Книга Чистильщик. Повесть - Валерий Николаевич Ковалев

стариков моих нет. Отец погиб в Тегеране, мама умерла от голода в блокаде. А ты?

— Женат, растим сына.

— Ну а где столько орденов нахватал? У меня лишь «Отечественная война» да две медали.

— В полковой разведке, а потом СМЕРШЕ был там чистильщиком.

— Слышал про таких, но встречаться не приходилось.

Засиделись до поздней ночи, а потом отправились спать. Где-то в лесу пел козодой, в открытые окна наносило запах хвои. Утро встретило прохладой и росистой травой, оба шагали по дорожке. Когда, позавтракав в столовой, направились к зданиям, Исаев поинтересовался у Львова, что за плита между ними.

— В память погибших, что обучались на объекте. Давай подойдем, расскажу про некоторых.

Герой Советского Союза, Николай Иванович Кузнецов, — указал на одну из надписей. — Воспитанник Судоплатова, разведчик и диверсант. Выступая под именем обер-лейтенанта Зиберта, с сорок второго по сорок четвертый в Ровно и Львове застрелил заместителя гауляйтера Украины Геля и подорвал гранатой второго — Даргеля, захватил командующего «восточными батальонами» генерала Ильгена, а также ликвидировал начальника отдела рейхскомиссариата Функа и шефа правительства Галиции — Бауэра.

— М-да, — покачал головой Исаев, — мне такое и не снилось. А как он погиб?

— Этого не знаю. А вот Иван Данилович Кудря. С первых дней войны оставлен в Киеве руководить оперативно-диверсионной группой. В течение года провел там несколько успешных операций, смог получить и передать в Центр ряд особо ценных сведений. Захвачен гестапо, три месяца подвергался пыткам, на которых ничего не сказал, расстрелян… Владимир Александрович Молодцов. В начале войны заброшен в Одессу для проведения спецопераций. Создал два партизанских отряда, активно действовавших с позиций катакомб. В 42-м захвачен румынской «сигуранцей» и после бесплодных допросов казнен. Про других, к сожалению, не осведомлен. Хотя в архивах все есть.

Оба немного помолчали, склонив головы, а затем вошли в подъезд — продолжать дело погибших.

Незаметно пролетели три месяца, наступила зима, все вокруг покрылось пушистым снегом. В один из таких дней, поутру, зайдя в комнату Исаева, Львов, в шапке, пальто и с чемоданом сказал:

— Бывай, Коля, может, еще и встретимся.

— Бывай, — крепко пожал тот руку друга. — Возможно.

И потом долго смотрел в окно на удалявшуюся фигуру. Расставаний таких помнил много. Встреч — меньше.

В конце декабря, вызвав Исаева к себе, Дроздов вдруг заговорил с ним на немецком. Николай ответил. Так беседовали минут пять.

— Ничего, — перешел генерал на русский. — Вполне. А теперь слушай. Отпускаю с завтрашнего дня к семье (в груди екнуло). Третьего января быть на службе. Едешь в командировку.

— Ясно, Виктор Александрович. Разрешите идти?

— Давай, подарки купить не забудь. И вот, возьми, — протянул спецталон, — с билетами, сам понимаешь.

Следующим утром, заказав такси, Исаев доехал до Москвы. В ЦУМЕ, рядом с которым уже мигала елка, купил подарки и взял курс на Внуково. В Жуляны прилетел в полдень, а спустя час звонил в дверь своей квартиры. Радости семьи не было предела: Оксана с сыном бросились обниматься, а Рекс, басовито лая и толкаясь, вертелся вокруг.

— Ну, будет, будет, задавите, — растрогался Николай, после чего, определив на вешалку пальто с шапкой, вручил всем подарки: жене — ожерелье из янтаря, сыну — фотоаппарат «ФЭД», а овчарке — очередного неваляшку.

— Вовремя, — сказал Алешка. — А то он старому голову откусил.

— За что?

— Перестал качаться.

Новый год, как положено, встретили за праздничным столом, под бой курантов.

Взрослые пили шампанское, Алешка — щипавшее в носу ситро, а его приятель аккуратно лакал кефир, до которого был большой охотник.

— Ура, салют! — внезапно закричал мальчишка, соскочив со стула, и подбежал к окну. Над Софийской площадью в ночное небо взлетали, рассыпаясь звездами, праздничные фейерверки.

Поскольку ночь была погожей, Исаевы, одевшись и прихватив с собой Рекса, спустились вниз и по хрустящему снегу направились на площадь. Там у памятника Богдану Хмельницкому уже гуляло много народа. То и дело слышался веселый смех, где-то играл баян, многие поздравляли друг друга. Оправившая от войны Страна вступала в новый, 1955-й год.

Глава 11

Конец Закордонного провода

Прошло два года, заканчивался пятьдесят седьмой.

За это время, закопанный в безвестной могиле, сгнил гауптштурмфюрер СС Шухевич, в схронах добили последних, отказавших сдаться боевиков. Спасая свою жизнь, бывший генерал-хорунжий УПА Кук пошел на сделку с чекистами и, находясь в заключении, готовил обращение к бывшим соратникам за рубежом, призывая тех покаяться и прекратить сопротивление, за что впоследствии и был прощен Хрущевым, как и остальные бандеровцы, отбывавшие в лагерях сроки за сотрудничество с оккупантами в годы Великой Отечественной войны.

Симпатии к ним у Никиты Сергеевича отмечались уже давно, с первых послевоенных месяцев работы на Украине. И выражались в регулярном инициировании бандитам республиканских амнистий. В августе 45-го в докладной записке Сталину о борьбе с украинским националистическим подпольем он отмечал: «Положительную роль сыграли обращения (амнистия) правительства УССР и ЦК КП(б)У к населению западных областей УССР… С 1 июня по 1 августа явилось с повинной: бандитов — 5117, дезертиров и уклонявшихся от призыва в Красную Армию — 21663 человек». В 1947–1948 годах были проведены еще три аналогичных республиканских мероприятия.

Кроме того за последующие десятилетия из эмиграции, с «легкой руки» Хрущева, на Украину вернулись более ста тысяч человек, которым предоставили жилье и работу. Однако при всем этом новый партийный лидер лично требовал от Серова ликвидации идеологов ОУН. На то были причины.

«Головный провод» украинских националистов в Западном секторе Германии, оставшись без вооруженного подполья на Украине, предпринимал значительные усилия для его возрождения там, используя помощь иностранных спецслужб — в первую очередь Великобритании и США. Он продолжал отбирать кандидатов из числа украинских эмигрантов для обучения в их разведшколах с последующей заброской в Советский Союз, а также страны народной демократии.

Бандера же как руководитель постоянно курсировал по Европе и Америке с антисоветскими выступлениями, посещал ФРГ, Италию, Францию, Испанию, Бельгию с Голландией, Канаду и Великобританию.

Когда в 1954 году он обосновался с семьей на постоянное место жительство в Мюнхене, закордонные части ОУН насчитывали в своих рядах три тысячи активных членов и запись продолжалась. В них создали отлажено заработавшие референтуры антикоммунистической деятельности, организационной работы и связи, боевой и охранной деятельности, внешнего наблюдения, работы с молодежью, следствия, обеспечения внутренней безопасности, а также общественно-политический сектор.

Главная задача оставалась прежней: свержение Советов на Украине и построение нацистского государства.

…Остановившись у металлических ворот старинного отеля на живописном берегу Рейна, Исаев коротко просигналил. Из помещения рядом вышел лейтенант в форме ГБ и, проверив документы, махнул