Книга Контрразведчик на Западенщине. Генерал КГБ вспоминает - Василий Ефимович Грачев

характер и героизм – пострадал от проклятой войны в канун ее победного завершения. Обидно, но что поделаешь, война она и есть война, а пуля-дура не разбирается в том, что тебе хочется жить и вернуться домой невредимым. Узнав об этом, под заботливым усилием Таисии Никитичны организовали совместный ужин, выпили по сто грамм спирта за его выздоровление и благополучие, погоревали и мирно отошли ко сну.

В ходе дальнейшего марша по Польше, начавшегося с 12 июля 1945 года, перемещались с несколькими остановками, в том числе самой продолжительной перед границей с СССР, постепенно шла замена личного состава отдела. В распоряжение МВД СССР были откомандированы: заместитель начальника отдела капитан Иванов В. И., старший оперуполномоченный старший лейтенант Жилицкий Ф. Я., оперуполномоченные старшие лейтенанты Горев П. Н. и Гервиц О. И. На должность старшего оперуполномоченного 168-го стрелкового полка прибыл капитан Зайцев, опытный оперативный работник, с высшим образованием, окончил Московский институт стали им. И. В. Сталина. Назначением не очень-то обрадовался. По его завуалированным высказываниям и настроению ясно проглядывалось, что он имеет желание уволиться и работать по своей инженерной должности. В 7-й полк был назначен старшим оперуполномоченным капитан Шаравин. На должности оперуполномоченных по отдельным объектам дивизии прибыли капитаны Сасов и Ичетовкин. Самой последней прибыла на должность заместителя начальника отдела майор Дина Петровна Булавенко, героическая женщина с гордой статью, мягкой улыбкой. Вся ее выдающаяся грудь была увешана орденами, в том числе орденом Красного Знамени. Из ее прошлого стало известно, что до войны она длительное время работала в приемной маршала Советского Союза Климентия Ефремовича Ворошилова. С 1943 года и до конца войны являлась начальником ОКР «Смерш» артиллерийской бригады, которая попала под расформирование и она оказалась в резерве.

Весь марш по Польше вылился в отделе в сплошное празднество. Одних провожали, других встречали, благо, что для этого имелось все необходимое. Польские женщины, встречаясь на улице и выкрикивая через открытые окна домов, постоянно интересовались: «Цо пан мает на продаж?». А торги шли большие. В ход шло всякое барахло, вплоть до солдатского теплого белья, которое с наступлением тепла стало лишним грузом. Короче, наш хозяйственный комендант Григорий Денисович Коронкевич капитально почистил свои обозы, так как необходимые к столу: водка «Монопольска» стоила 400 злотых и все остальное стоило дорого, а той зарплаты, которую мы получили в злотых, хватало на одно вечернее застолье. Весь этот период работа отдела сводилась к живому общению оперсостава с личным составом обслуживаемых частей. Никаких документов в отдел от них не поступало и ящики канцелярии весь период марша не открывались. Наверное, обо всем этом можно было и умолчать, похвального ведь здесь мало, но так было потому, что пройдя жесточайшую войну вместе, люди становились близкими друзьями, а вернее даже членами одной боевой семьи. Поэтому так просто распрощаться или встретиться, не наговорившись от всей души, не пообнимавшись и не высказав теплых сердечных пожеланий, по-человечески по русским обычаям было просто невозможным. А трофеи, они всегда водились, а в последний период войны прежде всего потому, что формально разрешалось отправлять домой посылки. И многие, приобретя их в трофейных командах, так ни одной посылки и не отправили, некогда было. Кое-кто, заранее предвидя дальнейшую возможность переформирований и увольнений, держал их не для каких-то материальных выгод или потребностей, а специально панству на продажу, а нередко и на обмен по бартеру – на водку и закуску. Верили, что Всевышний простит нам, а в большинстве своем об этом вообще не думали. Говоря об употреблении спиртного, хочу особо подчеркнуть, что несмотря на наличие водочных изделий и выдачи ста граммов фронтовых, случаев пьянства не было. К их числу никто, даже самый злостный клеветник, не осмелился отнести, безусловно, имевшиеся застолья по случаю побед, праздников и общих важных событий. Эти традиции неуклонно соблюдались, причем иногда с коллективным исполнением полюбившихся новых песен.

27 июля 1945 года, Железная дивизия дислоцировалась по военным городкам в городе Рава-Русская, за исключением 274-го полка, который, как уже было указано, разместился в поселке Магеров. Отдел контрразведки дивизии хорошо устроился на нижнем этаже красивого здания райотдела УМГБ Львовской области, вплотную примыкавшем к городскому парку, всегда многолюдному и с активным движением, начиная от этого здания и до противоположного его угла, прямо к городскому кинотеатру. Наблюдать из окон кабинета начальника за парком было иногда любопытно и интересно.

Из полученной в Рава-Русском райотделе УМГБ справки об оперативной обстановке явствовало, что она в городе и в целом в районе относительно спокойная и за последнее время активных бандитских проявлений со стороны ОУН-УПА не отмечалось. Оказалось, что 19 августа 1944 года 250-й Кубанско-Черноморский казачий кавалерийский полк 2-й им. Морозова казачьей кавалерийской дивизии был снят с боевых позиций 1-го украинского фронта, совершил рейд в тыл и в районе Рава-Русской провел в период с 22 по 29 августа войсковые боевые операции по уничтожению активно действовавшего здесь подполья ОУН-УПА. Два куреня «Эмма» и «Железняк», две сотни бандитов были полностью ликвидированы. При этом деревня Суньковице, в которой находилось значительное их сосредоточение, была уничтожена дотла. В каждом доме при пожаре рвались боеприпасы.

Действия этого 250-го казачьего полка по уничтожению бандитов ОУН-УПА вошли в «Историю Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 годов», где отмечено следующее: «…В то время как войска фронта вели бой на территории Польши, в западных областях Украины начали проявлять активность банды вооруженных националистов. В августе они взорвали несколько железнодорожных мостов и подъездов с воинскими грузами. Военный Совет 1-го Украинского фронта принял решение провести операцию по ликвидации националистических банд и установить твердый порядок в тылу Советских войск. В помощь войскам НКВД выделялись один кавалерийский полк и два мотоциклетных полка. В целом в результате операций, проведенных с 22 августа по 7 сентября, было ликвидировано 36 вооруженных банд, насчитывавших 4315 человек». Упоминаемый кавалерийский полк и есть тот самый 250-й казачий кавалерийский полк, очистивший Рава-Русский район от бандитов ОУН-УПА, потеряв в боях с ними 11 убитых и 23 раненных казаков. Нам же в Раве-Русской была обеспечена завоеванная мирная жизнь. Спокойно перезимовав, занимаясь боевой подготовкой, 24-ая железная дивизия, после проведенного 9 мая 1946 года Парада в Раве-Русской, убыла в Яворовский военный лагерь для ее продолжения в полевых условиях, приближенным к боевым, чтобы учить войска тому, что необходимо на войне.

И все-таки без «боевых» потерь для нашего отдела в Раве-Русской не обошлось. Не выдержал наш красавец Е. Е. Худайбергенов обстрелов прямой наводкой голубых глаз, сверкающих любовью, счастьем и радостью встреч, прекрасной москвички, блондинки Катюши, работавшей в райотделе УМГБ машинисткой. Она, не уступая по эффектности