Книга Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы - Питер Вронский

в гигантских переполненных поточных аудиториях. Он вспоминал, что в тот год ощущал предельное одиночество. Он оказался оторван от приятелей, живших по соседству, с которыми еще мог общаться, и не обладал достаточной уверенностью, чтобы завести новых. В первый год колледжа Банди жил дома. Мать вспоминала, что он получал хорошие оценки, но в общественной жизни никак не участвовал. Каждый день он приходил домой, занимался, ложился спать и возвращался обратно в колледж.

Весной 1966 года Тед Банди встретил любовь своей жизни. Ее звали Стефани (псевдоним), и она была старше его. Стефани училась на третьем курсе в Университете Вашингтона. Она была высокая, красивая, элегантная, с длинными темными волосами, разделенными на прямой пробор. Стефани принадлежала к богатой семье из Сан-Франциско – то есть происходила из среды, в которую Банди стремился. Она казалась ему олицетворением мечты. Некоторое время он восхищался ею на расстоянии, но завести знакомство боялся.

Однажды он узнал, что Стефани едет кататься на лыжах, и словно невзначай попросил его подвезти. На трассе Банди показал себя уверенным и опытным спортсменом. По пути обратно, в машине, Банди постарался соблазнить Стефани, и они стали любовниками. Возможно, то был его первый сексуальный опыт.

Банди приложил немало усилий, ухаживая за Стефани. Беатрис Слоун, шестидесятилетняя вдова, с которой Банди подружился, давала ему свою машину, чтобы он произвел на девушку впечатление. Миссис Слоун называла Банди «обаятельным негодяем» и поддерживала его в стремлении завоевать Стефани. Однажды, когда Банди собрался приготовить для девушки роскошный ужин, она одолжила ему свой лучший хрусталь и столовое серебро. Тед со Стефани стали постоянной парой.

На втором курсе Банди перевелся к Стефани в университет и взялся учить китайский. Он говорил, что выбрал этот экзотический предмет, чтобы выделиться из толпы. Тот год был, пожалуй, самым счастливым в жизни Банди. Он прекрасно учился и разъезжал со своей девушкой по друзьям и родственникам, хвастаясь ею.

Тем не менее годы спустя Банди утверждал, что именно в тот, самый счастливый период жизни, у него внезапно вспыхнуло странное увлечение. Проходя как-то вечером по улице, он совершенно случайно увидел в окно раздевающуюся женщину. Картина так его впечатлила, что он начал искать новые возможности подглядывать за женщинами. Банди вспоминал, что тяга не была непреодолимой: он не опаздывал на свидания, не отменял важные встречи и вообще никак не перестраивал свою жизнь. Приступы вуайеризма не влияли на его жизненный уклад. Однако он тратил немало времени и усилий на эту привычку, в которой значительно усовершенствовался и которую не мог бросить.

Весной 1967 года Стефани окончила учебу и, по ее словам, начала уставать от Банди. Он казался ей слишком незрелым. Ей не нравилось, когда он подкрадывался к ней, хлопал по плечу и прятался, чтобы она не увидела его, обернувшись. Возможно, несмотря на заверения Банди в том, что его вуайеризм никак не влиял на повседневную жизнь, эта привычка сделала его менее внимательным любовником. Позже, когда Банди начал убивать, другие его любовницы упоминали о «сексуальной лени» и холодном, натужном сексе. Надеясь вырваться из отношений с Банди, Стефани сказала ему, что уезжает домой, в Сан-Франциско, сразу после выпуска. К ее вящему удивлению и разочарованию, Банди ответил, что ему предложили стипендию в Стэнфордском университете Сан-Франциско на все лето, чтобы он продолжил изучение китайского. Он поехал за ней следом в Калифорнию.

В Сан-Франциско у Банди произошел срыв. Сложно сказать, что именно послужило тому причиной: неудача в Стэнфорде или разрыв со Стефани. Он перестал показываться на лекциях и делать домашние задания, не смог сдать экзамен. Стефани тем временем начала работать в брокерской фирме. Однажды она вышла из офиса на ланч и почувствовала знакомое похлопывание по плечу. Когда она обернулась, Банди прятался за углом, как маленький мальчик. Стефани сказала, что не хочет его больше видеть.

В Такому Банди вернулся в полном отчаянии. Брат вспоминает, что до разрыва со Стефани он всегда контролировал свои эмоции. Еще ни разу он не видел Теда таким расстроенным и мрачным.

Примерно в тот же период, по его собственному признанию, Банди начал повреждать девушкам машины – прокалывать шины или снимать распределитель зажигания. Это ничего не давало, вспоминает он, потому что возле колледжа всегда было достаточно парней, готовых помочь девушке с машиной. Он говорил, что сам не знал, что стал бы делать, если бы действительно смог поймать кого-то в эту ловушку. По его словам, он просто играл с опасностью и смотрел, как далеко может зайти.

Банди находился в стадии «тестирования» своих фантазий – каждый серийный убийца проходит ее, прежде чем совершить первое убийство. Вуайеризм тем временем относил его к 71 % убийц, у которых до первого убийства наблюдается такая привычка.

Осенью 1967 года Банди вернулся на третий курс университета. Он бросил занятия китайским и взялся за изучение городского планирования. Он не мог сосредоточиться на учебе и в декабре перестал посещать лекции. Зиму он провел, путешествуя по стране. Позднее следователи изучили маршруты его путешествий, но не обнаружили никаких следов, указывающих на возможные убийства. Весной 1968 года Банди вернулся в Сиэтл, снял небольшую квартирку и устроился на работу – ночным кладовщиком в супермаркете.

В тот период Банди стал виртуозным вором. Большая часть его одежды, мебели, предметов обихода, магнитофон, телевизор и даже комнатное растение в горшке были ворованными. Банди крал не как профессионал, чтобы потом продать добычу, – он оставлял ее у себя и использовал, при этом крал все самое высококачественное. Иногда он воровал из магазинов, иногда пробирался в летние дома на побережье близ Сиэтла. Банди вспоминал, что алкоголь помогал ему в воровской деятельности, потому что снижал уровень тревоги и позволял казаться более спокойным, чем на самом деле.

Банди говорил, что тогда же увлекся жесткой порнографией. Он упоминал, что тяга к порнографии у него возникла еще в начальной школе: сначала его привлекали обычные картинки из журналов вроде «Плейбоя», но со временем его вкус стал меняться в более жесткую сторону.

Банди признавался, что являлся активным читателем бульварных детективов, вроде тех, которыми увлекались также Эд Гин, Джон Джуберт и Харви Глатмен[12]. Банди говорил, что его восхищали истории и картинки с женщинами-жертвами, и что он неплохо изучил полицейские процедуры и криминалистические методики – какие из них эффективны, а какие нет. (См. Главу 6, о возможном влиянии детективного чтива на серийных убийц.)

Судя по всему, Банди приближался к точке совершения первого убийства на почве своих фантазий. На нем уже сказывались многочисленные стрессоры: