Книга Новые Боги - Александр Васильевич Коротков

class="p1">Впрочем, Гера не жаловалась, хотя иногда по вечерам, сидя на грубом крыльце и подставив лицо заходящему солнцу, молча тосковала по великолепию Золотых дворцов и власти вершить жизнь и смерть целых народов…

А вот Зевс ее удивил. Бывшая богиня ожидала, что супруг станет волком выть по потерянному могуществу и невозможности отомстить. Уничтожить Прометея, низвергнуть его в такие безымянные глубины, куда и Уран с Геей не рискуют заглядывать… Но нет. Когда первое потрясение прошло, громовержец очень быстро расцвел и ни разу не дал повода усомниться в собственном счастье.

Смастерил вполне сносный лук и, как заправский глава семейства, регулярно ходил на охоту, причем вполне успешно. Еще ни разу не было случая, чтобы он не приволок подбитую дичь или косулю. И, словно этого ему показалось мало, Зевс расчистил от сорняков и корней приличный участок недалеко от Обители, намереваясь засеять хлебом. И Гера никак не могла понять, то ли он умело маскируется, то ли действительно наслаждается столь незатейливой жизнью…

Негромкий стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Гера прекрасно знала, что в Обитель сатира незваным гостям ходу нет, но все же стала более осторожной. До недавнего времени она точно так же и помыслить не могла, что кто-то наберется храбрости напасть на Золотой дворец.

Интересно, что нужно сатиру? Козлорогий тяготился их обществом, не понимая, как себя вести с теми, кто еще недавно вызывал благоговейный трепет, а теперь живет словно одичавшие крестьяне, поэтому не приходил уже довольно давно.

Гера осторожно отворила дверь:

— Вакх?! Что ты здесь делаешь?… О боги, что случилось?! К нам пришли враги?

Выглядел бог виноделия не то чтобы презентабельно. К так до конца и не зажившему лицу добавились обожженная и порванная в нескольких местах туника, обилие синяков и кровоподтеков. Тем не менее, на лице главного балагура Олимпа застыло вечное расслабленное выражение лица и благодушная полуулыбка. Хотя Гера могла поклясться, что он кристально трезв. Давным давно научилась определять.

— Ну что ты, верховная, не стоит беспокоиться! — Дионис единственный из двенадцати высших богов никогда не называл ее матушкой. Помнил, кто однажды наслал на него безумие, от которого не может оправиться до сих пор.

— Просто мы тут немного поразвлекались с человеческими чародеями. Ну и силу они набрали, скажу я тебе! Кажется, куковать вам тут вместе с папенькой, до конца веков…

— Тогда зачем ты здесь? Ищешь убежища?

— Можно и так сказать. Но не для себя. Хочу, чтобы вы позаботились кое о ком…

Глава 16. Все тайное становится явным

Улицы Танаиса, древнего, основанного эллинскими колонистами, города в это время суток были запружены народом. Пестрый люд спешил по своим делам, благо, в преддверии зимы их было более чем достаточно. Продать урожай, закупить недостающее продовольствие, приобрести на базаре шерсти, навестить родичей, поправить инструменты… И еще сотня самых разнообразных дел, которые надо успеть сделать до наступления холодов. Осень уже вовсю заявляла о своих правах, деревья начали покрываться золотом, поэтому люди суетились, стремясь как следует подготовиться к зимним денькам.

Однако все люди, независимо от возраста или занимаемого положения, неизменно расступались и склоняли головы, завидя статного всадника верхом на могучем караковом жеребце. Тот воспринимал это как должное и время от времени отвечал на приветствия скупыми кивками.

Таргитай следовал к Северным воротам, лениво поглядывая по сторонам. Более «цивилизованные» южные и восточные соседи, да даже пару веков назад вышедшие из леса германцы считали скифов полудикими неотесанными варварами, живущими в землянках. Моющиеся под дождем, берущие в жены своих внучек, влачащие жалкое существование, сводящееся к инстинктам выживания и размножения, купающиеся в крови плененных врагов. Царь скифов не отрицал — некоторые из мифов имеют под собой основания. Но благодаря усилиям царского рода они остались в далеком прошлом. И теперь вчерашние неистовые кочевники по уровню жизни и развитию ничем не уступают хваленым эллинам, кичащимся своим культурным превосходством над остальными.

Но, в отличие от изнеженных философов, размякших за века мира и спокойствия, любой скиф мог мгновенно сменить плуг или гончарный круг на лук и встать на защиту своего дома, дав отпор любому захватчику. Ну или, чего греха таить, — хорошенько поживиться, пограбив ослабленных соседей.

Цель Таргитая лежала за пределами городских стен. Царь направлялся к древнему храму Папая — бога-всеотца, повелителя неба и прародителя царской династии скифов. Верховный жрец Акросас с утра прислал гонца с письмом, в котором попросил аудиенции.

Конечно, можно было потешить свое самолюбие и приказать старцу явиться во дворец лично, но царь не стал этого делать. И на то было несколько причин.

Во-первых, отец ещё с младых лет научил его ценить и уважать верных и полезных людей, а верховный жрец за семьдесят лет службы доказал свою преданность народу скифов.

Во-вторых, старик уже с трудом передвигался без посторонней помощи и ждать, когда он явится во дворец, можно было пару дней.

Ну и в-третьих, Акросас никогда не тревожил правителя по пустякам. Если вызвал, значит, хочет сообщить что-то действительно важное. Последний раз жрец увидел во Всевидящем зеркале руины разрушенной Фемискиры. Кто-то или что-то нанесло амазонкам сокрушительное поражение. Более того, воительницы либо все погибли, либо покинули Тавриду. А это значит, что земли полуострова стали лакомой добычей для скифов, которым давно уже стало тесно на восточном побережье Меотиды. Как говорится, владения лишними не бывают, так что пара тысяч скифских воинов уже находились на полпути к бывшим землям амазонок.

Стражники на воротах, завидев своего царя, поспешили почтительно склониться, а затем, не задавая лишних вопросов, засуетились, отворяя створки. Так что уже спустя полминуты, практически без заминок, Таргитай миновал рубеж крепостных стен и выехал за пределы Танаиса. Бросил взгляд на лениво текущую справа величественную реку и усмехнулся.

Прибыв в эти края пару тысячелетий назад, эллины по своему обыкновению принялись раздавать всему окружающему собственные названия. Не избежала этой участи и река, получившая имя Танаис. Не мудрствуя лукаво, точно так же они обозвали и город, который основали в ее устье. И прожили в нем несколько сотен лет, пока однажды скифы во главе с дедом Таргитая не вышибли пришельцев со своих законных земель. Реке вернулось привычное название — Дон, а вот город, уцелевший после войны, никто переименовывать не стал. И теперь даже коренные старожилы не могли с уверенностью сказать, откуда взялось такое название у места, в котором живут. Определенно, у времени есть своя толика иронии.

Проехав по широкой утоптанной дороге около двух километров, Таргитай приметил стоящий чуть