Книга Заложники страсти - Рут Райан Ланган

Диллон оглянулся по сторонам.

– Так они здесь?

– Нет, еще нет. Но они пообещали присоединиться к тебе в течение двух недель.

Он улыбнулся и взъерошил сестре волосы.

– Мне следовало догадаться, что ты опередишь и Кэмюса, и Грэма и первой приведешь мне будущих воинов.

Она радостно улыбнулась брату, искренне наслаждаясь его похвалой. Но улыбка ее почти тут же исчезла, едва девушка заметила Леонору.

– Почему англичанка здесь?

– Ты хочешь лишить ее пищи? – поинтересовался Диллон в ответ.

– Будь на то моя воля, я бы лишила ее жизни, – резко бросила Флэйм, поворачиваясь к Леоноре спиной. – Не очень-то приятно видеть женщину, чей отец держит у себя в плену Саттона и Шо.

Мужчины, окружившие их, согласно закивали и начали переговариваться между собой о кознях коварных англичан.

Диллон тихо заговорил, обращаясь к сестре:

– Придержи язык и будь повежливей, девочка. Я не могу допустить, чтобы здесь, в моем собственном доме, вспыхнул бунт. Посмотри на них – их кровь уже кипит, они готовы к сражению. Одно неосторожное слово – и их ненависть разгорится настолько, что выплеснется на эту женщину.

– Можно подумать, я стану проливать по ней слезы.

Диллон грубо схватил сестру за руку. Голос его сделался еще тише, хотя он с трудом сдерживал гнев:

– Тогда проливай слезы вот о чем. Что бы ни случилось с этой женщиной, та же участь постигнет Саттона и Шо. Ты хочешь видеть их страдания?

Флэйм вздрогнула и бросила полный ненависти взгляд на пленницу, из-за которой ее так выбранили.

– Нет, ты же знаешь, что нет.

– Тогда, девочка, думай, прежде чем говорить.

Надувшись, девушка молча отвернулась в сторону.

Они замолчали, как раз когда отец Ансельм пересек комнату и направился прямиком к Леоноре.

– Добрый день, миледи, милости просим к нам.

– Благодарю вас, святой отец. – Леонора почувствовала, как присутствие старого священника помогло ей ощутимо расслабиться. При виде его улыбки на сердце у нее стало немного полегче.

– Я слышал разговоры среди служанок, девочка. – Священник взял кубок с подноса, которым одна из служанок обносила собравшихся. – Они говорят, что ты просила их о довольно странных вещах.

– Да. Я… просто постаралась чем-то занять руки, чтобы не сидеть в праздности, – заметила Леонора.

– Ага! И чем же ты занялась?

– Леди вычистила мои комнаты. – Диллон был совершенно уверен, что подобное заявление унизит Леонору.

Отец Ансельм удивленно поднял лохматые седые брови.

– Ты… ты убиралась, девочка?

– Да. – Леонора старалась говорить спокойно, заметив, что разговор вокруг них смолк: людям хотелось знать, о чем идет речь.

Флэйм злобно рассмеялась.

– Да уж, подходящее занятие для английской неженки.

Отец Ансельм ласково пожурил ее за такую вспышку темперамента:

– Помолчи, девочка. Ты могла бы тоже поучиться этому. Доставлять удовольствие и радость другим – благородное занятие, в чем бы это ни выражалось.

Заинтригованные, несколько служанок задержались поблизости, прислушиваясь и поглядывая на англичанку не без уважения. Неужели женщина благородного происхождения снизошла до черной работы?

– А Руперт помогал тебе? – спросил священник.

Леонора бросила взгляд на юношу, который нервно вздрогнул и отвел глаза. Стоит ей сказать правду, и он будет навсегда опозорен перед своими соотечественниками. Парень так перепугался, что ей стало жаль его.

– Его обязанностью является охранять дверь, чтобы пленница не сбежала. Я могу лишь сказать, что он ревностно исполняет службу.

Руперт благодарно улыбнулся ей и тут же опустился на колено, лаская собак. Заметно было, что он испытывает облегчение.

Диллон, наблюдавший за этой сценой, видимо, догадался, в чем дело. Нахмурившись, он передал Леоноре кубок эля; затем взял с подноса еще один кубок для себя. Это невольное проявление галантности не ускользнуло от внимания священника. Точно так же заметила это и сестра Диллона, стоявшая рядом с ним и пепелившая англичанку взглядом.

Среди столов начали ходить служанки с подносами, и мужчины постепенно заняли свои места. Леонору усадили между Диллоном и отцом Ансельмом. Хотя девушка и старалась поддерживать непрерывный разговор со священником, все равно она чувствовала себя неловко, не в силах забыть о молчаливом человеке, сидевшем с другой стороны и время от времени легонько задевавшем ее то ногой, то плечом.

– Ты занималась подобной работой в доме своего отца? – спросил отец Ансельм.

– Нет. У нас было много слуг. Но я скоро поняла, что поручения исполняются гораздо усерднее, если сама руковожу прислугой. Конечно, мне доводилось работать и собственными руками, чтобы показать слугам, чего именно я от них хочу. Для того чтобы поддерживать в чистоте и порядке такой большой дом, требуется немало проворных рук, но, чтобы они стали умелыми, приходится обучать деревенских девушек новому для них делу. Мой отец, бывало, хвалил меня и за требовательность, и за терпение.

Диллон слушал этот разговор в полном молчании. Он не знал, что удивляет его больше: то ли что девушка, оказывается, умеет вести хозяйство, то ли что она терпелива со слугами. Он не ожидал подобных добродетелей в избалованной дочери английского лорда.

– А вы живете здесь, отец Ансельм? – Леонора быстро сменила тему, надеясь отвлечь внимание слушателей от своей персоны. Кроме того, она частенько недоумевала, почему монах проводит в крепости столько времени.

– Моя обитель – монастырь Святого Коллума, – ответил старый священник. – Но Диллон построил здесь, в Кинлох-хаусе, часовню, так что деревенские жители, если им приходится задерживаться в крепости надолго, например, во время осады, всегда имеют место и возможность совершать обряды.

– Интересно взглянуть на эту часовню. – Она бросила косой взгляд на Диллона, понимая, что он внимательно слушает ее. – И, конечно, хотелось бы помолиться там, святой отец.

Диллон нетерпеливо засопел. Эта женщина воистину хитроумный противник. Плутовка бросает ему настоящий вызов. Как только он выпустил ее из заточения, она сразу почувствовала себя вправе требовать большей свободы. Она знает, как трудно отказать в столь благочестивой просьбе, и пользуется этим.

Отец Ансельм широко улыбнулся, и морщинки лучиками пробежали по его лицу.

– Надеюсь увидеть тебя на утренней мессе, дочь моя. Может, и Диллон не откажется прийти с тобой?

Диллон нахмурился еще сильнее.

– Брат Диллона, Шо, ревностно посещал все церковные службы, – добавил священник, – он давно уже дал обеты нищеты и целомудрия.