Книга Во власти тумана - Мери Ли

не могу. Страх настолько велик, что буквально через мгновение я забываю о порезе. Приземляюсь на колено, помогаю Хьюго подняться, и мы пулей бежим дальше, огибаем машины, зараженные перепрыгивают прямо через них. Расстояние сокращается.

Сколько их?

По рычанию – точно не один.

Сердце колотится уже в районе горла. Внутренности скручивает в узел.

Бежим по улице, в одноэтажных домах от преследователей не спрятаться, так мы скорее загоним себя в ловушку и нас съедят.

У меня ведь сегодня день рождения! И десертом суждено стать мне. Это несправедливо.

Меня ловят сзади, резко дергают за куртку, и ноги отрываются от земли. Вскрикиваю и хватаюсь руками за пустоту. Тело парит в воздухе, зараженный перекидывает меня через себя, и я лечу назад.

Вдох, и на выдохе из меня выбивает весь воздух. Падаю прямо в лужу, не знаю, где и когда потеряла пистолет. В ушах стоит гул, пытаюсь проморгаться, но перед глазами всё плывёт. Меня снова хватают. Слышу выстрелы и опять падаю в лужу. Зрение проясняется, и я наблюдаю, как Хьюго стреляет в зараженного, который схватил меня несколько секунд назад. Не успевает перевести дуло на другого, и тот сносит Хьюго и впечатывает парня в стену. Хватает рыжего за шею и поднимает по кирпичной стене, ноги Хьюго болтаются в воздухе. Встаю на четвереньки, выпрямляюсь и бегу мимо одного из зараженных – того, кто швырял меня как тряпку. На ходу выхватываю нож, достаю лезвие из укрытия. За спиной снова слышу рычание. Голодное и утробное. Подбегаю к схватившему Хьюго монстру, подпрыгиваю и втыкаю нож, принадлежащий раньше Рене, прямо по рукоять между шеей и плечом зараженного. Слышу хруст плоти, словно разрезаю не тело, а пережаренный бисквит. Меня бы вырвало от звука, но нечем. Хруст настолько мерзкий, что по телу пробегает волна дрожи.

Зараженный отпускает Хьюго, и тот мешком валится на подтаявший снег. Монстр скидывает меня и отпинывает ногой в живот. Прокатываюсь по лужам и скручиваюсь в эмбрион. Пару мгновений не могу вдохнуть. Внутренности болят. Хьюго дотягивается до автомата, не знаю, когда он успел его перезарядить, но ему удается застрелить зараженного, которого я ранила.

Минус один. Остался последний.

Рык со стороны заставляет меня начать подниматься, но я тут же падаю обратно. Мне больно. Всё болит. Каждый сантиметр избитого тела. По лицу продолжает бежать кровь, а в голове кто-то бьёт в бубен, словно хочет вызвать дождь.

Оборачиваюсь и вижу, как зараженный приближается ко мне, за спиной раздаются осечки автомата Хьюго. Со стороны дома, из окна которого мы недавно вышли, несется волк, он прыгает на спину зараженному, и в этот момент разносится очередь выстрелов. Волк взвизгивает и падает так и не долетев до чудовища.

– Нет…

Зараженный валится следом, но мне уже плевать на него. Я слышу, как скулит друг, ползу к нему, превозмогая боль. Но первым до Волка добегает Зейн, он садится рядом с ним и в ужасе смотрит на скулящего.

– Я не думал, что он прыгнет…

Зейн оказывается рядом со мной и помогает встать, несколько шагов, и я падаю у лап волка. Из его задней лапы течет кровь, тянусь к другу, но он скалится.

– Я не сделаю тебе больно. Покажи мне, – говорю я, глотая слезы.

Прикасаюсь к лапе, и волк прикусывает мне руку, не до крови, но так, чтобы я опасалась. Он предупреждает меня об опасности.

– Всё хорошо, – успокаиваю его я. – Пуля вышла с другой стороны. Наверное, нужно перевязать и остановить кровь.

Не знаю, что делают в таких ситуациях, но это единственное, что приходит мне в голову.

Хьюго наконец добирается до нас, скидывает с себя рюкзак и достает оттуда бинт, подает мне, и я вижу, что у парня разбита губа, а вот Зейн выглядит так, словно недавно совершил пробежку, не более.

Как можно аккуратнее перевязываю волку лапу, он периодически скалится. Дышит тяжело. Он снова бросился спасать меня, и чуть не погиб. Не передать словами, как я испугалась.

– Алекс, я… – начинает Зейн.

Перебиваю его.

– Всё в порядке. Я понимаю, что ты не виноват.

Завязав узел, морщась поднимаюсь и встречаюсь взглядом с Зейном, он легко прикасается к порезанной щеке.

– Как ты? – спрашивает он, и я вижу океан беспокойства в его глазах.

– Это царапина. Где Кортни?

Он отрицательно качает головой, и я тут же чувствую укол в глубине души. Нам не могло везти вечно. Кортни…

– Зараженный бросил её в стену, Кортни пробила голову… очень сильно пробила.

– Нужно её похоронить, – говорю я, не зная, что ещё тут можно сделать.

Тем временем Волк поднимается и, прыгая на трех лапах, направляется прочь. Идём следом за ним. Закусываю губу и не знаю, как сейчас скажу девушкам, что Кортни больше не вернется. Софи будет разбита.

– А машина? – спрашиваю я у Зейна.

– Уничтожена.

Доходим до домов. Волк решает остаться на улице, прыгает по направлению к заднему двору, провожаю его взглядом. Нужно вынести ему воды и спросить у Софи, чем я ещё могу помочь другу. Парни направляются к себе, а я пару мгновений стою перед дверью и не могу открыть её. Сейчас я стану вестником, которого никто не желает видеть на пороге своего дома. Толкаю дверь и вхожу внутрь.

– Лекс? Софи? Фиби?

У меня нет сил идти дальше, сажусь прямо у двери и подтягиваю к себе колени. Сегодня плохой день. Отвратительный и ужасный. Чёрный.

Девушки словно провалились сквозь землю. Собираюсь позвать их снова, но так и остаюсь с открытым ртом.

Слышу шаги в доме, они приближаются. Скрипит половица. Я напрягаюсь. Поступь… это мужчина. Поднимаюсь на ноги и тянусь к ручке на входной двери, мои пальцы смыкаются на "свободе" в тот момент, когда в просвете появляется высокая фигура в черном.

О боже… нет.

Слышу своё тяжелое дыхание. Ладони моментально потеют, а душа, поджав хвост, несется к пяткам.

Мой взгляд пересекается с голубыми, холодными, как сердце Антарктиды, глазами. Сердце следует за душой и ухает