Книга Свобода в подарок - Екатерина Руслановна Кариди
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Никак не ожидал, что его план сработает настолько успешно.
Мужчина медленно и удовлетворенно улыбнулся. Выждал пару минут, а потом стал набирать:
«Я здесь»
В ответ посыпались отрывистые, полные слезливых эмоций сообщения.
Евгений Петрович потер подбородок. Девчонка оказалась просто болтливой дурёхой. Впрочем, это совершенно безразлично, потому что там, куда он ее пристроит, болтать ее быстро отучат. Он представил, каково будет Адуховскому, когда его сучку обломают и попользуют по кругу. Даже весело стало.
Напечатал:
«У меня есть сведения, где он скрывается»
Гаджет просто взорвался ее визжащими смсками
Солодухин даже поморщился. Надо же, и не устает печатать? Беззвучно рассмеялся.
«Надо встретиться»
Девчонка занервничала, начала включать задний ход. Он понял, аккуратнее надо, иначе сорвется. И назначил встречу в людном месте в центре города. Подходить к ней Солодухин не собирался. Ему просто надо было выманить ее из дома.
Удивительно, согласилась.
Но поставила условие. Говорить будет только с ним. Только с ним?
Евгений Петрович хохотнул, откинувшись на спинку кресла.
«И как ты определишь, что это я?»
Ответила:
«Вы свяжетесь со мной оттуда»
Ладно, черт с ней, подумал Солодухин и согласился. Разумеется, он не собирался подходить к девчонке сам. На встречу пойдет один из его людей. Но себе он просто не мог отказать в желании посмотреть на это со стороны.
А чтобы быть уверенным, что его не обманут, еще в самом начале сеанса связи велел шефу своей охраны отслеживать все перемещения аппарата, с которого шли сообщения на этот номер.
* * *
Собственно, на том и был построен расчет. На том, что Солодухин клюнет. Захочет выкрасть девчонку Глеба Адуховского. Это была бы славная месть, и он от нее не откажется. Да еще на его известное любопытство и азартность.
Игнат понимал, что переигрывает, изображая испуганную девушку. Но, учитывая обстоятельства, должно было сработать.
Ему предстояло еще проделать огромную подготовку, впрочем, то был обычный рабочий процесс. В последнее время они с Вадиком малость подзаскучали, копошась в мелких делишках, можно сказать, недостойных внимания таких волкодавов, которыми они привыкли себя считать. Это ж все равно что из пушки по воробьям палить, или призового рысака запрягать в подводу с дровами.
А ведь раньше, в былые времена, им с Глебом не раз приходилось боевиков тепленькими вытаскивать из их собственных сортиров. Легкая улыбка скользила по губам Игната Мельникова при воспоминании о тех непередаваемых ощущениях охотника, загоняющего добычу. Это была сила, надежное плечо товарища рядом. И ощущение собственной правоты.
Тряхнуть стариной всегда приятно. Но сначала ему предстоял разговор с любимым начальством. С которым он расстался не больше двух часов назад.
Его и Вадика теперешний шеф на самом деле был очень умным и прагматичным человеком, и сводить воедино факты и предположения умел мгновенно. Как правило, его оценка ситуации была безошибочной, но, тут уж, как говорится: кто на что учился. Однако, он был острожен. Задача Игната заключалась в том, чтобы показать ему возможность загрести жар чужими руками.
Дело в том, что товарищ Мельников тоже был не лыком шит. Его располагающая добродушно-бесхитростная внешность часто играна на руку в тех ситуациях, когда требовалось добиться доверия. Кроме того, дипломатизм, способность быстро перестраиваться по ситуации, действовать решительно и смело. На выходе — большой процент удачно проведенных операций. Шеф знал его сильные стороны и ценил.
Если сравнивать оперативную работу с шахматами, Игната можно было назвать комбинационным игроком. Собственно, и он, и Вадим Соколов, и вся Глебова команда в те времена, когда тот еще был на службе, так и назывались «комбинаторы». В таком разрезе теперешнего начальника отдела можно было считать позиционным игроком. И преимущества позиции следовало подать под правильным углом.
Учитывая фактор внезапности, определенный и риск и возможные выгоды, шеф дал свое согласие. Но негласно. В случае провала, отвечать будут Мельников и Соколов. А вот в случае успеха его руководящая роль будет просто неоценимой.
* * *
Впоследствии это негласное дело было признано шедевральным, но ни наград, ни наказаний за него не получил никто. Потому что оно так и осталось тайной. Можно сказать, при проведении операции ни один оперативный сотрудник не пострадал.
* * *
Хорошо, когда имеешь возможность действовать, особенно, если ты натура деятельная, а не какая-нибудь безвольная овца. Торчать дома в полном неведении и изоляции для Даши было сущим наказанием. Она ощущала себя наседкой, которую усадили в корзину на яйца. А теперь ту корзину можно туда-сюда переносить, наседка вынужденно будет сидеть и не рыпаться.
Хотелось злиться на весь свет, хотелось бежать куда-то.
Сделать хоть что-то!
Потому что ее съедало беспокойство и дурацкое чувство вины. Люди сейчас подвергаются опасности из-за нее, а она тут сидит, как мебель бесполезная.
Даша привыкла к самостоятельности, в их дружной семье каждый считал себя самодостаточным. Очень сильно было на нее влияние отца и старшего брата, а взаимное уважение и преданность родителей всегда казались ей идеалом отношений. Но главным все-таки было уважение родителей к праву детей делать собственный выбор.
Папа говорил, если считаешь себя личностью, отвечай за свои решения и поступки. А теперь получалось, что за ее решение отвечают другие. И обидно было на себя, хоть плачь. Терпела-терпела, не выдержала, позвонила Сашке. И как-то так вышло, что даже говорить громко у нее не получалось, еле выдавила из себя:
— Саш, новостей нет?
Судя по звукам, тот в это время жевал. Слышно было, как он сглотнул, потом проговорил вполголоса:
— Пока ничего.
— Саш… я…
— Малинина, что ты там шепчешь, как из окопа? Сказано тебе, сиди тихо и жди.
— Сам ты из окопа! — возмутилась она шепотом, потом простонала. — Волнуюсь я Сашка…
Саша вздохнул, проговорил серьезно:
— Прекрати это бабство. Все будет хорошо.
— Тебе легко сказать. А у меня внутри прямо горит. Не могу я так. Не могу сидеть тут, зная, что из-за меня люди рискуют!
С той стороны послышалось выразительное бормотание сквозь зубы. Сашка ругался, на чем свет стоит. Потом выдал:
— Не вздумай даже нос на улицу высунуть, ясно?! Я сейчас приеду. И дверь никому не открывай, поняла?! И мне тоже, пока не убедишься, что это я.
Ей хотелось сказать:
— Ты сам-то хоть въехал, что сказал?
Но она буркнула в ответ:
— Ладно.
Понимая, что в одиночку просто изведется, сожрет себя сама.
* * *
Надо сказать, что первоначальная идея принадлежала Глебу, а хитроумный план, как все провернуть, родился практически мгновенно в голове Игната. Но
