Книга Торпеда. В деле. Книга 2 - Виталя Гусынин

часа продолжался обыск в ее кабинете. Двое крепких ребят выворачивали все ящики стола, ее личные вещи, папки с бумагами и копошились в сейфе.

— Может хотя бы предъявите мне, по какому поводу все эти мероприятия? — Решила уточнить Ирина.

— Обязательно предъявим, Ирина Романовна! — Ответил главный. — Сейчас проследуем к вам в дом и начнем обыск там. Вот все необходимые бумаги для, этого есть. Ознакомьтесь пожалуйста, чтобы потом не возникало лишних вопросов к нашей службе. Нам поступила информация — мы проверяем выборочно сотрудников вашего ведомства.

— Именно меня выбрали? Вы хоть в курсе с кем я работаю и какие последствия могут быть потом у вашего ведомства? — Язвительно переспросила Ирина.

— А вот пугать меня не нужно. Я свое дело знаю. Все происходит в рамках закона. Вы конечно можете обращаться к вашим юристам и адвокату, это ваше право. — Ответил тот.

Через час уже дома начался обыск. В присутствии двух понятых, из антресоли шкафа, сотрудники оперативной группы достали десять свертков с белым порошком.

Ирину вдруг затрясло. Она непонимающим взглядом, стала смотреть на все происходящее и рыскала глазами в поисках хоть каких-нибудь ответов, от куда это добро появилось у нее.

— Граждане понятые, обратите внимание, при обыске в доме Королёвой Ирины Романовны, были обнаружены десять пакетов с белым порошком, неизвестного происхождения. Сейчас ознакомьтесь с протоколом и поставите свои подписи. — Твердил на камеру старший группы. — Гражданка Королёва, вы можете объяснить, что находится в этих пакетах и с какой целью вы их хранили у себя в доме?

— Я ни чего вам не скажу. — Резко ответила она и присела на корточки, прикрыв голову руками. — Сука. Какая же сука. — Еле слышно, ругалась Ирина.

Видимо у нее начало многое складываться в голове. Ведь она была далеко не дура, могла сопоставить все последние события. Но в данном случае, все факты были против нее.

Да, пусть и дом был оформлен не на нее, а на ее сестру Ксению, но все и так знали, что проживала она одна в нем, тут отнекиваться было бесполезно. Ее охрана стояла и так же ни чего не понимали. Начальник смены кинулся в свой кабинет просматривать камеры, но уже давно не работала видеофиксация в принципе. То ли в своё время ее просто не подключили, то ли просто не было в этом нужды. Так как охрана постоянно находилась в доме.

До самого вечера сотрудники шмонали все комнаты в доме. Были найдены крупные суммы денег, еще по мелочи: документы странного предназначения, банковские счета и левые карты. Когда приехал отец Ирины, ей было уже не помочь, всем и так ясно, что девушка встряла конкретно. Тот ходил, ворчал, орал на УСБешников, звонил кому-то, грозился и прочее. Но все было тщетно. Ребята работали на совесть и подступиться было не к чему.

После всех мероприятий, уже поздно ночью, Ирину закоцали в наручники, усадили в дежурный микроавтобус. Она рыдала. Тряслась. Тяжело дышала.

До самого утра, ее оформляли в отделении службы безопасности, для определения меры пресечения. Следователь направил ее в следственный изолятор, на два месяца.

— Лех, ну всё. Мои люди сработали как и полагается. Нашли у нее много интересного, будут разбираться, сейчас она в СИЗО. — Произнес в трубку Макс. — Что у нее нашли? Наркоту?

— А ты сам как думаешь? Ее родимую. Стал бы я твоих людей наводить по пустякам, на различные вонючие бумажки, с ее темными схемами? Это все была бы лирика. В этом случае любой вшивый адвокатишка развалил бы дело, а если даже и нет, то эту шельму даже бы в отдел не забрали. Экономические преступления у нас не особо в почёте. А вот по запрещенным веществами, статистика совершенно другая. Зря шоль я этой хренью столько лет занимался? Пригодилось. В каком она СИЗО? — Радостно ответил Торпеда.

— В первом. А тебе зачем? В гости хочешь заехать?

— Не исключено. Но позже. Пусть пока посидит, помается. Все равно скоро придётся ехать за сыном. Думаю вскоре позвонят мне. Ладно, Федя, передавай своим друзьям привет от меня! — Сказал Леха.

— Уже передал. Все довольны. Что решил с тестяем делать?

— Да погоди пока. Пусть немного порвет волосы на жопе, за свою дочурку, а уж после и за него возьмёмся. — Усмехаясь ответил Торпеда.

— Коварный ты человек, Старый! — Проговорил Белый. — И не жалко тебе своих денег тратить на всяких?

— Эти всякие, твари сука, мне столько кровушки попили блять за этот год, я их выебу и съем живьем, эту ебаную семейку. И да, ты правильно заметил — я коварный и мстительный человек. Ведь безнаказанность порождает беззаконие. А ты считаешь, что люди у нашей власти, должны жить вне закона, жиреть и пухнуть? Нет уж. Я вылечу всю эту заразу!

— Да, смотри только, чтобы не завалили тебя. Там уже твой старый знакомый подключился. Вынюхивает, от куда ноги растут. Но ему не светит — уровень еще не тот! — Объяснил Макс.

— Да хули мне этот старый пердун Михалыч? Это он тут был во главе. По херу на него, что он многое знает. Пойдет за ними следом, на нары блять. Надо будет я и тут нужных людей подтяну, дадут и на его плешивую башку показания!

— Понятно. Как там твоя Настюха то? Сын попривык?

— А то. Нормально все. Я сейчас очень счастлив и мне хорошо. — Отвечал Алексей.

Ирина негодовала. Сидя в камере, сходила сума. Ведь для нее эта обстановка была дикая. Такие условия содержания. Неопрятные люди вокруг. Хоть ее адвокат и шустрил, гонялся и выискивал различные пути решения проблемы, но от этого положение не менялось совсем.

Тут же, сразу заинтересовалась и служба социальной защиты. Ребёнок остался один, без родителей. Отец Ирины пытался вроде бы уладить этот вопрос, но и там уже во всю действовали люди Белого, по нужной наводке. Было принято решение, во чтобы то не стало разыскать отца ребёнка и передать мальчика ему. Что и было сделано.

— Леш. У меня к тебе просьба. — Начала Настя, сидя за ужином за столом.

— Какая?

— Я когда от сюда уезжала, ведь бросила отцовский дом, в надежде, что он там будет жить. Но он пропал. Совсем. За столько лет, не было с ним связи вообще. Дом теперь стоит мертвым грузом. Заброшен и закрыт. Мне бы хоть узнать, жив ли мой папа, чтобы можно было попасть в дом. — Ответила та.

— А тебе чего тут не живётся? Скоро закончу стройку и переедем в Ольхуны. Сдался тебе этот его дом?

— Ну твое —