Книга Глубокоуважаемый микроб - Кир Булычев

Прощай, Корнелий, ты мне полюбился. Если сам не умру, попробую довершить твой бой с драконом. Что-то мне этот дракон неприятен.

Не забудь выслать вождю микроскоп.

Записка была без подписи.

– Все ясно, Острадама погубило тщеславие… И чувство ответственности. – Удалов передал записку Белосельскому, чтобы тот ознакомился.

Белосельский прочел и сказал:

– Все может быть. В конце года посмотрим.

В комнату заглянула уборщица из Атлантиды.

– Ты здесь, Туличка? А то я уже беспокоюсь. Боюсь тебя отпускать даже на полчаса.

– Не беспокойтесь, – произнес Белосельский. – Я возьму на себя заботу о вашей дочери. Она будет в надежных руках.

– Ах да, мамочка, – тем самым ласковым голосом, посылавшим когда-то Удалова на бой, произнесла Тулия. – Мы с Колей решили пожениться.

Ксения сказала:

– Слава богу, что от моего отвязалась.

Уборщица из Атлантиды пошатнулась, собираясь упасть в обморок, и Удалову пришлось броситься за водой. А сам Удалов ничего не сказал, все и так было понятно. Зря он побеждал дракона. Он мог бы победить десятерых чудовищ – все равно красавицы достаются отличникам. Но кто бы догадался, какие они красивые, если бы не было обыкновенных женщин, наших жен, с которыми мы и сравниваем красавиц? К тому же у наших жен есть свои преимущества. И Удалов нежно посмотрел на Ксению.

Дверь снова открылась. В комнату въехала машина, за которой шел, толкая ее, кузнечик. Рядом, помогая ему, шествовал председатель оргкомитета Г-Г.

– Дорогой Корнелий, – проговорил он, пока кузнечик вешал на стену небольшой экран, – из уважения к твоим заслугам перед галактическим населением СОС выкупил у киномагнатов мнемофильм, снятый без твоего ведома синхронным переводчиком Тори на основе твоих воспоминаний.

– Виноват, – сказал кузнечик. – Я уже раскаялся.

– Так как мы полагаем, что даже забытые воспоминания важны для полноты личности, особенно для такой ценной в масштабах Галактики, как личность Корнелия, этот фильм будет продемонстрирован таким образом, что по мере показа его события будут возвращаться в память Удалова, исчезая с пленки.

После этого присутствующие расставили кресла и стали смотреть фильм. Удалов старался на экран не смотреть. Он достал коробочку со скорпиончиком, чудом сохраненную в странствиях и приключениях, и начал кормить его крошками.

Через несколько минут фильм закончился, и кузнечик зажег свет.

– Все, – возвестил он. – Пленка пуста, а воспоминание вернулось к владельцу.

– Я вспомнил, – откликнулся Удалов. – Даже странно, что мог забыть. Это про то, как мы с Ксенией познакомились и как чуть было не расстались.

– Из-за меня, – улыбнулся Белосельский. – Это я был тем верзилой, который тебе угрожал. Но я бы никогда тебя не побил.

– Помню, – сказал Удалов. – К тому времени мы с тобой уже не так дружили, как в детстве.

– Нас с тобой всегда разлучали женщины, – сказал Белосельский, поглаживая плечо прижавшейся к нему Тулии.

– Коля, как тебе не стыдно! – укорила Ксения. – Подождал бы до загса.

– Эх, Тори, Тори! – вздохнул Удалов. – Не принесло тебе богатства предательство. Злые дела никогда не окупаются.

– Знаю, – улыбнулся в ответ кузнечик. – Жизнь меня многому научила. Теперь я зарабатываю на нее честным путем.

– Каким же? – спросил Удалов, который не очень доверял кузнечику.

– Я купил у торговых работников документальный фильм о бое Удалова с драконом. С завтрашнего дня начинается демонстрация во всех кинотеатрах. Билеты раскуплены на год вперед. Рассчитываю без лишней скромности стать миллионером.

– А это не повредит моей репутации? – спросил Удалов, который в последние дни относился к себе куда серьезнее, чем прежде.

– Твоей репутации все на пользу, – честно ответил кузнечик. – Достать тебе билет на премьеру?

– Даже не знаю… – Удалов колебался.

Он взглянул на Тулию, но Тулия смотрела на Колю. Он посмотрел на жену, и Ксения сказала:

– Иди, иди, только домой после этого не возвращайся.

– Прости, Тори, – сказал Удалов. – Не придется мне побывать на премьере. Дела.

И еще раз открылась дверь. Вошел могильщик в новой шляпе и новом балахоне.

– Поздравьте меня, – произнес он. – Я возвращаюсь. Забастовка на моей планете кончилась.