Книга Иней - К. Н. Кроуфорд

разбивали сердца мужчинам, оставляя от них оболочку прежнего «я», уже входила в зал. В её клане также были мужчины — Геан-Канах — хотя они держались от меня на расстоянии. Бёдра Этейн покачивались, пока она подходила. Она несла вазочку с вишнями и улыбалась мне из-под опущенных ресниц. Её фиолетово-абрикосовые волосы каскадом ниспадали на обнаженные плечи, а черное платье облегало её изгибы.

Когда она села рядом, её колено коснулось моего бедра. Я уставился на её губы, когда она зажала вишню между губами и вытащила плодоножку. Она обращалась ко мне, но мои мысли продолжали возвращаться к прошлой ночи, когда мы сидели под дубом с Авой, пока Этейн не положила руку мне на бедро.

— Мне действительно наплевать, что думают другие люди, — сказала она, и её рука двигалась дальше вверх по моей ноге. — Я беру то, что хочу. И если я хочу трахнуть короля на столе, мне на самом деле всё равно, кто смотрит.

За её прикосновением последовал жар, но я представлял, как Ава говорит мне эти слова, думал о её полных губах, прильнувших к моим. Я прижал бы её к дереву, мою прекрасную и дикую пленницу, звук её бешено колотящегося сердца, прерывистое дыхание — музыка для моих ушей.

Я с трудом сохранял самообладание. В присутствии Леаннан Сидхе мои мысли горели желанием. Я думал о том, как Ава выглядела бы голой в клубах пара над горячим озером, представлял, какой была бы на вкус её обнажённая кожа. Она ненавидела меня, но, возможно, я всё равно смог заставить её стонать моё имя…

Что со мной не так? Очевидно, мне нужна только та, кто меня ненавидела. Даже когда рядом со мной сидела абсолютно великолепная женщина, сжимая моё бедро, мои мысли витали вокруг фейри, которая назвала меня фальшивым придурком и дала понять, что она ненавидит мужчин.

Интересно.

Может, это потому, что в глубине души я ненавидел себя.

— Другие фейри здесь просто сумасшедшие, бл*дь, — сказала Этейн. — Ты же видишь это, верно? Я любовница, а не воительница.

Телеведущий с улыбкой встал перед камерой.

— Прошу прощения за выражения, ребята, — он нервно рассмеялся. — Но фейри нельзя контролировать, не так ли? И именно поэтому мы находим их такими увлекательными. Теперь король Торин выберет другую принцессу в качестве своей следующей пары — принцессу Клину, явного лидера в этих испытаниях. В рамках этих свиданий мы попросили женщин принести королю что-нибудь из еды. В традициях фейри королева отвечает за управление кухней замка.

Он посмотрел в сторону, отчаянно жестикулируя, чтобы кто-нибудь забрал принцессу Этейн. Уходя, Этейн подняла средний палец в камеру.

— Так вот, в человеческом мире у меня были бы неприятности, если бы я сказал, что в наши дни мы хотим, чтобы женщины оставались на кухне, — посмеиваясь, он поправил запонки. — Очевидно, мне не позволено называть это «старыми добрыми временами», — он рассмеялся немного слишком громко, когда двери снова открылись, и вошла принцесса Клина.

Она была по-настоящему красива в платье цвета нарцисса, которое идеально подчеркивало её смуглую кожу. Сверкающий макияж переливался на её высоких скулах.

Она ленивой походкой подошла к столу. Было ясно, что точно так же, как я привык, чтобы мне повиновались, принцесса Клина привыкла, чтобы ею восхищались.

Репортёр заговорил тихим, исполненным благоговейного трепета голосом:

— Принцесса Клина из Банши широко известна как самая красивая принцесса фейри прошлого века, и она здесь представляет клан Банши. Теперь давайте просто надеяться, что она не начнёт кричать на меня, потому что мы все знаем, что это значит, — он ухмыльнулся. — Это означает смерть.

Она села рядом со мной и улыбнулась.

— Так приятно снова видеть вас, ваше величество.

— Я тоже рад снова видеть вас, принцесса Клина.

Она вздохнула.

— Я кое-что приготовила для вас, ваше величество, — она поманила кого-то за кадром. — Всё здесь, — подбежал слуга с чем-то, похожим на миниатюрную версию свадебного торта, покрытого золотой пылью. — Золото — мой любимый цвет, — она просияла, глядя на торт. — Он сделан с карамельными слоями, — она на мгновение улыбнулась мне, прежде чем вернуть своё внимание к торту. — Если вы не съедите его, я съем сама.

Она взяла вилку, что, честно говоря, произвело на меня впечатление. Она пришла сюда с вкусным тортом, и она собиралась съесть этот вкусный торт, и на самом деле ей было наплевать, что я думаю.

Она подцепила вилкой кусок торта и застыла, её вилка повисла в воздухе. Её глаза потемнели, мышцы напряглись, взгляд скользнул к съёмочной группе.

О, боги. Моё сердце замерло.

Принцесса Клина поднялась со своего стула, глядя в камеру, и перекинула ноги через стол, пока её жёлтое платье волочилось за ней. Она соскользнула на пол, и её движения были элегантны, когда она приближалась к камере.

Открыв рот, она издала душераздирающий звук, потустороннюю песню, как будто ад подвергался мучениям, и все души скорбели на выходе. Жуткий ужас от этого звука пробрал меня до самых костей.

— Кристофер? — позвала она. — Кристофер, где ты?

Камера повернулась к худощавому мужчине с каштановыми волосами, держащему в руках микрофон. На его лице отразился абсолютный ужас. Принцесса Клина двинулась к нему, снова выкрикивая его имя.

— Кристофер?

Он с громким стуком уронил микрофон, но принцесса не обратила на это внимания. Она стояла над ним, и дрожащий звук в её голосе становился всё громче и громче, пока не превратился в невыносимый, кошачий визг.

Либо Кристофер, либо кто-то, кого он нежно любил, должен был умереть.

Когда камера вернулась к Клине, она, казалось, пришла в себя, и выражение её лица снова стало спокойным. Слегка улыбнувшись, она вернулась к столу и взяла золотистый торт. Она задумчиво улыбнулась мне.

— Торт действительно выглядит очень хорошо, не так ли?

Выглядя довольной собой, она вышла из комнаты.

Но продюсеры не обратили внимания на бедного Кристофера, потому что лакей уже заводил следующую принцессу.

Элис, принцесса клана Келпи, поспешила в комнату, держа в руках серебряный поднос под крышкой. Её волосы переливались поверх изумрудного платья, усыпанного крошечными жемчужинами. Когда она подбежала ко мне, её глаза были широко раскрыты, и она явно нервничала, пока ставила блюдо на стол.

— Ваше величество, — она опустилась в кресло, лучезарно улыбаясь мне, но её улыбка казалась вымученной. — Я принесла вам подарок.

Я ответил на её приветствие, как я надеялся, ободряющей улыбкой.

— Восхитительно, Элис.

Она сняла крышку с блюда.

— Это пирог с персиками. Мне говорили, что персики — ваши любимые. Я сама его испекла, — она взяла большую серебряную ложку и дрожащими руками