Книга Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт - Владимир Величко

– Присаживайтесь, – указал Прокурор на стул и после формальных вопросов спросил: – Скажите, почему вы ударили ножом своего брата?

Старик, опустив голову, пару минут сидел молча, но когда он ее поднял и посмотрел на Прокурора, Эксперт поразился, увидев его глаза! В них плескалась такая ненависть и такая злоба, что Эксперту стало не по себе.

– За что ударил? – не проговорил, а прошипел старик. – Да его тысячу раз надо было ударить! И не мертвого бы, а живого…

– Так, а еще неизвестно – живой он был или мертвый в момент, когда вы нанесли удар, – заметил Прокурор и, повернувшись к Эксперту, спросил: – Евгений Филиппович, когда будет готово?..

– …Не ранее чем через месяц, товарищ Прокурор, – как все анализы сделаем, тогда и будет точно известно, живой он был на тот момент или мертвый.

Старик никак не среагировал на эти слова. Он так же молча поблескивал глубоко сидящими глазами и смотрел то на Прокурора, то на участкового.

– Так что же между вами такого случилось, что вы?..

– Он убил мою жену! Он убил моего ребенка, которого она носила. Я почти полвека ждал, когда он сдохнет, – ведь на пятнадцать лет меня старше – а он все жил и жил, гадюка. А тут такое счастье. Теперь я наконец-то смогу плюнуть на его могилу. Вот и все! Больше я никому ничего не скажу – ни слова. Можете меня сажать…

Разговор длился еще минут десять, и потом старика отпустили, взяв подписку о невыезде. Когда тот ушел, Эксперт задумчиво сказал:

– А вы обратили внимание, что хотя этот братец младше на пятнадцать лет, но по виду они одного возраста, этот даже выглядит постарше. – И все согласились с этим. Впрочем, больше тему братьев развивать не стали, ибо из морга позвонила медсестра и сказала, что Эксперту надо срочно приехать, потому что… В общем, масса работы образовалась.

* * *

Далее жизнь развела интересы Эксперта и следствия в разные стороны, ибо работа требовала времени, и проявлять пустое любопытство было некогда. Эксперт знал лишь, что возбуждено уголовное дело по факту смерти «мотоциклиста», знал, что братец ходит на свободе, что дочь погибшего тоже допрашивали. Примерно через недельку в морг заезжал участковый и на вопрос Эксперта ответил, что дело по тем братьям вырисовывается очень даже интересное. Ну, а еще через недельку в морг поступил труп мужчины весьма преклонных лет, повесившегося накануне у себя дома. В нем Эксперт без труда узнал того деда, что зарезал своего же брата и при допросе которого он присутствовал. В одежде, что была на трупе, он обнаружил записку очень необычного содержания:

«Я думал, что настанет время бесконечного счастья, как только умрет мой брат, самый для ненавистный для меня человек – тот, который убил мою жену и моего ребенка, тот, кто превратил мою жизнь в ад. А сейчас я понял, что хотя умер брат, а проиграл я. Мне больше незачем жить!! Жизнь потеряла смысл. Я сам себя загнал в могилу и поэтому я ухожу: через пять минут надену петлю на шею и шагну с табуретки. Как же все надоело…»

Эксперт сразу же пошел звонить следователю, однако она перенаправила его к Прокурору, ибо он вел это дело. Но секретарь, до которой через полчаса упорных усилий он все же дозвонился, сообщила, что Прокурор в Городе и посему сказала приходить завтра. Утром Прокурор сам позвонил в морг и бодрым голосом предложил подъехать. В прокуратуре Эксперт отдал ему записку, и пока Прокурор читал, Эксперт сказал:

– А все ж «мотоциклист» тоже порядочным негодяем был! И это если мягко сказать. Не находите?

– Не нахожу, Доктор, не нахожу! И вам не советую торопиться с выводами. Дело в том, что я только что из города – вернее, вчера поздно вечером из города, – а всю ночь читал материалы из областного архива, – сказал он и, пройдя к столу, взял папку – по внешнему виду времен Иоанна Грозного, не меньше: края обтрепаны, ветхие завязочки. Когда Прокурор стал перелистывать пожелтевшие листы, Эксперт даже сказал:

– Осторожно, они ж рассыпаться могут!

– Ничего с бумагой не случится, – весело сказал Прокурор и, прихлопнув по папке, сказал: – Здесь история братьев, и началась она в 1941 году… Вернее, – задумчиво поправился он, – с 1896 года!

– С какого? С какого?

– С 1896! Тогда родился старший или первый – как хотите – ребенок в не очень богатой семье сибирских купцов. Всего родилось одиннадцать детей, но выжили самый старший и самый младший. Остальные умерли в младенчестве – как тогда нередко случалось. И вот, поскольку младший был долгожданно живым, его лелеяли и холили – баловали, если по-современному. Во время Гражданской войны старший брат повредил ногу – случайно рядом граната взорвалась, в результате одна нога у него была короче на пять сантиметров. Кстати, – улыбнулся он, – вам двойка, Доктор!

– За что? – вскинулся Эксперт.

– А вы в описании трупа этого не указали! – злорадно ответил Прокурор.

Эксперт развел руками:

– Ну что ж, и на старуху бывает проруха, – сказал ежик, слезая с… – исправим, исправим!

– Ну, пойдем дальше. Оставим в покое 20—30-е годы – там ничего интересного не было. Та развязка, которую мы с вами, Доктор, наблюдали, завязалась в конце июля 1941 года. Уже вовсю гремела Великая Отечественная война. Младшего брата – ему как раз тридцать лет было – мобилизовали, а старший по причине покалеченной ноги призыву не подлежал. Все произошло на покосе. Там убирали и стоговали сено десятка два женщин и детей, а бригадиром был старший брат. С ними работала и жена младшего брата – 22-летняя женщина, и она действительно была беременна. И вот внезапно с ней что-то произошло. Сначала она, бросив вилы, задумчиво ходила по полю с таким видом, будто не знает, где она и кто с ней рядом. Когда одна из женщин ее тронула за плечо, беременная закричала, схватила вилы и ткнула тронувшую ее женщину прямо в живот, затем она стала бегать и наносить удары вилами всем, кто ей подвернулся. Навстречу вышел Старший, так она и ему успела вилами пропороть бок. И он ее просто ударил кулаком по голове. Она упала как подкошенная и через два дня умерла. Неродившийся ребенок, соответственно, тоже погиб. От ударов вил тогда погибли две женщины и ребенок. Особого следствия по этому случаю никто не вел. Так, приехала парочка человек из областного Угро, опросили всех и уехали. А младший брат вскоре был контужен и год пролежал в госпитале. И когда приехал к разбитому корыту, у него все это: и контузия, и потеря жены с ребенком трансформировалось в идею – во всем виноват брат. Так они и прожили все эти годы. Младший всю жизнь мечтал отомстить. Он исписал десятки тетрадей, в которых общим рефреном шла одна мысль – убить и отомстить. А году в 60-м он стал лелеять мысль, что старший скоро умрет и наступит его торжество. Он в своих записях…

– Простите, – перебил его Эксперт, – а они, эти записи, тоже есть?

– Да, мы изъяли сорок три общих тетрадки и около сотни школьных. В них он заносил все свои мысли. Он желал смерти брата и все-таки сам убивать не хотел. Он питался мыслью, как тот сам умрет, – ведь пятнадцать лет разницы – это много. И вот тогда он… Боже мой – чего там только не написано было.