Книга Слимперия - Михаил Бабкин

— Ты с ума сошёл! — ахнул Мар. — Кто ж в море деньги швыряет, ты что?! Разорение, сплошное разорение… И где ты вообще море увидел, где? Ой, Семён, не нравится мне твоё поведение, подозрительное оно! Наверное, солнцами голову напекло, экая она у тебя нежная… А вроде бы ещё не очень-то и жарко, — медальон не на шутку встревожился. Впрочем, Олия с Хайком тоже не поняли опрометчивого заявления о несметных богатствах и пришлось Семёну на ходу рассказывать им «Остров сокровищ», что помнил, то и рассказал; лучше всего, разумеется, Семёну запомнилась лихая пиратская песня.

Потому-то к озерцу они подошли, вовсю горланя: «Йо-хо-хо и бутылка рому!»; больше всех надрывался Мар, хотя никто его, кроме Семёна, слышать не мог: от такого шума только глухой не проснулся бы! Но фиолетовый бог, как его окрестил Семён, спал в теньке под пальмой крепко-крепко, и разбудить его мог разве что проливной дождь с градом. Которого здесь не могло быть по определению.

Семён остановился возле спящего, присел на корточки: молодой бог в набедренной повязке лежал сложив руки на груди и улыбался — видимо, ему снился хороший сон; рядом валялись курительная трубочка и полупустой кисет. Просыпаться бог не хотел ни в какую, понапрасну Семён окликал и тормошил его, всё бестолку!

— Давай водой окатим, — предложил Хайк. — Я порой вот так же отключался, после травки, меня водой и будили. Грубо, но действенно!

— Именно что грубо, — Семён встал. — Бог, как-никак, не алкаш подзаборный! Деликатнее надо.

— Верно, — согласился Мар, — не надо водой, ты оплеух ему навешай, хрена миндальничаешь! Проснётся как миленький, куда денется… Но деликатно навешивай, в самом деле, а то очнётся и станет бузить, метать громы-молнии и наказывать всех подряд.

— Советничек, — сказал Семён. — Дипломат. Олия, возьми-ка из сумки стакан и набери воды: сейчас мы нашего гражданина чародея от нездорового сна лечить будем, — пока Олия ходила к озерцу, Семён и Хайк усадили бога, чтобы тот не захлебнулся; придерживая его за плечи, Семён влил ему в рот лечебной воды. Эффект превзошёл все ожидания: гражданин чародей тут же открыл глаза, вскочил на ноги и, трусцой подбежав к озерцу, немедленно упал в него лицом вниз, где и затих; возле ушей у бога забулькали крупные пузыри.

— Возможно, у настоящих богов принято именно так умываться, — с сомнением сказал Мар, — э-э… радикально. Случись подобное с обычным человеком, то я решил бы, что он тонет. Вернее, топится на мелководье.

— Хайк! — Семён бросился к тонущему богу. — Помогай! — вдвоём они оттащили несостоявшегося утопленника подальше от воды; молодой бог вяло отбрыкивался, обзывая всех «мороками запредельными» и требуя, чтобы никто из снорожденных не вмешивался в его личную жизнь — похоже, он ещё не вполне пришёл в себя и путал сон с явью; Хайк держал бога сзади мёртвой хваткой, не давая ему махать руками. И не знал, что делать дальше.

— Эк всё запущенно-то, — Семён выплеснул остатки воды из стакана. — Мар, коньяку мне! Вот, молодец, — Семён раскупорил появившуюся бутылку, налил в стакан на треть и силком влил коньяк в рот молодому богу. Тот хотел было выплюнуть, но передумал и проглотил — взгляд у него прояснился.

— Полегчало, маг-чародей? — заботливо спросил Семён. — Ты не стесняйся, говори! Могу ещё налить, хочешь?

— Хочу, — прислушавшись к собственным ощущениям, ответил бог. — Первый раз встречаю настолько вещественных мороков… и не рассыпаются, и коньяком угощают. Забавно, — он подумал, добавил утвердительно, — очень забавно! Почему бы и не воспользоваться моментом? — Хайк отпустил бога, тот сел на песок, налил себе ещё коньяку, полстакана, выпил залпом.

— Симеон, он сейчас опьянеет! — встревоженно предупредила Олия. — По такой-то жаре!

— Вряд ли, — Семён присел напротив бога. — Из этого стакана — вряд ли! Проверено, — Семён превратил свою одежду в лёгкую рубашку и шорты, более подходящие к жаркому дню; Олия и Хайк сели рядом.

Маг-чародей никак не отнёсся к смене одежды Семёна, да и не заметил он того — молодой бог смотрел куда-то вдаль, напрочь позабыв о своих гостях.

— Эй, парень, очнись! — Семён помахал у него перед лицом рукой. — Мы тут! Слушай, коньячный йог, бросай медитировать, мы к тебе по делу. И не отстанем, пока не поговорим.

— Мороки, — буркнул коньячный йог, — запредельные… Ну, чего вам? Смешно, однако: я беседую с порождением собственных снов! Впрочем, говорящие мороки большая редкость… Почему бы и не поболтать, пока вы не рассыпались? Чего вам надо, снорожденные? Говорите.

— Ты меня помнишь? — Семён ткнул себя пальцем в грудь. Бог рассеянно посмотрел на него, отмахнулся и, снова налив себе коньяку, задумался над стаканом.

— Значит, ни фига ты не помнишь, — Семён раздражённо стукнул кулаком себя по колену. — Я у тебя недавно был, горы ещё спалил ненароком, потом цунами началось, ты волну утихомиривал… Помнишь?

— Так вы что, не мороки? — неподдельно изумился бог, вытаращившись на Семёна. — Живые, что ли?

— Воистину живые! — с пафосом воскликнул Мар. — Дошло, наконец-то… Стали бы тебя всякие мороки-шмороки дорогим коньяком потчевать! Элитным, двадцать пять лет выдержки, прямая поставка из Виноградного Мира, пошлина дикая, плюс акциз… одна бутылка целый золотой стоит! А он из стакана и без закуси, никакой культуры, блин. Где вы воспитывались, молодой человек?

Бог ошалело уставился на Мара, заглянул в стакан и вдруг захохотал. Да что там захохотал — заржал, расплескав весь коньяк по песку; Семён терпеливо ждал, когда пройдёт неожиданный приступ смеха. Наконец бог перестал смеяться, вытер глаза рукой, протянул стакан Семёну:

— Забирай! Я-то думал, что вы мороки и коньяк тоже призрачный, а коли так, то хватит пить, не хватало ещё с утра надраться, — Семён забрал стакан, положил его в сумку.

— Настоящие, — молодой бог с любопытством оглядел пришельцев. — Кто бы мог подумать… Да здесь настоящих-то никогда и не было, с момента сотворения этого Мира!

— Не было, говоришь? — удивился Мар. — А откуда ж тогда про коньяк знаешь? Или он испокон веков существует? Типа на заре сотворения Вселенского Диска создан был, самым первым. А потом уж и Диск заодно сляпали, чтобы было кому тот коньяк пить, хе-хе…

— Мар, замолчи, — потребовал Семён. — Дай по делу поговорить, не до шуток сейчас!

— Откуда я знаю про коньяк? — молодой бог устало потёр лицо. — Да я много чего знаю, — он удручённо вздохнул. — Я, в общем-то, и могу очень многое, но далеко не всё… Такое вот у меня ограничение, знать и не мочь.

— Ограничение? — удивилась Олия. — Как это? Почему?

— Точно, не мороки, — обрадовался бог, — те бы спрашивать не стали, им это неинтересно… хотя бывают и сложные конструкции, вполне адекватные, — маг-чародей в затруднении пощёлкал пальцами. — Беседуешь с таким, беседуешь, полное впечатление достоверности, а он, глядь, взял да и рассыпался! На полуслове… Как бы проверить, что вы — настоящие? А не обман чувств. — Семён не нашёлся, что ответить.