Книга Бесовская банда - Сергей Иванович Зверев

поясницу. А Шкурнику, бугаю, хоть бы что.

– Вот скрутит меня из-за тебя! – зло воскликнул Бекетов, потирая поясницу. – Из-за того, что злобу свою удержать не можешь, барагозник!

– Ну, прости меня, Гордей Афанасьевич, – буркнул Шкурник, как-то по-детски наивно взглянув на хозяина и виновато разведя руками. – Но дело-то такое, житейское.

– Такое-сякое, – проворчал Бекетов.

На этом их труд не закончился. Следующим вечером пришлось вытаскивать тело из подпола, грузить на подводу, прикрывая рогожей. И опять заныло в пояснице. И страшно захотелось врезать «микстурой» Шкурнику по башке и тоже уложить его на подводу. Сколько же забот из-за его дурного нрава и отношенияк бабам!

Труп под покровом темноты свезли за город. В место, где мало кто бывает. Развалины там какой-то солдатской казармы. Копали землю долго и глубоко. Точнее, копал Шкурник. Копал, копал, да и закопал свою сожительницу.

– Уф. – Шкурник вытер пот на лице и перекрестился. – Покойся с миром, Васса! Теперь одна забота осталась.

– Какая? – заинтересовался Бекетов.

– Новую бабу найти.

– Ты без них чего, ну совсем никак? – изумленно уставился на подельника атаман.

– Никак. Трудно без них жить, – как-то покаянно произнес Шкурник…

Глава 28

1932 год

Майская погода на юге России является преддверием грядущей жары. Светит солнце, которое теперь всерьез и надолго. Птички поют. Зелень покрывает все, веселя взор. Красота, особенно после холодной затяжной степной зимы с ее ледяными ветрами.

Апухтин ехал на поезде в Воронеж, глядя в окно на российские просторы, бесконечные леса, поля, городки и деревни.

Благо путь был недалекий, хотя и тащился почтовый поезд медленно, останавливаясь чуть ли не у каждого столба. Ранним утром состав дотрюхал до конечной станции с множеством разъездных путей, бесчисленными корпусами железнодорожных мастерских.

Двухэтажный старый вокзал выходил на площадь, встречавшую путников плакатом: «Трудовой народ, строй воздушный флот». Сама площадь была небольшая и плотно заполнена народом, носильщиками с багажом. В ряд на брусчатке стояли извозчики и даже пара таксомоторов.

Разузнав у постового милиционера, как добраться по нужному адресу, Апухтин нашел указанный автобус и с трудом втиснулся в его тесный салон.

В городском уголовном розыске начальник отдела Тальянов встретил командировочного как родного. Это был высокий атлет с простым и честным русским лицом, на вид чуть больше тридцати лет. Поверх модной футболки в полоску у него был накинут узковатый пиджак, выгодно очерчивающий мощные рельефные мускулы. На лацкане сиял только что введенный значок «Ворошиловский стрелок». Улыбка у парня была открытая, а рукопожатие – сильным, но каким-то аккуратным, со всем уважением.

– Витя, – представился он.

– Исай, – улыбнулся Апухтин.

– Мне Василь Василич телеграфировал по твоему поводу. Мы на «ты»? – спросил Тальянов.

– Можно и так, – кивнул Апухтин.

– Ну вот и хорошо. Эти китайские чинопочитания не для розыска… Скажу сразу, для трижды Василия сделаю не только возможное, но и невозможное. Ты знай, что это легендарная личность на всем юге России и многие ему обязаны. Не поверишь, лично мне он аж два раза жизнь спас.

– Он ничего не говорил.

– И не надо, – хмыкнул Тальянов. – Давай, излагай диспозицию. И будем вырабатывать тактику и стратегию.

Апухтин вкратце расписал ситуацию. И для ее разрешения ничего невозможного, которое было обещано, не потребовалось. Даже документы не надо было поднимать. Услышав о заградительном продовольственном отряде, начальник угрозыска сразу выдал расстановку:

– Там товарищ Артем комиссарил. Кремень человек.

– И как его искать? – поинтересовался Апухтин.

– А чего его искать? Артем Сергеевич Абдулов сейчас мирными делами занят. Большой человек, кстати. Руководитель административной комиссии Президиума исполкома всей нашей Центрально-Черноземной области! Но не чванливый и людям доступный. Пойдем, познакомлю. Заодно по любимому городу проведу. Покажу, как он красив.

На улице было шумно от звона трамваев, цокота копыт по брусчатке, рева двигателей и человеческого многоголосья. И, казалось, каждый встречный почитает своим долгом поздороваться с начальником розыска. Тот кому-то кивал в ответ, кого-то демонстративно не замечал. А с кем-то перекидывался словечком. В результате поход по времени прилично растягивался.

– Всю жизнь здесь живу. Третий год уголовным розыском заведую. И весь город меня знает, – с оттенком гордости произнес Тальянов.

Пока шли, Апухтин, страшно любивший узнавать новые города и ощущать их индивидуальный пульс, исправно оглядывался по сторонам. Его жена родом из Воронежа, но сам он никогда тут не был и с интересом разглядывал старые солидные дома, храмы. А начальник розыска пояснял, где они идут, и при этом маршрут выбрал, позволяющий увидеть хотя бы часть достопримечательностей.

Нередко первое впечатление от города бывает и самым правильным. Воронеж сразу произвел на Апухтина доброе впечатление. Ростов-папа будто излучал волны вечного деляческого южного мельтешения в поисках мелкой выгоды. Не то что он какой-то порченый, но будто прогнутый немножко не в ту сторону. В Воронеже было больше трудового достоинства. Ощущалась энергия великих свершений, широкого промышленного строительства, охватившего город, чем он сильно походил на тот же Свердловск. Именно из этих мест пошел русский флот, здесь Петр Первый спускал с верфей морские суда, и сегодня его памятник смотрит на свершения потомков в Петровском сквере. Здесь сегодня работают гигантские заводы. И население какое-то, что ли, упорядоченное. Куда меньше шпаны и побирушек, чем в том же Ростове. Нет мальчишек, торгующих поштучно папиросами и конфетами. Куда больше спешащих на работу работяг. И лица более сосредоточенные и суровые.

В городе сочетались старые одноэтажные районы с помпезными дореволюционными и современными зданиями. Маячили вдали купола церквей. Радовали глаз живописные парки и скверы.

– Это «утюжок». Недавно сдали, – кивал с гордостью Тальянов на многоэтажное здание с полукруглым фасадом, огромными сияющими витринами и надписью «Универсальный магазин». – Почти что столичный ГУМ. А на последних этажах вся наша пресса и профсоюз прописались. Мощно?

– Мощно, – с улыбкой кивнул Апухтин.

Потом открылось тяжелое официально-монументальное здание Центрально-черноземного обкома партии. Театр, памятники – все как положено в крупном промышленном областном центре. Не Москва, конечно, но впечатляет.

Наконец, добрались до недавно отстроенного в конструктивистском стиле здания Юго-Восточной железной дороги – величественного, закругленного, с массивной башней. А за ним располагался небольшой особнячок, куда они и держали путь.

Вахтер на дверях торжественно объявил, что товарищ Артем, его здесь именовали исключительно так, на месте.

Кабинет руководителя административной комиссии был очень просторный, на самокате можно ездить. На стенах висели неизменные портреты руководителей государства и классиков марксизма. Стояло несколько массивных, до потолка, шкафов с книгами и папками.

Начальник розыска вежливо поздоровался с хозяином кабинета и объявил:

– Вот, Артем Сергеевич, привел к вам в гости сотрудника нашего с Ростова. У него вопрос по старым революционным делам.

Товарищ