Книга Джони, оу-е! Или назад в СССР 2 - Михаил Васильевич Шелест

«Владивосток»? Не в «Лотос»?

— Ага! Во «Владивосток». Если хочешь купаты, там тоже есть.

— У меня сегодня тренировка по боксу в три часа.

— Успеешь. Сейчас только два часа.

— Так это же ресторан. Там ждать придется час.

— Нас быстро обслужат. Там и столик уже заказан. Быстро, Женя, быстро, давай.

Цыган явно нервничал.

— Роман Григорьевич…

Я тоже напрягся и посмотрел на него чуть нахмурившись. Цыган увидел мой взгляд и припал к моему уху губами.

— Нас ждут там. Тот человек… Он поблагодарить тебя хочет. Лично.

— Ну так и пришёл бы сам, — шепнул я на ухо цыгану расслабляясь.

Роман отпрянул взглянул на меня удивлённо и снова припал к моему уху.

— Ты не понимаешь. У него гости. И он пригласил тебя в гости.

— Хорошо, — сказал я. — Пошли.

— Гитару возьми, — попросил цыган так же тихо.

— Так, в гости, или на гитаре играть? — спросил громко я, хмыкнув и презрительно скривив губы.

— Ты не понимаешь. Я тебе потом объясню.

Тяжело вздохнув и проклиная судьбу «лабуха», взял купленную недавно акустическую «Ямаху» уложенную в фирменный кожаный корф.

— Пошли, благодетель, — буркнул я и, поставив квартиру на сигнализацию, закрыл на ключ дверь и спустился на улицу. — Знал я, что не надо было вестись на твою просьбу: «спеть пару песен».

— Ты не понимаешь, Женя. Это люди, которым нельзя отказывать.

— А то что, убъют? Да мне похер, если честно. Пусть хоть на ленты порежут, но под чужую дудку я плясать не буду. Это я тебе, Роман Григорьевич, хочу сразу сказать. Я смерти не боюсь. И мучений не боюсь. Это, если что…

— Это тебе так кажется, Женёк, — вздохнул Роман. — Это только так кажется, что ничего не боишься. А когда нож к яйцам приставят…

Я остановился, посмотрел на него, хотел сказать резкое, но подумал и, промолчав, двинулся дальше.

— А чего ты хотел? — промелькнула мысль. — Ты ведь знал, для кого предназначены эти песни и что они ему понравятся. А поэтому, не кипешуй… Но цыгана то я должен был одёрнуть и предупредить? Должен! У нас с ним особый договор-уговор. Кровью подписанный. Д-а-а-а…

Когда я показал ему триста граммов золота, вложенные в спичечный коробок в виде слитка, цыган испугался и заозирался вокруг, словно загнанная в угол крыса. Глаза у Романа сузились и мгновенно налились кровью. Он дёрнулся ко мне, но не к коробку, а к моему горлу, но получил удар под коленную чашечку и, охнув, остановился. Я же, ударил ему в подмышечную впадину большим пальцем левой руки и совсем отбил цыгану желание меня взять в заложники.

— Ты что паникуешь, Роман Григорьевич? Я не казачок засланный. Я сам по себе. Это моё золото и его у меня много. Случайно нашёл. Хочешь помочь мне его реализовать? Ещё раз повторю… Золота у меня очень-очень много. Я царское золото нашёл.

— И что, оно в спичечные коробки расфасовано? — прохрипел цыган, кривясь, то ли от боли, то ли от чего другого.

— Нет! Оно в самородках и песке. Это я переплавил немного, чтобы не просыпать ненароком.

— И где оно? — хмыкнул цыган.

— В Караганде…

Я посмотрел на цыгана, дерзко прищурив левый глаз.

— Нам с тобой, Роман Григорьевич, сначала договориться надо. Говорю тебе… Золота так много, что хватит для создания небольшого государства. Золотой запас империи, мля. Его несколько десятков тонн.

Цыган рассмеялся и вроде как расслабился. Я же, наоборот, напрягся.

Мы с цыганским бароном были у меня дома на Семёновской 1. Все мои приборы, блокирующие аудио и видео контроль, работали на полную мощность и гэбэшной прослушки с приглядкой я не опасался… Но цыган сделал круговое движение глазами и прижал палец к губам. Я показал ему на коробку, стоящую на столе.

— Страха нет. Глушится всё намертво. Сейчас даже телевизоры ни у кого не работают.

Я подошёл к телевизору и включил. Ящик зашумел, а на экране замельтешили «мушки». Подойдя к коробке, я открыл её, погрузил в неё руку и переключил тумблер.

— … В этих условиях в Португалии нелегально или полулегально распространялись радикальные политические взгляды от нацизма Гитлера до теорий Мао Цзэдуна, — заговорил телевизор голосом появившегося на экране диктора новостей.

Щелчок, и его голос прервался, а сам он исчез в снежном вихре помех.

— Запеленгуют, — сказал цыган.

— Это вряд ли, — усмехнулся я. — Но будем поспешать. Комитетчики сейчас в панике и не известно что им придёт в голову. Короче, Роман Григорьевич. Ты понял, что это не подстава?

Цыган кивнул.

— Ты мне пишешь расписку, что принял от меня определённое количество золота и реализуешь его. Половину тебе, половину мне. Согласен?

Цыган кивнул.

— Хорошо. Если ты нарушаешь договор или меня вдруг сбивает машина, расписка попадает в комитет.

— Про десятки тонн золота не врёшь? — проговорил цыган.

— Не вру. Пиши расписку на триста грамм и завтра приходи.

— А вдруг это не золото? — хмыкнул цыган.

Я протянул ему коробок и пододвинул к краю стола чистый лист бумаги и авторучку, я выключил телевизор.

Цыган тем временем достал из кармана пузырёк с соляной кислотой, завёрнутый в полиэтиленовый пакет — я знал, что он всегда лежит в его кармане — открыл и опустил в него свой золотой галстучный зажим, исполненный в виде маленького пера «жарптицы». Каплю кислоты он перенёс на слиток, внимательно вглядываясь в процесс окисления. Потом пристально посмотрел на меня и, сев за стол, размашисто написал расписку.

Я посмотрел, что он написал, одобрительно кивнул и подал ему руку. Цыган цыкнул зубом, недовольно покрутил головой, пожал мою ладонь, оделся и ушёл.

На следующий день он забрал у меня «мою Ноту», в которую было уложено ровно десять трёхсотграммовых слитков золота, и оставил ещё одну соответствующую расписку. А ещё через день пришли его братья-цыгане. Да-а-а…

В двухтысячные годы прошло несколько публикаций о «золоте партии», о «золотом запаса СССР» вывезенных за пределы нашего государства. Было даже выступление на заседаниии Думы некоего депутата, который утверждал, что лично участвовал в вывозе золота за рубеж на баснословную сумму.

Мы, как-то обсуждали за пивом с креветками эту тему с бывшим золотодобытчиком и тот, поморщившись, сказал, что золото воровали всегда. Что при царях, что при советской власти. В том числе и на государственном уровне. И одними из перевозчиков золота были цыгане. Они трелевали ворованное золото не в промышленных масштабах, но в достаточных объемах, чтобы строить себе дома и жить, ни в чём себе не отказывая. Как, в общем-то, и наркотики…

Что интересно, знакомые опера уголовного розыска, присутствующие на том же мероприятии,