощекий молодец с пивным животом.

— Давненько не бывал я в таких заведениях, — сказал себе Александр Борисович и, не ожидая ничего хорошего, взялся за ручку двери.

Бар располагался в бывшем подвальном помещении, стены его были выложены из рыжего кирпича, а пол покрывали деревянные, грубо сколоченные доски. Стены украшали советские плакаты. На одном из них русоволосый юноша решительно отодвигал от себя протянутую ему каким-то доброхотом рюмку водки. Подпись на плакате гласила: «Нет!» Рядом висел другой плакат, на котором строгая женщина в красном платке, хмуря брови, прикладывала к губам палец. «Не болтай!» — призывала надпись под плакатом.

— Своевременное предупреждение, — усмехнулся Александр Борисович.

Он спустился по железным ступенькам и направился к барной стойке. Два свиноподобных парня в кожаных куртках пили у барной стойки пиво из толстых стеклянных кружек. Еще несколько таких же сидели в зальчике за крепкими дубовыми столами. Один из них обернулся и, подозрительно прищурившись, посмотрел на Турецкого.

— Один «Батвайзер», — сказал Александр Борисович бармену.

Тот качнул головой и ответил:

— У нас только фирменное и «девятка».

— Тогда давай фирменное.

Парень брякнул перед Турецким кружку, половину которой занимал толстый слой лохматой белой пены.

— Да, сынок, наливать пиво тебя, похоже, не учили, — заметил Турецкий.

Он дождался, пока пена хоть немного осядет, затем с подозрением поднес кружку к губам. Несмотря на опасения, на вкус пиво оказалось очень даже неплохим. Александр Борисович сделал еще пару глотков, затем достал из кармана сигареты и закурил.

— Разреши-ка! — сунулся к зажигалке один из толстяков с торчащей из губ сигаретой.

Турецкий подождал, пока тот прикурит, и захлопнул крышечку зажигалки.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил толстяк. Он крепко затянулся, выпустил вонючее облако дыма и спросил: — Ты откуда такой будешь?

— С улицы, — ответил Александр Борисович.

Парень прищурил один глаз:

— Юморок, да?

— Что-то вроде.

— Понимаю. Я тоже шутить люблю. Один раз так пошутил, что два года условно получил.

— Наверно, не очень удачно получилось, — заметил Турецкий.

— Может быть, — согласился толстяк.

Некоторое время они молча курили.

— Слышь, друг, — обратился к парню Александр Борисович, — я тут одному парню деньги должен.

— Да ну?

— Точно.

— Ну должен, так верни. В чем проблема-то?

Турецкий близоруко сощурился и обвел взглядом сумрачный, плавающий в сизых волнах табачного дыма зал.

— Да, понимаешь, очки дома забыл, — неуверенно произнес он. — Никак не могу его найти. Может, поможешь?

— Может, и помогу. А тебе кто нужен-то?

— Да Глеб. Глеб Стогов. Знаешь такого?

— Гле-еб? — протянул толстяк. — Ну это ты, мужик, туда, куда надо, зашел. Глеб тут часто бывает.

— А сейчас он здесь?

— Ну ты, мужик, вааще в шары долбишься! — скривил толстые губы в усмешечке парень. — Ты че, в натуре, ничего не видишь?

— Только тени, — ответил Турецкий.

— Ну тогда тебе не повезло. Нету здесь Глеба. В следующий раз приходи.

— Жаль. — Александр Борисович снова приложился к пиву. — А пиво хорошее, — похвалил он, причмокивая губами. — Очень хорошее.

— Нормальное, — пожал плечами толстяк. — Слышь, мужик, а если я его увижу — передать, что ты его искал?

— Глеба-то? Ну передай. Скажи: дескать, должок ему вернуть хочу.

— Он знает, как тебя найти?

— Вряд ли. Я сам его найду. — Турецкий допил пиво и поставил кружку на стойку. Швырнул туда же мятую полусотенную бумажку. — Ну бывай, приятель. Смотри не лопни.

Он встал и направился к выходу.

Толстый парень проводил Турецкого взглядом до самой двери, а когда дверь за ним захлопнулась, слез со стула и подошел к одному из столиков, за которым сидела кучка молодых людей и девушек. Наклонился к одному из парней и сказал:

— Слышь, Глеб, этот хрен тебя искал.

— Кто такой? — вскинулся парень.

— Не знаю, но похож на мента. Сказал, что денег тебе должен. Знаешь его?

Тот покачал головой:

— Нет.

— Понятно. Проблемы, да?

— Да все нормально, — дернул уголком рта парень. — Спасибо, Хряк, что отмазал.

— Не за что.

Толстяк вернулся к стойке, а парень докурил сигарету, с силой вмял ее в пепельницу и поднялся.