Книга Знаки - Татьяна Тэя

От него не пахло женскими духами, на воротничке идеально белой рубашки не отпечатался мимолётный след чьей-то помады, красной или розовой, сигнализирующей об измене, как в классических фильмах про заблудших мужей. Ничего не выдавало в нём, что он вернулся из чужой постели. Но она… Она жена и она знала своего мужа. По крайней мере, ей полагалось знать. Знать этот лёгкий румянец на его скулах, медленные, будто ленивые движения, блеск потемневших глаз, в которых застыло удовлетворённое выражение, почти не ощутимый ток флюид, исходящий из кончиков его пальцев.

Алекс качнулась в сторону, избегая очередного поцелуя.

Ему было мало того, что он получил от «неё», кем бы там она не была?

Она не знала имени и не стремилась узнать. Это всегда были разные женщины.

– Может, ты успеешь вернуться к ужину у Бортковского, и мы сходим на него вместе?– прошептал он, так и не отрываясь от её шеи.

– Не думаю. Я вернусь в субботу.

– Поменяй билет, вернись раньше.

– Не могу, нет рейса на пятницу.

– Вернись в четверг.

Она устало прикрыла глаза.

– У мамы планы на четверг. Ты же знаешь, мы редко видимся с родителями. Я давно ждала подходящего момента, чтобы съездить к ним.

По правде говоря, ей не хотелось идти с ним на этот ужин. Последний раз, будучи на подобном мероприятии, она невольно подслушала разговор двух женщин в дамской комнате, обсуждающих сексуальные предпочтения её мужа. А так же их сетования, что он так и не удосужился связаться ни с одной из них после.

Кляня всё на свете, стирая потёкшую тушь и заглушая ладонью всхлипы, она, скрываясь, просидела в кабинке туалета больше получаса, после того как те двое ушли. Роберт названивал ей на телефон поминутно, не понимая, куда делась жена. А она не могла заставить себя взять трубку.

Он поймал её на выходе из уборной и, по-своему истолковав её взвинченное состояние и удручающий вид, увёз домой, списывая всё на недомогание. Той же ночью её рыдания разбудили его. Соврав, что приснился дурной сон, она проплакала на его плече до утра, ища утешения от этой жуткой боли у того, кто её причинил.

Не то чтобы она не подозревала об его изменах до того вечера, но слышать подтверждение было выше её сил.

После она больше не ходила с ним никуда, выбрав, как ей казалось из двух зол меньшее.

– Жаль, мы давно уже не выбирались вместе.

Его пальцы сомкнулись на пояске её халата.

– Роберт.

Она попыталась вложить в свой голос как можно больше льда. Схватив его за руку, буквально вырвала у него ткань.

– Мне пора собираться.

– У тебя ещё больше часа до выхода.

Он словно не обратил внимания на стремительно понижающуюся между ними температуру.

Алекс попыталась вывернуться из его рук, но Роберт не пускал. Раскрытая ладонь легла ей на низ живота, притягивая ближе. Вцепившись в неё, она с усилием убрала руку мужа подальше от своего тела.

– Что с тобой, Алекс?– его голос был полон неподдельного недоумения.

Они встретились взглядами через зеркало. В его прищуренных глазах плескались огоньки страсти и желания, склонившаяся над ней фигура говорила о решимости.

– А что с тобой, Роберт?– ответила она вопросом на вопрос.

Он повернул голову, проводя носом по изгибу её шеи. Но эта простая ласка не зажгла в ней ни единой искры. Ей было холодно и одиноко с этим отстранённым незнакомцем в её доме.

– Со мной? Ничего. Ты находишь что-то странное в том, что я хочу заняться любовью с собственной женой.

– Да,– твёрдо произнесла она.– Нахожу. Я нахожу странным то, что мой муж пришёл домой под утро от другой женщины и у него хватает наглости прикоснуться ко мне.

Вот она это и сказала…

Роб молча смотрел на неё, не подтверждая и не отрицая сказанное. Ей, наконец, удалось оттолкнуть его руку. Шагнув к двери, она презрительно бросила через плечо:

– Ты бы хоть душ принял.

И уже было, занесла ногу для очередного шага, как его пальцы крепко впились в тонкий шёлковый поясок, рванув её обратно. Да так, что она чуть не упала.

– А я принял,– прозвучал над ухом стальной голос.

– Отпусти,– она дёрнулась, но он держал крепко.

Пальцы подцепили узелок пояса, развязывая его.

– Тебе мало?– она предприняла очередную попытку вырваться, но всё было тщетно.

– Ты – моя жена.

Всего-то и отрезал он.

Дальше всё происходило как в тумане. Алекс забилась в его руках, стремясь к двери, он, вцепившись в тонкую ткань халата, не пускал. Вывернувшись из обхвативших предплечья рук, она сделала пару шагов, в то время как Роберт, ухватив за подол, дёрнул. Алекс поскользнулась, шлёпнувшись на колени, на мягкий голубой коврик почти перед самой дверью. Она брыкалась и размахивала руками, колотя по воздуху без разбора, а он, не обращая никакого внимания на её действия, подхватил её и, пинком распахнув дверь, прошествовал к кровати, бросив Алекс на середину постели. Весь воздух разом с шумом вышел из лёгких. Голова, ударившись о матрас, закружилась.

Роберт резким движением отбросил половинки её халата, накрыл ладонью грудь и, поставив колено на кровать, склонился над ней.

Прижавшись к её губам, не грубо, а мягко и нежно, так, будто последний момент передумал и сменил тактику, он попытался сломать сопротивление, но Алекс молчала, не откликаясь. Молчало и её тело, наверное, впервые не реагируя на близость мужа.

Она не боялась, зная, что он никогда не опустится до насилия, она просто ждала, пока он сделает своё дело и, закончив, даст ей уехать.

Роберт на секунду оторвался от неё, поднимаясь лишь для того, чтобы вытащить запонки из манжет и швырнуть их куда-то в изголовье кровати, затем снова склонился над ней, пытаясь повторно поцеловать, но Алекс отвернулась, позволяя его губам скользнуть по щеке.

Она не плакала. Она лежала, равнодушно смотря на то, как за окном вспыхивают молнии, задаваясь вопросом, на сколько задержат её рейс из-за приближающейся грозы, пока Роберт, не оставляя своих попыток добиться ответа, ласкал её тело, совершенно не касаясь самой души.

Наконец, поняв, что она так и не откликнется, он оставил её в покое. Хлопнула дверь спальни. Он ушёл. Пара минут. Внизу закрылась дверь кабинета.

Вот теперь Саша заплакала.

Вскочила с кровати, стряхивая снятый им галстук со своей руки, подбежала к окну, за которым ветер усиленно продолжал трепать серебристую иву, отчаянно и бессмысленно заметалась по комнате. Резко замерла возле кресла и уставилась на собственную руку, на обручальное кольцо. Ухватившись за ободок и дёрнув раз другой, стянула его и, замахнувшись, швырнула куда-то.