Книга Алукард и Первый Метаморф - Ставр Восточный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Провел когтями по дереву, рядом с которым стоял — когти вошли в кору как нож в масло, с легкостью погружаясь в неё на всю длину…
— И заметь, — мои телодвижения не остались незамеченными фамильяром, — ты просто захотел создать когти, но изменились не только они. Трансформации подверглись и фаланги, и мышцы пальцев, да и кисть в целом подстроилась под изменения… В этом и состоит «интуитивность» получившегося у нас метаморфизма — твой организм сам стремится адаптироваться под актуальные условия, а так же следит, чтобы новые трансформации не наносили вред здоровью и были функциональны.
— Да вижу уже!
Тут живот снова заурчал, намекая на необходимость «заморить» червячка, а лучше — перегрызть глотку кому-нибудь покрупнее…
Нужно найти какую-нибудь пищу. Основательную!
Обоняние моё на почве голода стало просто сверхчувствительным, и, нервно втянув в себя воздух, я отчетливо ощутил запах… курятника! Вы бывали когда-нибудь на скотном дворе? Амбрэ для городского обитателя не слишком приятное. Но для меня… сейчас… Никакое фрикасе а-ля Болоньез не сравнилось бы с этим ароматом.
— Это что, галлюцинации такие на нервной почве? — манящие миазмы уводят меня прочь от дороги.
Вокруг сгоревшие бараки (эхо войны), деревья и кусты прекрасно освоили пепелище. Трава — по пояс. А в траве — тропка вытоптана — и она ведет… к неприметной такой калиточке, из нескольких досок сколоченной. И замок на ней, несущий, скорее, декоративно-предупредительный характер.
Дергаю дверцу на себя, и та с лёгким треском распахивается, открывая мне вид на небольшой дворик с простеньким, но просторным одноэтажным строением — здесь первый этаж кирпичным был, потому часть стен сохранилась. А кто-то превратил развалину во вполне приличную хозяйственную постройку, из которой и доносились столь манящие запахи… И звуки.
«Гррр….» — вновь зарычал мой живот, чувствуя, что потенциальная пища уже совсем близко. Вязкая слюна наполнила рот, намекая мне поспешить.
Откинув доску, подпирающую снаружи дверь, я пригнулся и шагнул внутрь. Что было дальше — помню плохо.
Ведомый голодом, первобытным азартом и охотничьими инстинктами, я кидался от одной жертвы к другой.
Я жрал, жрал, жрал, ощущая на клыках трепыхание бьющейся в агонии плоти и густую кровь, текущую по моему горлу. И наслаждение! Такого наслаждения от поглощения пищи я не получал ни в одном ресторане.
А потом проснулся… самоконтроль, и я огляделся по сторонам. Пух, перья и клочки шерсти медленно опускались на пол, покрытый множеством костей (обглоданных до скрипа). Крови немного, похоже, этой особо-ценный субстракт я ухитрился целиком употребить внутрь (при этой мысли на языке вспыхнуло горячее гемоглобиновое послевкусие).
Судя по останкам и разбитым клетушкам, тут был десяток кур и несколько кроликов — мир их праху!
И звук! Странный, идущий на уровне земли, высокий и протяжный, он безжалостно ввинчивался в мой мозг уже давно (как мне показалось).
— Виииииииииииииии!!!
Опустил взгляд. Забившись в самый дальний угол, на меня смотрел ошалевшими от ужаса глазами-блюдцами маленький поросёнок.
Он протяжно визжал-подвывал, переходя на ультразвук.
— Помолчи, а? — я сплюнул скопившийся во рту комок шерсти, и поросёнок на удивление покладисто заткнулся. Недаром говорят, что экстренные ситуации способствуют развитию интеллекта!
— Алукард!
— Я тут, — возле меня тут же возник колобок в клубке щупалец.
— Скажи мне, друг мой любезный, — начал я дрожащим от ярости голосом, ибо всё эта ситуация мне крайне не понравилась, — ты же говорил, что у меня есть несколько часов, до того, как я на почве голода кукушкой ехать начну?! Так какого рожна я сейчас вёл себя ТАК?! — под конец я уже рычал.
Фамильяр окинул окружающую обстановку своем единственным глазом, а потом в который раз за сегодня развел щупальца в стороны в жесте «Ну, вот так получилось».
— Что тут скажешь? Прогноз оказался немного некорректен.
— Немного? А если бы я к людям вышел? Несколько человек точно загрызть успел бы, после чего меня бы пристрелили.
— Можно подумать, у тебя все прогнозы сбывались? — фамильяр был огорчен, но без явного чувства вины. — Сам знаешь — биология — наука непредсказуемая! Особенно, когда речь идет о принципиально новом виде (подвиде) живых существ. Да и не терял ты контроля, а сам его отпустил, решив, что сейчас можно и даже нужно утолить голод, во избежание проблем в будущем. Немного практики, и в дальнейшем эту проблему мы успешно решим. Уж если оборотням с их стартовой психической нестабильностью во время обращения удавалось себя контролировать, то и ты научишься. Главное — вовремя покушать…
Тут я краем глаза заметил внизу движение…
Ищу его источник — поросенок тихо-тихо, не издавая ни малейшего звука, крадется вдоль стены к входной двери, пока «этот страшный монстр» в моём лице отвлекся…
Вот он замер на мгновение, но заметив, что на него никак не реагирую, продолжил свой путь.
Я проводил его задумчивым взглядом, пока тот не юркнул за дверь и не скрылся из виду.
— Как там говорилось? «Жизнь, которую не отнял — значит, подарил!» — отмечаю я и качаю головой…
Взгляд упал на руки. На их месте натуральные лапы с когтями. И это не все произошедшие метаморфозы: ноги мои лишились обуви (оная нашлась тут же почти без повреждений), и стали напоминать волчьи — стопа вытянулась, пальцы укоротились. А ещё у меня теперь был хвост — нервно подёргивался в одной из штанин… Языком нащупал во рту клыки (постепенно приходят в норму).
Видок у меня, полагаю, — тот ещё. Не только хрюшка несчастная перепугается…
Пойду ка я на свежий воздух, а то здесь всё как-то неаппетитно выглядит «на трезвую голову».
И я вернулся под «своё» дерево у дороги — собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Голод притих, но прошел не совсем. Да что же я теперь за прорва ненасытная?!
А со стороны дороги вдруг захныкал ребёнок:
— Баба, баб! У меня ножки устали!
— Потерпи милая, уж немного совсем осталось! А как дойдем до Заводской Цитадели, я тебе пряник медовый дам! Как придем, так и дам!
— Честно?
— Честно-пречестно! — заверила девочку бабушка и пошла чуть быстрее, при этом не забывая бросать цепкие взгляды по сторонам и за спину в поисках опасности.
Чувствуя достаточную ясность ума, а также относительную сытость, я решил проверить, что там происходит, и осторожно приблизился к самой дороге. На которой увидел пожилую
