Книга С чистого листа - Джейк Саймонс

— Да, именно это я и сказал.

— Откуда вы знали, что вас приглашают от имени премьер-министра? РОМ прямо об этом сказал?

— Да.

— Как именно он выразился?

— Он сказал: «Я вызываю вас на это совещание от имени премьер-министра».

На другом конце комнаты Авнери хихикнул. Джонсон залился краской.

— Продолжайте, — сказал он.

— Спасибо, — сухо отозвался Юзи. Горло у него болело от сигарет, становилось тяжело дышать. — С самого начала все приказы отдавались в устной форме, — сказал он. — Ровным счетом никаких документов.

— И это было необычно? — спросил Джонсон.

— Да, это было необычно. А теперь заткнитесь и слушайте. Вы меня бесите, — огрызнулся Юзи.

Джонсон промолчал.

— Все это было очень странно, — продолжал Юзи. — Как-то не так. Операцию «Корица» должны были проводить на территории Израиля. Хотя Моссад работает только за рубежом.

— Моссад — это израильская МИ-шесть?

— Если вам так хочется проводить эту аналогию, то да.

— Как вы думаете, почему Моссад подключили к этой внутренней операции?

— Главным образом потому, что РОМ и премьер старые знакомые. Они оба кибуцники, в политике придерживаются одного курса. Премьер знает, что может доверять Моссаду больше, чем Шабаку или любому другому секретному подразделению; для него Моссад как семья родная. И разумеется, он выбрал нас, потому что мы профессионалы. По части убийств.

Наступила тишина. Последнее слово повисло в воздухе, будто газ, во всей своей неприглядности.

— Но меня учили не задавать вопросов. Поэтому я взялся за операцию.

— Вас не волновало, что объектом покушения является израильский министр?

— Конечно, волновало. Но я решил, что он в каком-то смысле вражеский агент.

— РОМ не приводил вам причин?

— Ни единой. Я узнал о них позднее.

— Понятно.

— Слушайте, к тому моменту мое служебное положение было нестабильным. Я задавал чересчур много сложных вопросов и надеялся, что кони — влиятельные покровители внутри организации — оградят меня от последствий. Но я понимал, что они не смогут защищать меня вечно. У операции «Корица» был приоритет номер один. От таких операций не отказываются. Я знал, что должен провести ее с блеском, если хочу удержаться в организации.

— Как вы думаете, почему РОМ выбрал вас?

— Мои кони так устроили. Я пообещал им, что перестану сомневаться в начальстве, что умру, но не сойду с правильного пути, и они хотели дать мне шанс вернуться в колею.

— О’кей.

— Итак, операция «Корица» началась. К тому времени арабисты Шабака уже внедрились в ячейку террористов-смертников в Газе. Меня и «кидона» подключили к их группе. Согласно плану, мы должны были, под видом террористов ХАМАС, приказать одному из смертников подорвать Рама Шалева, чтобы все выглядело как террористический акт. Это, кстати говоря, устраивало правительство. Каждый раз, когда в Израиле происходит террористическое нападение, общественное мнение резко склоняется вправо. Самое оно, когда выборы на носу.

— Вам известна личность «кидона»? — спросил Джонсон.

— Нет, — холодно ответил Юзи. — Такого засекреченного подразделения, как «кидоны», нет больше нигде в мире. Да, я встречался с ним несколько раз, чтобы обсудить операцию. Но он всегда называл себя Ка-двадцать, и никак иначе.

Юзи раскурил следующую сигарету. Сквозь дым, который струился изо рта и застилал глаза, мир казался нереальным, мистическим.

— Все шло гладко. Оперативник Шабака установил контакт с потенциальным смертником, и мы организовали встречу в Газе. Я выступал в качестве авторитетного террориста ХАМАС, который прибыл, чтобы лично поручить палестинцу секретную миссию. Тот был молодым пареньком, не старше шестнадцати; его родителей убили во время операции «Литой свинец». Звали его Надим Сам Каакур. Худой, жилистый парнишка, он только и ждал команды «фас». Мозги ему промыли — капитально промыли. Точно кто-то вынул все, что было у него внутри, и наполнил его… не знаю… каким-то газом.

— Газом?

— Вдохнул в него что-то. Не знаю. Как бы там ни было, мы сказали парню, что Рам Шалев был одним из главных идеологов операции «Литой свинец» и что он планирует новое нападение на народ Газы. Этой информации хватило с головой. Паренек согласился без колебаний. Мы выдержали неделю, потом назначили вторую встречу. Надим все так же рвался в бой, даже больше прежнего. Мы снабдили его «поясом смертника» и проинструктировали. «Кидон» — Ка-двадцать — договорился о встрече с Рамом Шалевом в частном саду одной гостиницы в центре Иерусалима. План был такой: вывозим Надима из Газы в Иерусалим, после чего он заходит в сад гостиницы через боковую калитку. Когда Ка-двадцать заметит, что Надим приближается, он извинится и уйдет в здание, оставив Шалева одного в саду. Как только Ка-двадцать укроется в гостинице, Надим должен подбежать к министру и взорвать бомбу. Потом Ка-двадцать вернется и удостоверится, что и Шалев, и палестинец мертвы. Если нет, прикончит их, выпустив в голову по миниатюрному заряду взрывчатки, сделанной из тех же компонентов, что и пояс.

— Хороший план, — сказал Джонсон.

— Такой план мог предложить только Моссад. Шабак… да, они искушенные, тонкие практики, но такого волчьего нюха у них никогда не было.

Юзи умолк, поднялся на ноги и подошел к окну. Приоткрыл занавески. Снаружи было темно, и на землю огромными хлопающими полотнищами опускался дождь. Юзи увидел собственное лицо, отраженное в стекле.

— Остановить запись? — спросил Джонсон.

— Нет, пусть будет. Я в порядке, — сказал Юзи.

Он вернулся на место, провел ладонью по лбу и стал рассказывать дальше.

— Мне вся эта операция была не по душе, — произнес он. — В том, что Надим рано или поздно себя подорвет, я особо не сомневался. Мысленно он уже перешел за грань. Но использовать его в качестве орудия заказного убийства? — Юзи покачал головой. — Я чувствовал, что мне чего-то недоговаривают, чего-то нехорошего.

— Вы обычно доверяете чутью?

— Я же говорю, эта операция была какой угодно, только не обычной. В любом случае меня больше всего беспокоил объект, Рам Шалев. Это не укладывалось в голове. Ну не был он похож на человека, способного работать на вражеские спецслужбы. Однако я убеждал себя: операцию с приоритетом номер один не стали бы проводить без веской причины, тем более на таком высоком уровне. Называйте меня наивным, но мне хотелось в это верить. Мне хотелось, чтобы это было правдой; эта операция должна была далеко продвинуть меня по служебной лестнице.

— И что же произошло?

— За неделю до нападения Ка-двадцать поручил мне взять у Надима все деньги, какие у того были. Парень принес три тысячи долларов; родители оставили их ему, чтобы он мог дать за сестрой приданое. Ка-двадцать сказал, что забирать у смертников деньги — стандартная процедура, так у них, мол, меньше соблазнов в последний момент отказаться. Без денег их решимость крепнет; им некуда отступать.