Книга Гнев Шибальбы - Лин Гамильтон

Вопрос о существовании пятой книги был для меня главным. А пока, как сообщил мне Алекс, в 1971 году где-то здесь, в регионе, возможно, тридцатью годами ранее, была найдена еще одна книга, Грольерский кодекс, в крайне ветхом состоянии. Время шло, и шансов на обнаружение еще одной такой книги почти не оставалось.

Я задумалась, как могла одна из таких книг в подобных условиях сохраниться в течение, по крайней мере, пяти веков?

Джонатан сказал, что мы должны вместе расследовать убийство дона Эрнана. И он ответит на все мои вопросы, если таковые возникнут. Но я боялась спрашивать. Пока я не особенно ему доверяла и не была до конца уверена в наших отношениях.

Кто следующий? Лукас? Еще проблематичней.

Антонио Валескес.

Я снова пришла в музей и зашла в его маленькую пыльную библиотеку. Увидев меня, он сдержанно улыбнулся.

— Антонио, — сказала я, — я обдумала вашу идею по поводу книги. Но мне не дает покоя мысль, как такая книга могла сохраниться на протяжении всех этих лет. Даже первое издание Стефенса, оставленное мне доном Эрнаном по завещанию, и то не в самом хорошем состоянии. Кожа обложки обветшала, страницы испорчены влагой. А датируется издание 1841 годом. Как могло что-то, сделанное из бумаги, сохраниться со времен испанского завоевания?

— Я, конечно, мог бы подобрать вам книги по консервации, даже целые горы книг, так как это — музей. Однако полагаю, что можно найти и более быстрый способ, — сказал он. — Кажется, я вам кое-что должен, вы называете это ленч. Встретимся в кафе «Пирамида». Это в районе рынка.

— Я знаю, где это, — сказала я.

— Я буду там со своим коллегой. Час тридцать вас устроит?

— Увидимся в кафе, — кивнула я.

К назначенному времени я без труда нашла кафе и уже сидела за столиком, когда ко мне подошел Антонио с молодым человеком на вид лет двадцати, одетым в белые слаксы и футболку, а его уши украшал пирсинг из колечек и «гвоздиков». Весьма неожиданной оказалась и его прическа: очень коротко подстриженные и почти полностью осветленные волосы, правда не профессионально. Выглядело довольно модно.

— Знакомьтесь: Эрнесто Диас, один из наших самых талантливых хранителей-консерваторов. Это он работал с вазой, о которой я вам рассказывал.

— Приятно познакомиться, — сказала я.

— Мне тоже, — ответил он.

Мы сделали заказ. В это время дня в Мексике еда часто готовится из того, что называется «кукурузной кухней», кухней времен ацтеков. В те времена кукурузу высушивали, затем варили с лаймом, а после мололи. Сейчас эту традиционную муку под названием «маса арина» можно купить в любой бакалейной лавке, правда без прежней романтики.

Мы заказали энчилады[28]с зеленью, кориандром и зелеными томатиллос, энчилады с соусом моле и тамале[29]по-юкатански с острым перцем и мясом цыпленка, а также кувшин пива.

Мы плотно поели, прежде чем приступить к теме нашего разговора.

— Эрнесто, сеньора Макклинток хочет у тебя проконсультироваться, ей это нужно для работы, которую она пишет для получения ученой степени в области месоамериканских исследований, — начал Антонио. Он умел врать почти с той же легкостью, что и я.

— Эрнесто, пожалуйста, зовите меня Лара, — сказала я, когда молодой человек с интересом взглянул на меня.

Он улыбнулся.

— А в чем вопрос?

— Я исследую кодексы майя, — начала я. — Происхождение последнего, Грольерского, довольно…

— Туманное? — предложил он.

— Туманное, — согласилась я. — Я знаю, что датирование по углероду доказало, что этот кодекс — самый старый из четырех…

— Начало 1200-х, — согласился он.

— Но это же невозможно! Как что-то, того же возраста, что и этот кодекс, и сделанное из такого же материала, могло сохраниться до наших дней, пусть даже в очень плохом состоянии?

— Вопрос интересный, — сказал он. — Правда, это не наша сфера деятельности. Мы работаем с терракотой. Придется подумать над этим.

После паузы он продолжил.

— Они написаны на бумаге, сделанной из коры фигового дерева, как мы полагаем. Органика. Целлюлоза. Но обложка сделана из гипса или чего-нибудь подобного, возможно минерального происхождения. Самое ужасное в этом климате — сырость, относительная влажность. Плюс грибок. Он — настоящий убийца. Это одна из причин, по которой кодексы, находящиеся в Европе, пребывают в таком плохом состоянии. Даже если их берегли с момента обнаружения, что вряд ли, поскольку в то время существовал только один способ доставить их в Европу — на корабле. Кошмарное путешествие в абсолютной сырости!

По крайней мере, одной книге, которая хранится здесь, не придется испытать на себе морское путешествие. А хорошая новость в том, что кора деревьев часто содержит природные фунгициды. И некоторое время они ее защищают. Но все же кодекс должен храниться в относительно сухом помещении.

Есть еще масса всего, что вызывает тревогу, хотя это уже второстепенные моменты. Бумага весьма восприимчива к кислотам. Но почва здесь — щелочная, известняковая. Это хорошо. Бумага не слишком чувствительна к свету, хотя о том веществе, которое использовалось в качестве чернил, этого утверждать нельзя. Цвета легко выгорают. Возможно, беспокоиться не о чем, ибо недавно обнаруженный Грольерский кодекс указывает на то, что он хранился в надежном месте, предположительно в темноте. Еще остаются жуки, насекомые и бактерии, прекрасно чувствующие себя в теплом влажном климате, — задумался он. — Я правильно понимаю, мы пытаемся выяснить, где хранился Грольерский кодекс? — спросил он.

Я кивнула. Если Антонио был готов врать этому человеку, то и я не была исключением.

— Это была бы интересная область для изучения. Конечно, ходит масса слухов.

— Например?

— Самый распространенный слух утверждает, что кодекс был найден расхитителями гробниц в пещере неподалеку от Тайясаля.

— Где это?

— Тайясаль, или Та-Ица, был последней цитаделью племени ица до порабощения их испанцами в конце 1600-х. Он находился там, где сейчас располагается город Флорес в Гватемале.

— Так, значит, если кодекс был найден в пещере, то он был огражден от массы проблем, например света? Свитки Мертвого моря были найдены в пещерах, — сказала я.

— Да, но не от жуков и, конечно, не от грибка. Свитки Мертвого моря были найдены в пещерах, которые находились в климате пустыни.

— А как насчет гробниц? Вы не думали, что запечатывание древних книг в могилах могло бы сохранить их? — сказала я, потихоньку теряя терпение от всех эти размышлений.