Книга Заповедник страха - Владимир Гриньков

Хмель выскользнул из подъезда незамеченным. Никто его не остановил – все были уже наверху, наверное, – и он быстрым шагом пошел прочь, подгоняемый страхом. Он не боялся наткнуться на Грибника, того просто не могло быть сейчас здесь, зато Хмель боялся, что его окликнет и настигнет кто-нибудь из его опекунов. До недавних пор Хмель думал, что находится под надежной защитой, а тут вдруг с ужасом обнаружил, что он по-прежнему может рассчитывать только на себя.

Он шел долго и бесцельно, пока, словно очнувшись, не обнаружил, что стоит на безлюдной, незнакомой ему улице. Был поздний вечер. В домах светились окна. Еще немного – и город будет спать. Хмель осознал, что ему некуда идти. Он приуныл бы, если бы и без того не пребывал в скверном состоянии. Столько бед обрушилось на него за последнее время, что каждая новая беда хотя и ранила его, но острой боли не было, будто чувства притупились.

Свернув в какой-то полутемный двор, Хмель опустился на скамью. Посидел так и эдак, все было неудобно, и он прилег. Можно будет поспать до утра, а там посмотрим. Но не сложилось. То ли кто-то из бдительных жильцов набрал 02, то ли милицейский наряд дежурно объезжал квартал, но примерно через полчаса Хмель сквозь полудрему услышал шум автомобильного двигателя, потом с лязгом хлопнули дверцы. Хмеля насторожило, что машина остановилась, люди из нее вышли, а фары оставались включенными. Хмель встрепенулся. Увидев идущих к нему через площадку милиционеров, он скатился со скамьи и бросился наутек.

– Стоять! – завопили сзади страшно. – Милиция!

Это только добавило Хмелю скорости. Он не боялся, что ему будут стрелять вслед. Кругом жилые дома, не посмеют.

Его преследовали, но он бежал быстро. И еще он был предусмотрителен. Он догадывался, что ему на перехват могут выслать еще один экипаж, значит, лучше бы ему не мчаться вперед сломя голову, а пропустить своих преследователей вперед. Поэтому, когда, обогнув угол очередного дома, он увидел входящую в подъезд девушку, то, не раздумывая, ворвался вслед за ней.

Девушка резко обернулась. Она была напугана.

– Я убегаю, меня догоняют, – сообщил ей Хмель. – Я не маньяк.

За запертой на кодовый замок дверью протопали милицейские ботинки. Хмель жестом показал: вот, мол, мои преследователи, я вас не обманул. Девушка по-прежнему смотрела со страхом. И все-таки Хмель поинтересовался у нее:

– Можно, я у вас переночую?

– Я закричу, – пролепетала бедняжка непослушными губами.

– Я понимаю, – сказал Хмель. – Это я от безысходности. Простите.

Он нажал на кнопку. Входная дверь разблокировалась. Хмель вышел из подъезда и быстрым шагом двинулся через дворы. Он не останавливался, потому что опасался, что любая заминка снова привлечет к нему внимание. На ходу он пытался сообразить, где может провести эту ночь. Ничего путного на ум не приходило.

Уже за полночь Хмель очутился на мосту, под которым в свете фонарей блестели железнодорожные рельсы. Вдалеке угадывались неподвижные пассажирские вагоны. Огней в окнах не видно, но кое-где угадывался поднимающийся из труб дымок. Хмель спустился с моста, перемахнул через забор и пошел по шпалам.

Это был отстойник пассажирских составов. Хмель подумал, что здесь можно попроситься на ночлег. Забарабанил в дверь ближайшего к нему вагона. Долго никто не откликался, потом за замызганным стеклом проявился чей-то силуэт.

– Чего? – коротко осведомился неприветливый женский голос.

– Мне на минуточку! – попытался установить контакт Хмель.

Контакт не установился.

– Пшел вон! – сказала женщина, и силуэт исчез.

В следующих двух вагонах Хмеля встретили столь же неприветливо. Он не отчаялся и был готов пройти вдоль всего состава, но в следующем по ходу вагоне дверь тамбура была открыта, и на ступеньках сидела с сигаретой в зубах тетка-проводница неопределенных лет.

– Здрассте! – подобострастно, но без самоуничижения сказал ей Хмель. – Меня зовут Александр. Я тут живу, – махнул неопределенно куда-то себе за спину. – Из дома выгнали.

Проводница смотрела на него с прищуром, понимая, что дальше последует просьба, и пытаясь заранее оценить аппетиты этого пацана.

– Сигаретку можно попросить? – не стал разочаровывать ее Хмель.

Тетка не шелохнулась.

– Жена выгнала, – гнул свое Хмель. – Можно сказать, в чем мать родила. Даже сигареты не успел взять.

Проводница явно заподозрила, что сигаретой дело тут не ограничится, и продолжала молчать.

– А вы до утра тут будете? – спросил Хмель. – Вам в рейс когда?

– Тут не ночлежка, – мгновенно среагировала тетка.

– Я бы и деньги заплатил, – сказал ей Хмель и даже стал похлопывать себя по карманам.

Мол, я бы с радостью, да вот карманы у меня пустые, я же говорил вам…

Но он поплакаться не успел, потому что вдруг нащупал деньги. Еще не веря, вытянул банкноту. Пятьсот рублей. Он вспомнил: в магазине утром, когда алкаш просил у него десятку и из-за этого случилась свалка, Хмель так и не расплатился, хотя продукты специально для него продавец уже успела сложить в пакет. Когда милиционер выпроводил Хмеля из магазина, продавец была под таким впечатлением от увиденного, что о деньгах забыла напрочь.

Проводница быстрым движением взяла у Хмеля пятисотрублевку и прошла в вагон. Хмель поднялся по ступеням.

– Нас к платформе подают в шесть. Я в пять тебя разбужу. Белья не дам. Можешь взять матрац и одеяло.

Она была уже в своем купе. Там горел свет. Не слишком яркий, но тут тетка смогла рассмотреть Хмеля гораздо лучше, чем видела в полутьме у вагона. Она работала на этой собачьей работе много лет. Она многое видела. И многих. Она своим проводницким чутьем теперь людей распознавала с первых же секунд. Только бросит взгляд – и готова полная характеристика субъекта. В этом изможденном седом парне с глазами затравленного зверька она вдруг угадала столько страха и пережитых бед, сколько редко кому достается. Она старалась держаться подальше от всего такого. Несчастья липнут. Бедой можно заразиться, будто гриппом.

Тетка сунула пятисотрублевку в руки Хмелю и коротко сказала:

– Уходи!

– Почему? – опешил он.

В вагоне было тихо, тепло и безопасно. Хмель уже расслабился немного и не ожидал, что отпущенная ему мера счастья окажется такой малой.

– Уходи! – повторила женщина.

Хмель встретился с ней взглядом и понял, что упрашивать бесполезно.

Он пошел из вагона прочь, по-стариковски шаркая ногами. Когда спустился по ступеням, проводница с грохотом захлопнула за ним дверь, отгораживаясь от чужой беды.

Хмель слышал, как за его спиной щелкнул механизм замка.

Вернувшись к мосту, Хмель решил никуда не идти. Из найденных здесь картонных коробок, сплющенных в листы, Хмель соорудил подобие кровати. По мосту прямо над головой Хмеля проезжали машины, но это вряд ли могло помешать ему заснуть. По рельсам прокатился, беспечно свистнув, маневровый тепловоз.