Книга По ту сторону дороги - Екатерина Алексеевна Андреева

Этого всего просто не может быть!

Глава 19

«Мириады осколков звёзд

Не помнят дрожащих грёз,

Не знают бурь и страстей,

Что мучают часто людей.

Мириады осколков во тьме

Сияют и вторят луне,

Цветущей во время сна,

И слышат людей голоса.

Поют они чисто и страстно

О том, что самим им неясно,

О том, что понять не дано,

О смерти поют всё равно.

Слезами горечь смывают

О людях, которых не знают.

О тенях всех память храня,

Пока не истлеет земля».

Может быть, я лежала без движения несколько часов, а может, целую вечность. Лежала, пока тишина не окутала меня плотным облаком, пока звуки издалека не перестали меня преследовать. Я хотела бы забыться глубоким сном или лучше исчезнуть куда-нибудь насовсем, но мне не дано было ни то, ни другое.

Теперь, когда я постепенно стала приходить в себя, вернулось и осознание того, что я нахожусь одна посреди густых зарослей, без малейшего понимания в какой стороне находится рейт, точнее то, что от него осталось. Воспоминания завертелись в моей голове, вызывая волны страха, гнева, непонимания. Охотники слыли людьми благородными, людьми чести и достоинства, в Городе их считали чуть ли не королевскими рыцарями, но на деле они оказались безжалостными чудовищами. Что эти люди им сделали? Да и может ли существовать хоть какой-либо повод, оправдывающий подобную жестокость? Я чувствовала, как ненависть просачивалась в мои клетки, после того, что я видела и слышала, мне никак не удавалось подавить в себе это. Или, может быть, просто не хотелось. Сейчас я не могла рассуждать здраво, мне всё ещё было до дикости страшно, а мысли об охотниках вызывали настоящее отвращение. Мне никогда не оправиться от этого, никогда…

Многие ли выжили из нашего отряда? Как их отыскать? Сколько людей погибло в рейте? Я выползала из своего сомнительного укрытия, оглядываясь по сторонам: ни звука, ни души вокруг. Спасая свою жизнь, мне не приходило в голову выбирать или запоминать путь, но я могла оставить следы: поломанные ветки, отпечатки ног на земле. Если удастся отыскать их, то смогу вернуться обратно. К счастью, неслась я как таран, так что даже без навыков следопыта можно было определить направление. Правда, вскоре заросли поредели, а на земле всё больше встречались следы животных, нежели мои собственные. Я начала путаться, ходить кругами и как бы ни старалась, моя уверенность в направлении быстро таяла.

Солнечные лучи позолотили кружева паутинок, растянутых между кустами; мрак чащи сменился более светлыми красками, и мне стало легче. Можно было бы позвать на помощь, но я боялась привлечь неприятеля, который всё ещё мог бродить где-то поблизости. Округа полнилась лесными звуками, но шума или голосов людей всё ещё не было слышно. Но вот впереди в просвете разросшихся кустарников показалась поляна, я в надежде побежала вперёд, но это оказалась лишь небольшая лужайка посреди леса, не имеющая ничего общего с местом, где находился рейт. Я заблудилась. Эти места казались мне незнакомыми.

Ноги, уставшие и ослабленные, подкосились, они просто не могли больше держать на себе моё переполненное страхами тело. Я опустила голову на колени, обнимая её руками. Меня охватило отчаяние. Я одна посреди дикого леса, без оружия, разбитая и потрясённая недавними событиями. Я чувствовала, что сдаюсь, и слова «выживи» звучали в голове всё тише. Может, всё же было бы лучше, если бы меня убили? Не хочу ждать, пока Пустошь преподнесёт мне какой-нибудь новый сюрприз, пока она не решит уничтожить меня в наказании за слабость. Не хочу снова попасть во Тьму. Она пугает меня больше всего, вызывает волну бесконтрольного ужаса. Я не знаю, что она. Я не хочу знать, кого она скрывает.

Я не могла ни о чём думать и едва обращала внимание на окружающие меня звуки, как вдруг какой-то треск отчего-то заставил меня поднять голову. Чей-то силуэт промелькнул среди деревьев, и я быстро поднялась. «Я здесь!» — крикнула я как можно громче. Эхо чуть слышно повторило мой голос, словно лес решил подшутить надо мной. Я невольно отступила назад, и вдруг что-то огромное и сильное набросилось на меня сбоку. Мужчина, высокий и мощный, швырнул меня к центру полянки, и я вскрикнула от испуга и боли.

— Что, чертовка, думала, убежишь? — заорал он и начал быстро приближаться. Я вскочила на ноги, но не успела сделать и пару шагов, как мужик повалил меня на спину. Я брыкалась, как могла, но его лапищи больно зажали мне руки. Он склонил своё искажённое гримасой лицо надо мной:

— Не двигайся, не то я буду долго тебя мучить. Я знаю, кто ты. Предательница!

— Пусти меня! — процедила я сквозь зубы, пытаясь вырваться, но он едва ли почувствовал мои потуги. Его лицо светилось каким-то торжеством и странным удовольствием.

— Да-да, я знаю тебя. Все в Городе знают, мерзавка. Продалась какому-то поганцу из этих? Что, довольна теперь?

Я не удержалась и плюнула ему прямо в лицо. Он выругался и залепил мне пощёчину так, что у меня даже сбилось дыхание. Помогите кто-нибудь!

— Успела уже одичать тут? Ну ничего, я из тебя это выбью!

Вспышка ярости зажглась во мне, и я закричала, снова пытаясь вырваться. Пожалуйста, кто-нибудь!

— Прочь! Пусти! Прочь!

— Заткнись! — он встряхнул меня, и мне показалось, что сейчас он размозжит мне череп, на мгновение я даже захотела этого, но вдруг что-то хрустнуло рядом, и кто-то налетел на охотника, и в один миг я освободилась от его хватки. Мне удалось лишь приподняться на коленях, когда воздух разрезали отрывистые звуки нескольких выстрелов. Затем тишина. Звенящая и удивлённая. Я обернулась, обнаруживая за спиной Двэйна, в руках которого чернел пистолет. Мужик не двигался, и его окровавленное тело вызывало во мне дурноту и дрожь. Никогда мне ещё не приходилось видеть смерть так близко.

— Он… он мёртв? — прошептала я.

— А ты бы хотела, чтобы он остался? — жёстко произнёс Двэйн.

— Что? — я туго соображала.

–У него был револьвер, он бы пристрелил нас в два счёта. Да и не думаю, что тебе так понравилась его компания.

Я не смогла ничего ответить и просто разревелась. Не хочу думать о том, что было бы, не появись здесь Двэйн. Меня страшно тошнило, а тело сотрясало от истерических рыданий. Старший не пытался успокоить меня, он молча ждал, когда я смогу прийти в