Книга Дорогой незнакомец - Стелла Камерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не буду. – Конечно, будет. – Я не хочу вас задерживать. Я уже сказала вам, что всегда здесь гуляю.
– Я не случайно встретил вас здесь. Я целый день за вами слежу.
– Это неправда! – Она слышала, что мужчины и мысли не допускают, что женщине может быть неприятно их внимание. – Я была в своих комнатах.
– Я знал это и ждал, когда вы их покинете. Я намеревался улучить момент и поговорить с вами.
– Чтобы убедиться, что я не впала в отчаяние от вашего обращения со мной? Я это переживу, уверяю вас. А теперь, пожалуйста, позвольте мне продолжить прогулку.
– С большой радостью. Мы сделаем полный круг вокруг озера? Или у вас какие-то другие планы?
– Я не рассчитывала на то, что у меня будет сопровождение. – По правде говоря, у нее был план провести некоторые расследования – но только в одиночку.
– Если вы решили вернуться в дом, то я вас покину.
Лили сорвала пушистый стебелек травы, росшей пучками вдоль кромки воды, и провела ее мягкой метелочкой у себя под подбородком. Можно ли доверять Оливеру? И если можно, то насколько? Если ее подозрения верны, подозрения, которые только укрепились с момента ухода Витлэса, то ей понадобится союзник.
– Я не собираюсь возвращаться домой. Мне нужно кое-что тщательно обдумать. И мне пришло в голову сделать это в… в одном месте. Я пошла этой дорогой, потому что часто хожу здесь, и никому не придет в голову, что я направляюсь совсем в другое место.
– Вы – абсолютная загадка, – вздохнул он. – Лили, не забывайте о тех двух неприятных инцидентах, произошедших прошлой ночью.
– Всего лишь двух? – с иронией отозвалась Лили, не претендуя, впрочем, на остроумность своего ответа, и продолжила путь.
Он без труда поспевал за ней своим размашистым шагом.
– Я имел в виду происшествие со свечой и назидания, прозвучавшие чуть позже. Я думаю, все остальное едва ли можно назвать неприятным.
– Это никак нельзя назвать. Об этом вообще не следует говорить.
– Ох, сомневаюсь, что это будет возможно. Но предупреждаю вас: здесь орудует какая-то злая сила. Я не сомневаюсь, что главная ее цель – очистить Блэкмор от моего присутствия. Уверен, этот человек не остановится перед тем, чтобы скомпрометировать вас, если я не выполню его оскорбительных требований.
– Каким образом он меня скомпрометирует? – Она слегка взмахнула своими юбками. – Если он это сделает, он разоблачит себя. В любом случае мы будем отрицать все его обвинения.
Он внезапно рассмеялся:
– Вы неподражаемы. Ваш острый ум – опасное орудие.
– Я направляюсь в северное крыло.
Тут уже Оливер застыл в неподвижности.
– Этой дорогой? Я считал, что нижний этаж заперт, если не считать комнат лорда Витмора.
Она подождала, пока он поравняется с ней, и ответила:
– Так и есть. Я стащила ключ из кладовой дворецкого.
– Зачем, Бога ради?
– У Витлэса нет ни чести, ни совести. Он подлый, надутый, самодовольный, похотливый прохвост.
– Он вам не нравится, – сказал Оливер со смехом в голосе.
– Не насмехайтесь надо мной. Я сейчас не в том настроении. И мы с вами не в тех отношениях, чтобы по-дружески препираться. Я не верю ни единой минуты, что он ходит в комнаты своего покойного отца, который уже десять лет как умер, чтобы говорить с духом покойного.
– Тогда зачем же?
Лили поджала губки и глубоко задумалась.
– Я бы хотел обсудить наши отношения, – помолчав, сказал Оливер. – Если позволите.
– Не позволю, – резко ответила она. – Я думаю… Почему я должна вам доверять? Я о вас почти ничего не знаю.
– Вы многое обо мне знаете, мисс. – Теперь его голос звучал абсолютно серьезно. – Сомневаюсь, что есть еще хоть один человек за пределами моей страны, который бы изучил меня настолько хорошо, как вы.
Или который относился бы к нему лучше, чем Лили.
– Вам небезопасно выходить одной, – настаивал Оливер. – Я еще раз прошу вас: сделайте мне одолжение, будьте осторожны. Стоит вам только попросить, и я буду сопровождать вас, куда вам будет угодно.
До каких пор? Пока отец не отправит ее в Фэл-Мэнор? Она покачала головой.
– Упрямство вам не к лицу.
Он решил, что она отказала в его просьбе.
– Поскольку я упряма от природы, я, должно быть, всегда выгляжу ужасно непривлекательно.
За этой легкой словесной пикировкой скрывались их истинные чувства. Они оба старались не обнаружить раздражения, разделившего их. И страсти, которая их соединила. Дойдя до развилки тропы, Лили повернула направо, к темному северному крылу.
– Вы поделитесь со мной своим планом? – спросил Оливер. – Клянусь честью, вы можете мне доверять. Во всем. Я вас никогда не предам, Лили Эдлер.
Она не позволила себе придавать значение той нежности, которая слышалась в его голосе.
– Пойдемте, если хотите. Но имейте в виду, я не вижу необходимости делиться с вами всеми мыслями, что бродят у меня в голове.
Подъем к северному крылу был обрывист и крут. При помощи Оливера, который поддерживал ее под локоть, Лили взобралась на склон. Даже это легкое прикосновение заставило ее нервы напрячься, но заметить его и каким-то образом отреагировать означало показать свою слабость.
Зазубренные крыши северного флигеля чернели на фоне серебристого ночного неба. Высокие тисы образовывали мрачный туннель, по которому надо было пройти к дверям. Лили пробрала легкая дрожь, и по телу ее побежали мурашки. Глупость, да и только. Если бы Оливер не стал ее запугивать, она бы чувствовала себя значительно увереннее.
Она была рада, что он рядом с ней.
Это место было чертовски зловещим.
Сова с криком сорвалась откуда-то с карниза, и было слышно, как в тисовом туннеле захлопали ее крылья. Лили затаила дыхание и с трудом преодолела желание схватить Оливера за руку. Собрав все свои силы, она достала ключ и держала его наготове, пока не смогла вставить его в замок.
Оливер примолк. Он темной громадой нависал над ней и казался таким же предметом окружающей обстановки, как тисы, странный, призрачный и в то же время непоколебимый.
Дверь со скрипом подалась и приотворилась, но с таким трудом, что Лили вынуждена была упереться в нее обеими руками.
– Стойте здесь, – сказал Оливер. – Позвольте мне пойти вперед и зажечь свет.
– Никакого света, – прошептала она. – Кто-нибудь может заметить. Там, куда я направляюсь, мы можем зажечь лампу. Там нет окон. Или по крайней мере ни одного, которое бы Витлэс не забил наглухо.