Книга Слабо в меня влюбиться? - Яна Лари
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Привычка. Это всё привычка. И раз уж говорится — клин клином вышибают, то сейчас самое время начать. Аристов Льдова не заменит, но развеяться сойдёт.
Одна беда — на часах без пяти семь. На горизонте едва забрезжил розовым холодный рассвет. Рановато для телефонных звонков. Но ведь можно написать сообщение? Когда проснётся — прочтёт.
«Как насчёт сходить куда-нибудь сегодня?»
Жму «отправить», особо не надеясь на утвердительный ответ. Как-то совсем не задались наши с Аристовым прогулки, сплошные косяки. Тем сильнее удивляет короткий вопрос:
«Куда?»
Ого. А он, оказывается, ранняя пташка. Похоже, инстинкт самосохранения у Свята напрочь отбит. Чёрт. Мне прямо нравиться его недальновидность.
«Предлагай» — набираю, закусывая довольную улыбку… которая через пять минут ожидания начинает меркнуть. Не вырубило же его от аномальной мозговой активности?
Звук входящего сообщения застаёт меня в ванной за чисткой зубов.
«Детка, чем занимаешься?»
Конкретно сейчас — заплёвываю дисплей зубной пастой.
Ничего так вопрос после суток молчания! Я-то ждала, что ответит Аристов, а не этот псевдожаворонок, то бишь дятел, у которого одно перо торчит из зада и то облезлое.
Хочется ответить как-то хлёстко. Чтоб Ян там умылся сливной волной сарказма! Но что такого едкого соврать, чтобы не выдать, как скучала сильно по нему, придурку? Не думала, конечно, что докачусь когда-нибудь, однако малодушно выбираю тактику Аристова.
Пусть ждёт до посинения, болезный.
В задумчивости возвращаюсь на кухню, где мой пост у окна уже заняла бабуля, фальшиво кряхтя и делая вид, что поливает фиалки. А то я не вижу, как блестит любопытством лукавый взгляд из-под белесых ресниц!
— Доброе утро.
— Поживём — увидим, — изрекает она себе под нос философски.
«Боулинг на Светланской. В одиннадцать. Не опаздывай» — а вот и Свят очухался, не прошло полгода.
— Что лыбишься? — заговорщицки хмыкает ба. — С кавалером своим помирилась?
— Интересно, с каким? — уточняю на автомате. С Аристовым мы не ссорились, а с Яна кавалер как волкодав из таксы.
Масштаб допущенной оплошности осознаю лишь подняв глаза от телефона.
— Батюшки… — Хватается за сердце бабуля и молвит с надрывом своего любимого Дона Корлеоне — Ты села не в ту лодку, внученька! Ты попутала берега!
— Да я просто…
— Ты молишься не тем святым! — перебивает патетично. — Ты надела апостольник с кожаными штанами!
— Ба, перестань! — молю, отвлекаясь на входящий звонок. — Привет, Свят.
Пытаюсь дать ей понять, что разговор крайне важный, да кто бы парился на этот счёт? Точно не моя голубка.
— Ты хочешь, чтобы я сказала, все как есть? — не унимается раздухарившаяся артистка. — Ты точно готова открыть этот ящик Пандоры?!
— Я невовремя? — частит на другое ухо Свят. — Извини, не расслышал. У тебя ремонт? Вешаешь шторы? Красишь заборы?
— Ты хочешь, чтобы я произнесла в твой адрес это слово? — повышает голос бабуля, шкандыбая за мной по коридору.
— Вы там разгадываете кроссворд? — продолжает Аристов.
— Сейчас-сейчас, подберу поприличней…
— Я перезвоню, — выпаливаю быстро, примерно представляя уровень бабушкиного «прилично». Слабонервного Свята могут же потом не откачать.
Вымученно падаю на кровать.
— Распутница, во! — Назидательно поднимает она палец вверх.
А улыбка! Улыбка до ушей чего стоит.
— Ба, ты это специально?
— Что сразу — специально? Вот молодёжь пошла! Старую женщину так обижать… — как-то слишком горячо заверяет меня интриганка. Издевается. Но глаза честные-честные. Только вот я хорошо знаю ее натуру. Всё Льдову подыгрывает, конкурентов устраняет.
Вот только не нужно оно ему. Как бы жарко он меня ни целовал, то, что между нами двумя произошло, никогда не станет чем-то большим.
Ян ещё немного побесится, потом оттает. А я никогда не скажу ему, что он — лучшее, что со мной случалось в жизни. Почему? Всё просто — его я тоже слишком хорошо знаю и совсем не горю желанием снова обжечься. Он всеми своими девушками просто пользуется. И от этого в груди образуется зудящая рана, не позволяющая впустить его куда-либо дальше дружбы.
С уходом бабушки опять звонит телефон. Смаргиваю пелену на глазах, принимаю вызов. Не глядя.
— Прости. На чём мы там остановились?
— Что мы ещё в игре и я обещал стереть в порошок недоумка Аристова? — сочится неприкрытой угрозой голос Яна.
— Смотри зубы себе в порошок не сотри, бульдог…
— Почему — бульдог?
В вопросе слишком соблазнительно звучит недоумение, чтоб отказаться от мелкой глупой мести:
— Потому что кобель, — режу сухо. — Всё отбой, у меня дела.
— Ну удачи тебе с делами… — следует непонятный ответ.
Непонятный тем, что в интонациях ни капли огорчения. Скорее наоборот — сплошное превосходство. Нет, этот гад опять что-то задумал. Ручаюсь.
В боулинг-клубе на Светланской нам первым делом выдают сменную обувь. Свят переобувается раньше, и хотелось бы сказать, что терпеливо ждёт меня, но спокойствием от него даже не веет. Гарцует кругами как жеребец перед забегом, которому не терпится скорей рвануть в галоп.
— Лерка, завязывай шнурки быстрее, там уже шары покрылись пылью, столько ждать.
— Не мельтеши, ничего им не сделается. — Бросаю на него хмурый взгляд исподлобья. — Лучше хорошенько запомни, в какую ячейку убрал свои ботинки.
— Зачем? — не понимает Аристов.
— Чтобы не мешкать, когда будем удирать, — ворчу, уже жалея, что доверила ему выбирать развлечения. Ненавижу боулинг даже сильнее, чем когда люди ведут себя подозрительно.
— Всё под контролем, — заверяет Свят, разом присмирев. Прекрасно. Таким он мне привычнее.
— Вот и отлично. — Поднимаюсь с лавки, а затем притворно хмурю брови. — Пойдём уже, копуша.
— Вообще-то, ждать пришлось только тебя, — летит мне в спину его растерянный возглас.
— Я что-то не пойму, ты играть меня пригласил или спорить?
— И это всё тоже ты! — возмущённо задыхается Аристов.
Ути милашка.
— Чёрт, я вся такая самодостаточная, что непонятно зачем мне компания? — подмигиваю ему, широко улыбаясь.
Осоловевший от такой наглости взгляд Свята дорогого стоит.
— Я думал, тебе скучно...
Нет, дорогой. Мне больно.
