Книга Влечение. Истории любви - Ирада Вовненко

В один из вечеров Ким пригласил ее посмотреть, что он за сегодня сделал; она подошла к мольберту. Сердце стучало громко. Ей казалось, что воздух вокруг гудит от напряжения. Не помня себя от сильнейшего возбуждения, приподнялась на цыпочки, осторожно тронула распухшими губами его открытую шею, обвила руками, прильнула всем телом. Задыхаясь от желания.

Ким спокойно взял ее за руки и опустил их, также спокойно:

– Я такой вас еще не знал, обворожительная. Когда-нибудь обсудим это более подробно.

Пылая щеками, черноволосая девушка выбежала из студии. У ворот дожидалось такси.

Непростительно громко хлопнув дверью автомобиля, она забралась в темноватый салон, пахнущий дешевой кокосовой отдушкой, и расплакалась от стыда и горя.

Открывая дверь своей квартиры, она услышала знакомый хрипловатый голос:

– Милая!..

Ким сбежал с верхней площадки, держа в руках охапку незнакомых черноволосой девушке цветов с тонким ароматом.

Он подхватил ее на руки вместе с огромным букетом и внес в квартиру.

«Дорогая мамочка, извини, что долго не отвечала, поверишь – нет ни минуты свободной... Алина обижается тоже, я не видела ее уже более месяца, впрочем, даже не помню точно. Может быть, и дольше. Не хватает времени и на телефонные разговоры. Госпожа Кристина загоняла на работе совсем... И еще, мамочка, очень хочу поделиться с тобой своей огромной радостью, переполняющей меня, прямо-таки выплескивающейся через край... Я влюблена, влюблена, до безумия влюблена в необыкновенного, волшебного человека, настоящего мужчину, талантливого во всем. Надеюсь, мамочка, когда-нибудь вас познакомить, а сейчас я счастлива, счастлива!..»

Почти ничего не изменилось, только после каждого сеанса Ким приносил шкатулку, ставил черноволосой девушке на колени и доставал оттуда, не глядя, что попадется. Чаще это были броши, серьги или перстни. Некоторые из них пришлись черноволосой девушке к лицу, другие – нет, но она принимала от него любой подарок.

От него, своего гения, ангела, мучителя. Часто он овладевал черноволосой девушкой прямо на подиуме. Потом относил ее на руках в ванную, или они вместе шли через сад в бассейн и плавали в красиво подсвеченной зеленовато-синей воде.

Судя по всему, портрет был почти закончен. Ким изредка подходил к холсту, кое-что подправлял, но чаще садился рядом с черноволосой девушкой на подиум и зарисовывал ее, как он называл, «истекающие любовью» глаза. Все это было чудесно; черноволосую девушку нисколько не удивляло, что Ким ни разу не предложил ей остаться у себя, не показывал дом, не выводил в свет.

В один из выходных Ким предложил отпраздновать завершение работы над портретом.

Девушка готовилась, сделала прическу, классически уложив черные волосы, купила новые туфли. Подготовила свое лучшее платье цвета теплых сливок, то самое, кружевное, в котором была на вернисаже.

Студия и галерея были украшены цветами, в серебряном ведерке стояло шампанское во льду. Мольберт с портретом был занавешен синим шелковым платком.

Ким протянул черноволосой девушке чуть потертый кожаный футляр; на нем были вытеснены золотом три лилии. Внутри лежали колье, серьги и кольцо.

– Когда-то все это принадлежало семье Медичи.

Неожиданно раздался телефонный звонок, Ким раздраженно наморщился:

– Да. Да. Я же просил не беспокоить меня сегодня. Что? Подождите, мне надо поднять документы, договор с галереей, отвечу через несколько минут. – Он резко захлопнул крышку телефона. – Любимая, извини, если сможешь, я должен буду тебя оставить, дойти до компьютера. Это не займет много времени.

Черноволосая девушка осталась одна. Горели спиртовки, подогревая судки, в которых скворчало что-то аппетитное. Она взяла в руки подарок. «Красиво, – подумала равнодушно, – стоит, наверное, целое состояние. Как же называются эти малюсенькие проволочки? Финифть, филигрань, скань?..»

Она налила себе минеральной воды. Было весьма жарко. Кондиционер не работал. «Ким не успел включить. Попробую-ка сама. Думаю, сегодня хозяин не будет меня ругать за самоуправство. А если будет, сумею заслужить его прощение». Она горделиво улыбнулась и взяла пульт управления. Первые попытки были неудачны. Черноволосая девушка, отважный экспериментатор, нажала еще одну кнопку, и за ее спиной вдруг послышался негромкий шорох. Обернувшись, она увидела, как уходит в стену серый экран, за которым скрывается несколько картин. Блестяще выполненные женские портреты.

Жанна сразу узнала руку Кима. Взгляд ее остановился на крайнем справа полотне. Зеленые глаза, рыжие волосы, чувственные губы... В висках тревожно застучал пульс, взмокли от ужаса ладони. Она вспомнила криминальные новости, просмотренные в другой, казалось бы, жизни: заснувшая нимфа, празднично яркие волосы на сером асфальте.

Девушка была убита. Без видимых следов повреждения...

– Воистину твое любопытство сравнимо только с твоей красотой.

Ким стоял за ее спиной, губы его кривились в усмешке. Он рывком выхватил пульт из дрожащих рук черноволосой девушки. Бокал с водой со звоном разбился о стеклянный столик.

«Доброе утро, дорогая мамочка, меня очень порадовало твое сообщение о визите к доктору; это очень хорошо, что диагноз наконец-то поставлен, а о деньгах на лечение можешь не беспокоиться. Я сейчас зарабатываю очень хорошо, а в случае крайней необходимости уверена в помощи своего возлюбленного, он бесконечно щедрый и очень состоятельный человек...

Знаешь, мы с Алиной окончательно рассорились из-за него, она оказалась такой клушей, ты себе представить не можешь! Просто настоящая наседка, да. Уверена, она просто завидует. Ну ничего страшного, кроме моего возлюбленного мне никто и не интересен и не нужен... твоя Жанна».

– Боюсь, праздника не получится. Жаль. А он был бы замечательным, уверяю тебя!.. После ужина ты бы увидела свой прекрасный портрет и пришла от него в восхищение. Рядом с ним мы бы любили друг друга много-много раз. А потом я бы налил тебе шампанского, и через несколько минут ты заснула, и никогда, никогда не проснулась. Разве это не великолепно?

– Ты шутишь... – пролепетала черноволосая девушка, пряча ладони за спину, – это неправда... Ты не сделаешь...

– Сделаю. Отчего же не сделать? Тем более, не в первый раз, – Ким коротко хохотнул, – кажется, ты оценила мой сад? Неплохое место для вечного упокоения, не правда ли? Ну, по крайне мере, никто еще не возражал – из моих деток... Видишь ли, милая, я тоже хочу любить. С тобой мне было очень хорошо, но это не любовь. Уж так я, прости, устроен: могу любить только Совершенство. Слышала о Пигмалионе? Так вот я наоборот: живые Галатеи мне не в радость. Вот эти лица на портретах – и есть мои возлюбленные. Только рядом с ними я счастлив. С такими идеальными. Совершенными...

Черноволосая девушка пятилась назад, закрывая тонкими руками лицо, не желая видеть, не желая слышать.