Книга Седьмой читатель - Лэй Ми

Фан Му скорчился, как от боли, и зарыдал. Он так и не успел сказать ей те самые слова…

Дин Шучэн оглядел студента с головы до пят, затем посмотрел на Син Чжисэня. Тот махнул рукой, давая понять, чтобы юношу не беспокоили.

Через несколько минут плач Фан Му постепенно утих. Он взял полотенце с края кровати, чтобы вытереть слезы, молча вернулся на кровать и снова улегся.

Син Чжисэнь, вздохнув, сказал:

– Я понимаю твои чувства. Более того, я вовсе не считаю вашу группу ребячеством. Я опечален смертью Чэнь Си и, как и ты, хочу поймать убийцу. – Он сделал небольшую паузу. – Я пришел, поскольку хочу услышать твое мнение.

Дин Шучэн удивленно посмотрел на своего начальника.

– Я знаю, что у тебя много собственных соображений… – Син Чжисэнь посмотрел на Фан Му и обнаружил, что враждебность в его взгляде немного пригасла. – Я помню, что когда-то дал тебе визитную карточку и велел звонить, если что-то найдешь. Однако в последние несколько дней ты не проявлял инициативы, чтобы прийти ко мне…

На лице Фан Му появилось выражение раскаяния. Он кивнул.

В полночь, когда танцовщик издал оглушительный крик, Фан Му сразу понял: что-то не так. Он отчаянно пробивался к сцене; паникующая толпа вынесла его из дверей клуба, и по дороге он вывихнул ногу. Выбраться из толпы оказалось непросто, и Фан Му молился, чтобы с Чэнь Си ничего не случилось, пока он пробивался обратно. Прорвавшись через оцепление, юноша почти уже вскарабкался на сцену, но тут его схватили полицейские. В итоге Фан Му не удалось увидеть, что случилось. Однако в глубине души он понимал: обезглавленное тело – это Чэнь Си.

Целых два дня Фан Му лежал на кровати, не ел, даже У Ханя в больнице не навестил. Казалось, его мозг полностью перестал функционировать, а сердцебиение прекратилось.

Сколько еще страданий выпадет на его долю?

Сколько раз ему еще трепетать от страха?

Казалось, что за одну ночь Фан Му потерял все. Он не хотел ни с кем говорить, не хотел думать. Хорошо бы время остановилось, чтобы все затихло, чтобы все встало на свои места…

Пока в общежитии не появились Син Чжисэнь и Дин Шучэн.

«Ты под моей защитой…»

– Этот парень ростом примерно метр семьдесят четыре, – с трудом выговорил Фан Му, – немного крепче и сильнее У Ханя.

Дин Шучэн кивнул: слова студента совпадали с описаниями других свидетелей.

– Он должен быть знаком с планировкой театра и знать сюжет пьесы, но не в деталях.

Син Чжисэнь пристально посмотрел ему в глаза:

– Почему?

– Потому что по сценарию перед тем, как отрубить принцессе голову, герой произносит длинный монолог. Но преступник не произнес ни слова, и, кроме того, танец, который он исполнил, был совершенно не похож на тот, что я видел во время репетиции. Однако он должен был видеть репетицию. – Фан Му сделал небольшую паузу. – Скорее всего, это кто-то из театрального кружка.

Дин Шучэн кивнул. На следующий день после убийства, когда они расспрашивали режиссера, старшекурсник с факультета искусств сказал, что изначально планировалось установить пакеты с искусственной кровью на пластиковых манекенах, но потом они отказались от этой затеи, решив, что «кровь» забрызгает зрителей в первом ряду.

В ночь убийства, когда принцессе отрубили голову и кровь брызнула на сцену, режиссер решил, что У Хань без разрешения установил эти пакеты. Еще больше его удивило то, что монолог, задуманный по сценарию, был опущен, а танец исполнителя главной роли выглядел хаотичным. Из-за этой непредвиденной ситуации танцоры вышли на сцену раньше положенного. Однако полиция проверила по очереди всех членов театрального кружка и не обнаружила никаких подозрительных лиц. Более того, по результатам расследования выяснилось, что, хотя репетиция драмы держалась в секрете, многие студенты все равно пробирались туда, чтобы посмотреть на нее. Поэтому не исключалась возможность, что убийцей был кто-то из посторонних.

Фан Му заметил, что Син Чжисэнь помрачнел. Очевидно, он не это хотел услышать. Юноша закусил губу и глубоко вздохнул.

– Это убийство можно описать одним словом: идеальное.

Син Чжисэнь тут же выпрямился и забормотал себе под нос, как бы смакуя это слово:

– Идеальное?

– Точно. Что может быть более захватывающим, чем отрубить голову жертве перед залом, в котором собрались три тысячи человек? – Фан Му внезапно вздрогнул. – Да еще и под аплодисменты публики…

Син Чжисэнь прикурил сигарету, не сводя глаз с лица парня.

– Продолжай.

Юноша, однако, покачал головой.

– Прежде чем я продолжу, вы должны принять одну мою гипотезу.

Син Чжисэнь не двигаясь смотрел на него. Через несколько секунд он спросил:

– Какую?

– Мое предположение заключается в том, – Фан Му посмотрел на него, в его налитых кровью глазах вспыхнул злобный огонек, – что все эти четыре убийства были совершены одним и тем же человеком.

– И что дальше?

– По сравнению с первыми тремя случаями сейчас он вышел на новый уровень. – Выражение лица Фан Му стало сосредоточенным, он тараторил все быстрее и быстрее: – Все началось с банального удушения. Следующую жертву скинули с крыши здания. Дальше человека заживо заморозили, четвертая жертва погибла от падения глыбы льда, и, наконец, последнее убийство совершили на глазах у целого зрительного зала – и я должен признать, что это преступление было просто блестящим. Убийца формируется как личность. Да, преступления становятся все более рискованными, но чем выше степень риска, тем больше он кайфует от содеянного. – Фан Му сделал паузу, чтобы перевести дух. – Этого человека раздирают внутренние конфликты, и он пытается самоутвердиться. Думаю, в реальности он может оказаться неудачником. Поэтому ему нужен другой способ продемонстрировать свою дерзость и острый ум. Например, убить кого-то, чтобы полиция сломала головы над неразрешимой загадкой. И… – Фан Му облизнул пересохшие губы, – в следующий раз он придумает что-то покруче.

– Кто-то еще умрет? – спросил Син Чжисэнь, слушавший молодого человека, затаив дыхание.

– Конечно. В списке еще десять человек.

Син Чжисэнь слегка нахмурился.

– То есть ты все еще настаиваешь, что формуляр – это список жертв?

– Да. Доказательство прямо перед нами – еще один человек из списка мертв.

– Нет, этот формуляр не может быть списком жертв. – Син Чжисэнь покачал головой.

– Почему?

Полицейский уже собирался заговорить, как вдруг раздался чей-то голос:

– Из-за меня.

Дверь открылась, и в комнату вошел бледный У Хань с перебинтованной головой; его поддерживали с обеих сторон Четвертый брат Чжу и Старший брат.

– Я не умер, и вот доказательство.

Фан Му сразу понял, о чем он.

Имя У Ханя тоже значилось в том формуляре. Если б преступник убивал по списку, то лишил бы жизни