Книга Карачун 98 - Алексей Малиновский

я.

— Да не, мастер-навык в среднем будет считать. Вся суть в том, что прокачал ты допустим скрытность до 50, а остальные навыки забросил. Мастер-навык будет соответственно 30, и оставшиеся навыки получат бонус по +10, те до 30. В общем удобная штука.

Прогуляться с Птеровичем я решил не просто так: последовал совету алкаша и по совместительству лидера воровской гильдии Семы и решил прокачать воровские скилы. Один хрен до конца недели заняться нечем, да и по сюжетной линии нужно авторитет повышать! А то ведь как-то неудобно шохой ходить...

— Искусство карманника заключается в том, чтобы сначала отвлечь жертву, а потом быстро подрезать лопатник. — поучал Птерович, пока мы шли по широкой городской улице, мощеной бычьим навозом и окурками от парламента.

— Смотри и учись! — заприметив потенциальных жертв, опытный вор решил перейти к делу.

Изображая пьяницу, Птерович покачиваясь из стороны в сторону, двинулся к двум прилично одетым купцам. Остановившись возле них, он изобразил опорожнение желудка(предварительно хлебнул из фляги манной каши с изюмом - от такого дерьма кто угодно блеванет), затем намеренно споткнулся и налетел на одного из богатеев, принявшись ловко и быстро обшманывать его карманы. Ну это я был в курсе, что происходит ограбление и знал куда смотреть, а так бы хрен догадался - скорость шмонания была околокосмической! После проведенной операции Птерович, громко извиняясь поднялся и скрылся в переулке. Я рванул за ним.

— Во, — с довольной ухмылкой на лице, он протянул мне кошель весело позвякивающий монетами. — Повторишь?

— Чет как-то ссыкотно. А если засекут? - опасливо спросил я, поглядывая из-за угла но обворованных купцов.

Те недовольно матерились, оттирания свои кафтаны от манной каши Птеровича, но пропажу денег так и не заметили.

— Если засекут — то будут насильно измюмом кормить, али руки по самый яйца обрубят. Тут как повезёт... Но ты не боись, сча подберем тебе жертв попроще. Пойдем на центральный рынок, там лохи табунами шастают, - Птерович махнул рукой куда-то вперёд и мы быстро зашагали по мостовой.

Рынок занимал обширную прямоугольную площадь, усыпанную множеством разноцветных палаток, лотков и ларьков. Как и полагается центральному рынку здесь торговали всем подряд: от патронов до гандонов. Правда цивилизация ни до того ни до другого ещё не дошла, поэтому патроны заменяли стрелы, болты и камушки, а вместо гандонов предлагались овцы, рогатые скоты и престарелые спидозные проститутки.

Пищевые ряды пахли тухлой рыбой и свежим хлебушком, со стороны палаток с одеждой несло ароматом лесных цветов, а от ларьков, торгующих деревянными фаллоимитаторами ощутимо попахивало айкосом. Поэтому все нормальные люди старались обходить их стороной.

Посреди площади, на гранитном постаменте, гордо возвышался золотой трех метровый памятник верблюду в короне.

— А это ещё кто? — удивился я, разглядывая уродливую высокомерную тварь. Так и хотелось пнуть ей по роже, жаль слишком высоко забралась!

— Дык салтан наш, мать его разэдак! — Птерович скуксился и харкнул желто-зеленым на спину проходящей мимо нас бабки. Та сделала вид что не заметила и быстро скрылась в рядах со свиными трупами.

— Как салтан? Это ж верблюд! — недоуменно воскликнул я.

Хотя...мне неожиданно вспомнились приключения, случившееся со мной в Фанпорне. Ведь на фестивале извращенцев были два нурсултанских принца и... оба были верблюдами!

— Ну вот так, проклятье родовое вроде как. Мозги человечьи — а тело от горбатого. Зато живут по 200 лет и магией страшнючей владеют! У-у-у! Твари империалистические! — злобно буркнул вор.

— Вот так дела, — сказал я. — А как они размножаются-то? — в этот момент у меня возникли опасения по поводу судьбы Зевса. Может и не для разведения породы его во дворец доставили...Бедный, бедный конь!

— О, этого никто не знает! Сие тайна государственная есть, за знание которой карают кастрацией через повешение! — устрашающе прошептал Птерович.

— Кастрацией...погоди, у салтана ж дочка была, Говинда! И она вполне себе человек! — вспомнил я.

— Так-то дочка! По мужской линии — все верблюды, а по женской — неизвестно!

— Как это неизвестно? Если принцесса — человек! — резонно возразил я.

— Бабы - вообще не люди! Но дело не в этом, кто мать-королева неизвестно! Не показывают её простому люду! Может быть там вообще жаба или бузова... В общем кончай трындеть! Давай за дело принимайся! — Птерович прервал мои изыскания и метким поджопником отправил в толпу бабок, копошащихся у палатки с просроченной колбасой.

Поглазев на ассортимент тухлятины, я принялся за дело. Перемещаясь между продуктовыми и вещевыми рядами, я выбирал наибольшее скопление людей и принимался аккуратно шуровать по карманам и сумкам. Дело шло с переменным успехом, частенько я не успевал нащупать хоть что-нибудь ценное и мне приходилось спасаться бегством. За несколько часов такого променада мне удалось добыть 14 пуговиц, кусок плесневелого сыра, червивый помидор, чугунную статуэтку лося со знаком советского госта, мертвую мышь, несколько ключей и расческу из бивня мамонта. Единственный кошель который мне удалось выудить из кармана какого-то горожанина предательски развязался и все монеты высыпались на мостовую. Услышавшие звон, местные зеваки тут же кинулись на халяву. Началась давка, быстро перешедшая в драку, а затем и в беспощадные массовые изнасилования. Баб в толкучке оказалась крайне мало, поэтому насиловали всех подряд: мужиков, голубей, скотов, трупы собак, свиные вырезки и даже подгнившие арбузы. Этим средневековым чурбанам только волю дай - сразу дичь начинается! Разбив пару лиц, сломав несколько рук и отдавив полтора десятка ног, я смог выбраться из толпы и нырнуть в переулок, где меня дожидался Птерович. Как жопой чуял! Едва я забежал в полумрак подворотни, как на площадь высыпала стража с магическими громкоговорителями в руках:

— Уважаемые граждане, данное массовое изнасилование не было согласовано в городской управе! Немедленно разойдитесь, иначе мы будем вынуждены применить спецсредства!

Однако сиволапых насильников было не остановить - они уже почувствовал вкус чужого семени на губах! Громко вереща, выкрикивая антиправительственные лозунги и срывая с себя одежду, они кинулись в атаку на охранников правопорядка. Оргия перешла в горячую фазу. В это же время из всех подворотен повалили подозрительные темнокожие граждане Нур-Султании и принялись разбивать витрины и грабить магазины с вывеской в виде надгрызенного яблока.

Стража построилась фалангами и принялась дубасить извращенцев бердышами с резиновыми лезвиями. Те особо и не возражали,