Книга Кот, который сдвинул гору - Лилиан Джексон Браун

– Здорово! Она обалдеет! Она любит кошек, особенно говорящих.

После ухода Кармайкла Квиллер медленно двинулся в кухню за едой для себя, но его перехватил Коко, который катался и извивался перед охотничьим шкафчиком Фитцуоллоу. Каковы бы ни были действительные причины, этот спектакль напомнил Квиллеру о том, что он забыл отправить письмо Сабрины. Оно так и лежало в ящике шкафчика. Взглянув на адрес, он позвонил в справочное в Мэриленде: магазин «Не ново, но фартово». Ему пришлось повторить название дважды, чтобы его поняли.

Когда он набрал номер, ответил автоответчик, но он ожидал этого: был уже вечер, и вряд ли кто оставался в магазине. Своим самым чарующим голосом он проговорил:

– Мисс Хокинфилд, прошу позвонить по этому номеру в Спадзборо по поводу ценной картины Фореста Бичема, которая принадлежит вам…

– Как ты думаешь, это принесёт результаты? Ключевое слово «ценная», – обратился Квиллер к Коко.

– Йау, – ответил Коко, в возбуждении прыгая то на буфет, то обратно на пол.

ДВЕНАДЦАТЬ

Квиллер был уверен: Шерри Хокинфилд до утра не ответит на его звонок – ведь он позвонил ей на работу. Сидя в кухне (левая нога с холодным компрессом – на стуле), он пытался съесть суп, держа ложку перебинтованными руками.

С почтительного расстояния за ним тревожными глазами наблюдали два сиамца, но их внимание только раздражало его.

– Ценю вашу заботу, – сказал он. – Но бывают времена, когда мне хотелось бы, чтобы вы куда-нибудь скрылись.

Они медленно приблизились к нему и выглядели вдвойне обеспокоенными. И вдруг они сильно разволновались и стали бегать к чёрному входу и обратно: Коко – с прижатыми ушами, а Юм-Юм – распушив хвост. Через минуту на веранде раздалось сопение и царапанье.

– Это Люси, – мрачно произнёс Квиллер. – Сидите спокойно, и она уйдёт.

Но кошки только ещё больше разволновались, а Люси начала скулить.

Квиллер, не расположенный к семейным драмам, бормоча себе под нос проклятия, снял компресс и захромал к холодильнику, где нашёл четыре сосиски, которые купил для себя. Он бросил их перекормленному доберману, и вскоре волнение утихло и в доме, и за дверью.

Его раздражительность была запоздалой реакцией на нервное потрясение на водопаде. «Зачем я приехал в эти чертовы горы?» – спрашивал он себя. Полли объяснила это его импульсивностью; она часто ставила под сомнение его неожиданные действия, выражая неодобрение взглядом, полным мягкого упрека. Так же относился к его поступкам и Арчи Райкер, но тот прямо говорил, что думал. Но разве они могли понять те сообщения, которые Квиллер получал благодаря своим чувствительным усам? Да и как он сам понимал их?

Будь у него здоровые ноги, он ходил бы сейчас взад и вперёд по комнате. Не брось он курить, с удовольствием бы выкурил трубку шотландского табака. А книги и радио находились наверху, как и пуфик и кровать. Однако рано или поздно подниматься по лестнице придётся.

Он посидел на второй ступеньке, потом встал и спиной вперед двинулся вверх по лестнице, опираясь на резную прогулочную трость. Его сопровождали сиамцы которых всегда развлекало эксцентричное поведение людей, но которые твердо решили не бросать его одного в таких мучениях.

Как только он опустился в кресло у себя в спальне и удобно устроил левую ногу на пуфике, зазвонил телефон.

– Йау! – мяукнул Коко ему прямо в ухо.

– Я же не глухой! – заорал на него Квиллер. Маловероятно, но, возможно, звонят из Мэриленда, поэтому он поднялся и – со стонами и чертыханьем – прогромыхал вниз по лестнице на ягодицах. Добравшись до холла, он схватил трубку после девятого звонка.

Квиллеру потребовалось время, чтобы принять удобное положение, а в это время женский голос нетерпеливо повторял: «Алло? Алло?»

– Добрый вечер, – наконец произнёс он тем вкрадчивым бархатным голосом, который так волновал женщин на протяжении тридцати лет.

Тогда, не менее вкрадчиво, она сказала:

– Это вы тот человек, который позвонил мне и оставил сообщение? Я – Шерри Хокинфилд. – По её гласным чувствовалось, что она училась в хорошей школе.

– Да, это я, – ответил он. – Меня зовут Джим Квиллер.

– Звучит… приятно, – сказала она игриво. – Кто вы. Мне незнакомо ваше имя.

– Я снял «Тип-Топ» на лето. Долли Лесмор оформляла договор.

– О… да… конечно. Я случайно вернулась в магазин и обнаружила ваше сообщение.

– Только работа и отсутствие развлечений делают нас… богатыми, – сказал Квиллер.

– Вы абсолютно правы! Что вы хотите узнать о картине?

– Это замечательный горный пейзаж, и я понимаю, что картина довольно дорогая. Продаётся ли она? Если да, сколько вы хотите за неё? Кроме того, в холле стоит английский охотничий шкафчик, который привлекает своей грубоватой простотой. Миссис Лесмор говорила мне, что вы продаете часть мебели. Это так?

Воцарилось изумлённое молчание, он буквально видел значки долларов, замелькавшие у Шерри Хокинфилд перед глазами.

– Дом продаётся, – сказала она с готовностью, – со всей обстановкой. Из него получится прекрасная деревенская гостиница. Долли говорила, что вы потенциальный покупатель.

– Я думаю над этим предложением. Есть некоторые детали, которые необходимо обсудить.

– Хорошо, я прилечу на уикенд повидаться с друзьями в долине. Тогда мы и могли бы поговорить, – сказала она со всё возрастающим энтузиазмом.

– Буду благодарен вам. Когда вас ожидать?

– Если я попаду на утренний рейс в пятницу, то возьму машину в аэропорту и приеду к вам днем.

– Может, пообедаем вместе, когда вы будете здесь, – сердечно предложил Квиллер. – Или поужинаем.

– С удовольствием.

– Взаимно.

– Увидимся в пятницу днем. Повторите ещё раз ваше имя.

– Джим Квиллер, пишется через «в».

– Я рада, что вы позвонили, мистер Квиллер.

– Прошу вас, зовите меня Квилл.

– О, это замечательно!

– Могу я вас называть Шерри?

– Пожалуйста, прошу вас. Откуда вы? – Она становилась все общительнее.

– С другой планеты, но с дружественной. Беверли-Хиллз, из космоса. – Это вызвало легкомысленный смех.

– С нетерпением жду встречи с вами, – с тёплыми нотками в голосе проговорила она. – Хотите, я позвоню вам из аэропорта и мы договоримся о часе?

– Почему бы вам не приехать прямо в «Тип-Топ»? Я буду здесь… ждать вас, – сказал он значительно. «С подвешенной забинтованной ногой», – подумал он про себя.

– Хорошо. Я так и сделаю.