Книга Люби меня - Ариэль Уайт

внутренний страх.

О Боже, Боже….

Припечатываю и без того закрытые глаза ладонями. Как будто это поможет мне «развидеть» тот кошмар, что творился в моих воспоминаниях. Подскакиваю с кровати и несусь в ванную. Знаю, что ночью уже натерла свое тело до блеска, но сейчас, оживив в памяти вчерашние события, снова почувствовала себя грязной и мерзкой.

На ходу срываю с себя пижаму, заскакиваю в душ и врубаю горячую воду на полную мощность. Выдавливаю гель для душа и наношу его 3 или 4 раза подряд, усиленно натирая себя мочалкой, и параллельно сотрясаюсь от отвратительных картинок перед глазами. Даже горячая вода, от жара которой буквально исходит пар, не дает мне нужного эффекта, я продолжаю дрожать от пробирающего до костей, леденящего душу холода.

Это все омерзительно, грязно, аморально! Ну что я за неудачница такая, что постоянно нарываюсь на какие-то проблемы?!

Растираю тело до красноты, потом скрабирую, и только после всех многочисленных манипуляций, когда кожа горит насколько, что по ощущениям я сняла пару верхних слоев эпидермиса, наконец, выдыхаю с толикой облегчения. Но внутренняя дрожь отвращения по- прежнему периодически накатывает, отзываясь тошнотворной горечью во рту. Пару раз чищу зубы, ополаскиваю рот мятным бальзамом, заматываюсь в махровое полотенце, и направляюсь в сторону кухни.

Прохожу к графину с лимонной водой и сразу вливаю в себя 2 стакана освежающей жидкости. Во рту будто вторая Сахара образовалась за ночь. Засыпаю в стеклянный чайник немного любимого травяного чая, заливаю кипятком и ставлю на металлическую подставку со свечой. Распечатав новую упаковку хлеба, забрасываю пару кусков в тостер, и выуживаю из холодильника плавленый сыр и ветчину.

В ожидании готовности хлебных тостов, прохожу в прихожую, чтобы захватить из ящика расческу для волос и замираю на месте.

На небольшой деревянном комоде у входа в дом, наблюдаю небрежно брошенную связку ключей, на пуфе рядом, валяющуюся в полураскрытом состоянии вязаную сумочку, а по разным краям джутового коврика свои многострадальные кроссовки.

Я бы никогда не оставила такой бардак за собой!

Значит… онвсе таки был здесь! У меня дома! В моей спальне!

Божечки…

Закусываю губы и прикрываю глаза. И уже с осознанием реальности всего происходящего прокручиваю остальные события ночи.

Как Джейк появился на вечеринке и вырвал меня из лап того урода. Как избил его до полусмерти, а потом отнес меня в свою машину и трепетно успокаивал, ласково гладя по лицу и волосам. Как искренне он переживал за мое состояние. Как отвез меня домой и не выпускал из рук ни на секунду, а после позаботился обо мне и даже остался рядом, когда я об этом попросила…

Боже, это все, правда, происходило! Но что это значит?

Как Джейк вообще оказался в том доме и почему помог мне? После всего, что я сделала и наговорила ему…

Так стыдно, что аж тошно от себя…

Я ведь так и не извинилась перед ним за тот свой поступок. Я и подумать не могла, что он захочет иметь со мной дело после всего, что было. Но вчера вечером, Джейк словно стал другим человеком.

Он так смотрел на меня. В его синих всегда холодных глазах проявилось что-то такое, от чего у меня даже сейчас нестерпимо щемит в груди, а по рукам пробегают щекотливые мурашки.

Он как будто в душу мою проникал, стараясь окутать ее в кокон тепла и нежности. Такой глубокий и невероятно трепетный был этот взгляд.

Резко дергаюсь, когда хлеб, наконец, выстреливает из тостера. Потом встряхнув головой, подхожу к кухонному островку и заканчиваю приготовление завтрака. Быстро перекусив, одеваюсь, забрасываю тетради в сумку и выдвигаюсь на выход. Возле дома меня, ожидаемо, уже встречает подруга. Когда сажусь на переднее сидение, Джемма не спешит трогаться с места. Нервно елозит по сидению, подминает подол платья руками и, закусив губы, мечет в меня прерывистыми взглядами.

— Аврора… — начинает она неуверенно, — Прости, я такая дура! — сказав это, переводит на меня виноватый взгляд, а небесные глаза подруги тут же наполняются влагой. — Я не должна была тебя там оставлять, но я даже подумать не могла, что этот идиот, Брайан, выкинет что-то подобное! Разорвала бы его голыми руками, но это уже сделал за меня мой брат! — цокает языком Джем и, закатив глаза, продолжает, — В кой- то веке, я обрадовалась его появлению на нашей вечеринке!

Я покрываюсь плотным полотном мурашек и вжимаюсь в спинку кресла.

Так она знает, что меня забрал Джейк?!

Боже, ну конечно знает! Все ведь видели, что произошло. Что же она подумает теперь. Нужно срочно что-то придумать, как-то оправдать его поступок. Думай, Аврора, думай…

— Я с ним поговорила сегодня утром. Он заверил, что довез тебя домой в целости. Сказал, что не мог бросить мою подругу в такой ситуации!

Я медленно выдыхаю и немного расслабляюсь. Значит, Джейк уже все объяснил. И мне не придется выкручиваться, выдумывая всякие небылицы сейчас. Но как ни странно, помимо облегчения, слова Джеммы вызвали во мне… огорчение?

«Не мог бросить подругу сестры…»

— Так что, ты простишь меня? — сказав это, Джем выпятила нижнюю губу, отчего стала выглядеть очень забавно.

Я усмехаюсь этой актрисе.

— Конечно, все в порядке. Твоей вины в этом нет.

Взвизгнув, подруга набрасывается на меня с уже привычными крепкими объятиями.

— Только прошу, больше не вынуждай меня находиться в компании этого парня!

— Пфф, конечно! — восклицает она, рубанув рукой воздух, — Я сказала, чтобы он катился куда подальше, и Блейк меня в этом поддержал. Он тоже был поражен поведением своего «друга».

— Ладно, закрыли тему. Просто мне нужно принять тот факт, что все эти тусовки — не для меня. Я же ходячий магнит для проблем на свою задницу, черт возьми! — деланно возмущаюсь я.

— Ну, к такой классной заднице, грех не прилепиться, Аврора, — подмигивает мне, хохотнув, подруга.

Я отвечаю ей такой же легкой улыбкой и после этого, мы, наконец, выезжаем в сторону университета.

Некоторое время, мы молча ехали, слушая ритмичный популярный трек из колонок авто, погруженные каждая в свои мысли. А потом вдруг Джемма задала мне очень странный и ощутимо выбивающий из колеи вопрос.

— Слушай, Ава, ты же не запала на моего брата?

Она спрашивает это так легко и обыденно, как будто мы делимся названием любимых блюд или подборкой фильмов на вечер воскресенья. Я же, вмиг цепенею. Руки, которыми я намертво вцепляюсь в, ни в чем неповинную сумку, предательски дрожат, а лицо по ощущениям в секунду достигает максимальной отметки по шкале багровости. Пытаясь сказать хоть что-то,