Книга Бесконечная книга с рисунками от А до Я - Михаэль Андреас Гельмут Энде

в Фантазии, ни дома — будто его и не было.

Потом ему в голову пришла мысль. Ведь вся Фантазия — в книге, которую пишет старик из Странствующей горы. Там возникает все, что с ним теперь происходит. И кто-нибудь когда-нибудь об этом прочтет — а может, именно сейчас читает, — и сейчас он может этому кому-то подать знак.

Холм, на котором он в это время стоял, был ультрамариновый. Напротив, отделенный впадиной, высился рубиновый. Бастиан стал пригоршнями носить красный песок и вывел на голубом склоне красные буквы:

Б Б Б.

Довольный, он разглядывал свою работу. Теперь любой читатель Бесконечной Книги увидит этот знак.

И снова в памяти Бастиана погас какой-то кусочек воспоминаний о человеческом мире — в обмен на исполнившееся желание: он стал выносливым и стойким. Он забыл свою былую слабость.

Но в нем уже проснулось новое желание.

— Здесь, в пустыне, никого не встретишь, — сказал он вслух. — А хорошо было бы испытать свое мужество и повстречать какое-нибудь опасное существо. Конечно, не такое ужасное, как Эргамуль, — лучше красивое. Но такое же грозное, а может быть, еще грознее…

Бастиан замолк, почувствовав, как задрожала под ним земля. Послышалось рычание такой силы и глубины, что мороз прошел по коже.

Бастиан обернулся и увидел вдали необъяснимое явление. Там мчалось нечто похожее на огненный шар. С невероятной скоростью этот шар описал круг по всей линии горизонта и понесся прямиком к Бастиану. В раскаленном дрожащем воздухе шар казался зыбким, он напоминал пляшущего огненного демона.

Не успев ничего сообразить, Бастиан скатился в ложбинку между красным и синим холмами. Но тотчас устыдился своего страха.

Потом он снова услышал рык, от которого дрожит земля, на сей раз совсем близко. Он поднял глаза. На вершине красного холма стоял громадный лев. Он стоял против солнца, так что его мощная грива пламенела, словно огненный венец. И грива, и вся шкура были не желтые, как обычно у львов, а такого же красного цвета, как холм.

Лев, кажется, даже не заметил мальчика, глядя лишь на красные буквы на голубом склоне. Потом раздался его мощный рык:

— Кто это сделал?

— Я, — уже совершенно спокойно сказал Бастиан.

— Что это значит?

— Это мои инициалы. Меня зовут Бастиан Балтазар Букс.

Только теперь лев поглядел на Бастиана, и у того появилось чувство, что его окатило огнем, от которого он должен был на месте превратиться в пепел.

— А я, — сказал могучий зверь, — Граограман, господин цветной пустыни. Меня еще называют Цветная Погибель.

Они все еще смотрели друг на друга, и Бастиан по-прежнему выдерживал смертельную мощь, исходящую от львиного взгляда. Наконец лев опустил глаза. Медленной, величественной поступью он спустился с холма. Когда он ступил на голубой песок, цвет его шкуры сменился на голубой. Бастиан был против него как мышка против кота, и поэтому Граограман улегся и положил голову на землю.

— Господин мой, — сказал он. — Повелевай, я твой раб!

— Я хотел бы выбраться из этой пустыни. Ты можешь вывезти меня?

— Это, господин, для меня невозможно. Я ношу пустыню с собой.

— А есть еще какое-нибудь существо, — спросил Бастиан, — которое вывезло бы меня отсюда?

— Нет и не может быть, господин, — отвечал Граограман. — Там, где есть я, не может быть больше ничего живого. Одного моего присутствия достаточно, чтобы испепелить самое могучее и страшное животное на тысячу миль кругом. Поэтому меня зовут Цветной Погибелью.

— Но я, как видишь, цел.

— Ты носишь АУРИН, он защищает тебя.

— Значит, без амулета я превратился бы в кучку пепла?

— Да, господин, даже против моей воли, хоть ты мой первый и единственный собеседник в этом мире.

— Спасибо, Луниана! — тихо сказал Бастиан, коснувшись амулета.

Граограман снова поднялся во весь рост.

— Я думаю, господин, нам есть чем поделиться друг с другом. Может быть, я открою тебе тайны, которых ты еще не знаешь. Может быть, ты объяснишь мне загадку моего существования.

— Но прежде, если это возможно, я хотел бы напиться.

— Твой раб слушает и повинуется, — ответил Граограман. — Садись на меня, я отвезу тебя в мой дворец, там ты найдешь все, что нужно.

Бастиан вскочил на него верхом, и Граограман сказал, обернувшись:

— Держись, господин, я быстрый бегун. И еще об одном не забудь: пока ты в моем царстве, ни на миг не снимай АУРИН!

И лев помчался, вначале не очень быстро, потом все больше разгоняясь. С удивлением Бастиан наблюдал, как его шкура меняет цвет, все время соответствуя цвету песка. Но вот Граограман мощными прыжками стал переноситься с одной вершины холма на другую, его могучие лапы едва касались земли, смена красок все ускорялась, пока у Бастиана не зарябило в глазах. Он зажмурился, ветер свистел в ушах, он вдохнул запах львиной гривы и издал ликующий крик, который прозвучал, как клекот орла. Граограман отозвался ему ревом, от которого задрожала пустыня. Они слились, как всадник и конь, Бастиан обратился в сплошной свист ветра и пришел в себя, лишь когда Граограман сказал:

— Приехали, господин.

Бастиан спрыгнул на землю. Перед ним высилась скалистая гора, похожая на развалины древнего строения, полузасыпанные цветным песком. Горячий ветер давно отшлифовал все выступы и неровности.

— Это и есть мой дворец, господин. И моя могила. Входи, будешь первым и единственным гостем Граограмана.

Солнце уже потеряло свою испепеляющую силу и шло к закату, бледное и остывшее.

Они миновали темный коридор и множество лестниц, ведущих то вверх, то вниз. Шаги зверя слабели, поступь теряла легкость. Они подошли к большой каменной двери, она открылась перед Граограманом сама по себе, а позади Бастиана снова закрылась.

В просторном зале, а лучше сказать, в освещенной множеством люстр пещере, где они очутились, лежала ступенчатая плита. Граограман медленно обернулся к Бастиану, его взгляд потух.

— Мой час близок, господин, — сказал он слабым голосом, — и не остается больше времени для беседы. Но не беспокойся и жди утра. То, что происходит всегда, произойдет и на сей раз. И, может быть, ты сумеешь объяснить мне, почему.

Потом он кивнул на маленькую дверь в конце зала.

— Ступай туда, господин, там уже все готово. Эти покои дожидаются тебя с незапамятных времен.

Бастиан пошел к двери, но прежде, чем открыть ее, оглянулся. Граограман