Книга Нелегал из контрразведки - Валерий Георгиевич Шарапов

что надо сделать, и я сделаю.

– Ты можешь вечером, приходя с работы, пересказывать все, что тебе давали на перепечатку?

– Этого я сделать не смогу, милый, – рыдания душили Монику.

«Сорвалось, – с горечью подумал Фридрих. – Сколько сил, и все напрасно. Ну что ей еще нужно? Что-то мы проглядели, придется сматывать удочки».

Он докурил сигарету и поднялся, чтобы проститься.

– Фридрих, делай со мной что хочешь, но я не смогу запомнить то, что я печатаю. Я это сразу забываю.

– Подожди, – разведчик опешил. – Только из-за этого?

– Да, любимый. Не бросай меня, пожалуйста. Давай я буду делать для тебя под копирку еще одну страницу.

– Это опасно, Моника. Я могу дать тебе фотоаппарат.

– Отлично! – воскликнула влюбленная. – Я буду уносить бумаги в туалет и там их фотографировать. Ты же меня научишь?

– Не надо никуда уходить. Ты же можешь это делать за своим рабочим столом.

– Как я это сделаю, фотоаппарат – это же такая большая штука? Меня сразу заметят.

– Глупышка, у тебя будет самый маленький фотик. Он будет вмонтирован в тюбик твоей губной помады.

– Да как же он туда влезет?

– Милая, доверься мне.

– Скажи мне умереть, и я умру для тебя.

«Центр-32. Сильва предоставила первые материалы. Тайник Каблук. Продолжаю контролировать ситуацию. Метис».

Торгово-деловые отношения с Людвигом развивались удачно. На футбольном матче перед началом игры Вилли подошел к хозяину магазина вроде бы что-то уточнить, и тот представил его своим друзьям – Гансу и Вольфгангу. Знакомство с Сынком состоялось. Навязываться не стоило, и Север быстро вернулся на свое место.

После очередного крупного платежа коллега Мюллер подарил своему торговому партнеру капитанскую фуражку, переделанную в цвета «Тасмании». Белый верх, синий околыш и блестящая золотом кокарда. Пфеффель радовался как ребенок и обещал носить ее на все матчи любимой команды, на зависть другим болельщикам. После этого от полноты чувств они сходили в бар и неплохо выпили. Шаг к тому, что Вилли пригласит Людвига с друзьями или, наоборот, Людвиг пригласит Вилли в бар, был сделан.

Север отправил в Центр уже несколько партий закупленной посуды. Чтобы случайно не возникло расшифровки, коробки, не задерживаясь в берлинском военторге, сразу отправлялись в Москву. Судя по тому, что у финансового управления вопросов не возникало и деньги поступали исправно, руководство не возражало против такой схемы подхода к объекту.

Однажды на конспиративной встрече Грета торжественно сообщила, что, по решению руководства, за успешное выполнение заданий Северу досрочно присвоено очередное звание «старший лейтенант госбезопасности». После поздравления она, улыбаясь, съехидничала:

– Мне кажется, что своими сервизами тебе пока не удалось выйти на Сынка, зато получилось завербовать руководство Центра.

– Отставить критику начальства, – так же шутливо ответил Матвей. – Издеваться над мужем будешь.

– Зачем мне муж, у меня начальник хороший, – с вызовом произнесла Грета. И уже серьезно добавила: – Центр передал, что материалы для работы с Сынком готовы, они ждут от нас плана и сроков проведения операции по изоляции объекта.

Это означало, что протоколы допросов капитана абвера Конрада Рихтера подчищены, подписка о его согласии работать на русскую контрразведку и его донесения в лагере подготовлены. Фотографии его жизни в Советском Союзе смонтированы. Вербовщик с материалами ознакомлен. Осталось легендированно изъять Сынка минимум на неделю для проведения с ним вербовочных мероприятий. Решение, как это организовать, оставалось за Севером.

В качестве повода для более тесного знакомства с Сынком Матвей предложил, как вариант, отметить крупный торговый договор с «Фарфором и фаянсом». Центр одобрил и средства на сделку выделил.

Вилли и Пфеффель заключили большой выгодный контракт. Чайные и кофейные сервизы из немецкого фарфора, столовые наборы посуды из фаянса на разное количество персон, а также отдельные чашки, супницы, всевозможные тарелки заполнили почти весь съемный гараж. В отдельных коробках были размещены фарфоровые статуэтки, изображающие сценки из сельской жизни, животных, фигурки различных персонажей.

Через пару дней от заказа не осталось ни следа. Партнер был очень доволен и сам высказался за то, чтобы немного гульнуть в ресторане. Но Мюллер предложил свой вариант. Знакомые рекомендовали ему арендовать на сутки домик рыбака на частном пруду недалеко от Бранденбурга. В услугу входит стоянка автомобиля, аренда небольшого домика для отдыха, рыболовные снасти, помощь в разделке и приготовлении рыбы, напитки и питание на заказ. Людвигу идея очень понравилась, особенно то, что не надо брать с собой жену и детей. В машине четыре места, и Вилли предложил взять еще пару человек. Партнер сразу же назвал Ганса и Вольфганга. Мюллер не возражал.

Ранним утром четверо рыбаков добрались до места. Территория была огорожена колючей проволокой с предупреждающими надписями: «Частная собственность. Проезд запрещен». Их встретил распорядитель, показал детский пруд, где пророщенные мальки форели нагуливали вес, и сопроводил к основному водоему, на берегу которого и примостился домик рыбака.

Это была целая россыпь небольших деревянных сарайчиков вокруг пруда. В каждом была кухня, на случай если будет плохая погода и на воздухе готовить пищу будет нельзя, зал с большим деревянным столом, наверху две спальни для тех, кому нужен отдых или уединение.

Вокруг пруда, закрывая его от любопытных глаз, теснились заросли деревьев и кустарников. Горожане были поражены идиллической картинкой природы. По глади воды большими зелеными пятнами распределились широкие листья, среди которых белели раскрывшиеся цветы кувшинок. Нестройным хором перекликались лягушки. По поверхности водоема то там, то здесь расходились круги от выныривающих на поверхность рыб. В камышах они смогли рассмотреть даже юркнувшего ужика.

Настроение у мужчин было прекрасное. Ловить можно было либо с деревянного помоста, либо просто из кустов на берегу. Под деревьями гостей уже ждал стол с легкими закусками. В тени кустов стыдливо прятался ящик с пивом и шнапсом.

Радостное настроение отдыхающие подкрепили рюмкой горячительного и, разобрав приготовленные удочки, отправились проверять свою рыбацкую удачу. Вилли, Ганс и Людвиг решили попробовать ловлю с мостков, а Вольфганг, прихватив пару пива, обосновался недалеко в зарослях камыша.

Вилли не спешил забрасывать удочку, давая напарникам фору. Людвиг много и радостно балаболил, поэтому первую форель вытащил Ганс. Север специально захватил фотоаппарат и запечатлел двух радостных друзей с первой победой. За это пропустили еще по рюмке.

– За то, чтобы поплавок не уставал нырять, – предложил Север, и остальные поддержали его возгласом «Хох».

Рыба в пруду была сытая и ленивая. Подкармливали ее тут на славу, и было ее так много, что к обеду в садке плескалось уже с десяток толстых форелей. Еще одну принес Вольфганг. Он уже не очень твердо стоял на ногах.

Распорядитель прислал помощницу, которая ловко расправилась с рыбой. Часть заложила в коптильню, часть стала готовить на решетке в жаровне.

Друзья расположились за столом. Дивный запах жаренной на углях рыбы, пойманной своими руками, плюс азарт от удачной рыбалки, подогретый пивом и шнапсом, создавали хорошее настроение и раскованную атмосферу. О чем они только не трепались. Ганс и Вилли уже подначивали друг друга, как будто были давно знакомы. Между ними быстро возникла взаимная симпатия. Один возраст, схожее трудное послевоенное детство, совпадающие взгляды на футбол, на женщин и на политику. Матвея не зря учили находить общий язык с любым собеседником.

«Это ты не знаешь, что мы с тобой вдобавок еще и коллеги по разведке», – мелькнула у него шальная мысль.

К вечеру от обилия выпивки и вкусной еды немцев развезло. Ганс и Людвиг сами смогли дойти до кровати, Вольфганга пришлось нести. Север пил наравне со всеми, но знал, как не