Книга Архонт - Дмитрий Видинеев

– Уф-ф, вот это я понимаю. Вот это вкусненько было.

– Корректоры уже здесь, в городе, – решил прервать его эйфорию Глеб. – Думаю, они прямо сейчас тебя разыскивают.

Надзирателя эти слова не встревожили. Блаженно улыбаясь, он откинулся на спинку стула и смачно рыгнул.

– Ты обещал объявить им войну, – напомнил Глеб. – Ты должен…

– Я! Никому! Ничего! Недолжен! – отчеканил Надзиратель, вмиг переменившись в лице. Глаза за стёклами очков яростно блеснули. – Я буду делать только то, что мне интересно.

– Но тебе придётся с ними разобраться. Они ведь тебя найдут, как меня нашли. Я вот только что от них сбежал. Там молодая женщина и старуха. Старуха, как мне кажется, очень сильный маг. Сможешь с ними справиться?

– Они всего лишь люди! – прошипел Надзиратель, подавшись вперёд. – Всего лишь человечки. Смогу ли я сними справиться? Что за тупой вопрос? – он схватил второй эклер. – Проще, чем сожрать вот эту штуку. Смотри! – он с жадностью расправился с эклером, размазал крем и шоколадную глазурь по лицу, и с торжеством уставился на Глеба. – Видишь, как просто? Было пирожное – и нет его. Был человечек – и сдох.

Глеб устало потёр переносицу. Всё складывалось не так, как ему представлялось. Это пожирающее пирожные существо походило на безумного психопата. И что самое ужасное – невменяемого психопата.

– Уже жалеешь, что впустил меня? – усмехнулся Надзиратель. – Вижу, вижу, как ты загрустил. Думал, что сможешь указывать мне, что делать? Думал, я в благодарность брошусь исполнять все твои желания? – он захихикал и выкрикнул: – Да срать я на тебя хотел! На тебя и всех твоих магов!

– Эй, молодой человек! – возмутилась продавщица. – Ведите себя прилично!

Надзиратель шутливо зажал рот ладонью, будто давая понять: всё, молчу, молчу. Какое-то время он, не мигая, глядел на мрачного Глеба, а потом тихо заговорщицки произнёс:

– Убей её.

– Что? – опешил Глеб.

– Убей эту сучку, – Надзиратель кивнул в сторону продавщицы. Он улыбался, и эта улыбка на его вымазанном в креме и шоколадной глазури лице выглядела как кривой уродливый шрам. – Давай, спаси мир от перенаселения. Внеси свой вклад.

Глеб нервно заёрзал на месте. Он не мог поверить, что слышит такое, это не укладывалось у него в голове.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Убей её. Придуши, разбей ей бошку стулом – мне плевать, как ты это сделаешь. Но если ты её не грохнешь, Стая разорвёт тебя на части, – Надзиратель отхлебнул из чашки. – Или ты, или она. Простой ведь выбор-то.

Глеб сидел бледный, напряжённый, его ладони вспотели, а по спине пробегали холодные волны. Теперь он в полной мере сознавал, что сам себя загнал в ловушку, и проклинал свою глупую наивность. Надзиратель больше не казался ему избалованным ребёнком, он виделся тем, кем и являлся: чудовищем. Но есть ли шанс сбежать?

– Убьёшь её, и я разберусь с корректорами, – искушал Надзиратель. – Твоя месть свершится.

В Глебе словно распрямилась до предела сжатая пружина – он вскочил, опрокинув стул, и бросился к выходу. В голове колотилась единственная мысль: «Бежать, бежать, бежать!..» Но в кафе, преградив ему путь, тут же ввалилось трое бомжеватого вида мужчин. Один из них – крупный, похожий на свирепого борова – схватил его за плечи, развернул и толкнул обратно к столику. Едва удержавшись на ногах, Глеб снова предпринял попытку вырваться на свободу, но тот же тип влепил ему крепкую затрещину, а потом схватил за шкирку, как кутёнка, и привёл его к столику. Поднял стул, усадил.

– Вы что это творите! – вопила Тамара. – А ну-ка марш на улицу со своими разборками! Сейчас полицию вызову! – в подтверждение своих слов она вытащила из кармана халата сотовый.

Двое одержимых, точно разъярённые быки, ринулись к ней. Тамара взвизгнула, кинулась к двери в складское помещение, но укрыться не успела – слуги Надзирателя буквально выдернули её из дверного проёма, опрокинули на спину и, кряхтя и скалясь, навалились сверху. Она дёргалась, визжала, пыталась царапаться и кусаться, пока удар одержимого кулаком в лоб не лишил её чувств. Но прежде чем потерять сознание, Тамара успела подумать, что не будет у неё никакого романа с шофёром-симпатягой. У неё вообще больше ничего не будет.

– Видишь сколько шума из-за тебя? – упрекнул Глеба Надзиратель. – А шум – это плохо!

– Прошу, не надо, – застонал Глеб, обхватив голову руками. – За что ты так со мной?

– А просто так, – был спокойный ответ. – Вот просто захотелось мне, чтобы ты убил, и всё тут. Так что давай, решайся. Она сейчас без сознания, задушить её будет легче лёгкого.

– Это нечестно, – едва не плакал Глеб. – Я ведь помог тебе, без меня тебя здесь не было бы.

– Плевать.

– Отпусти меня.

– Не-а, – Надзиратель допил кофе, облизал стенки чашки, на которых ещё оставались капли напитка, а потом швырнул чашку на пол. Глеб вздрогнул от звона разбившегося фарфора. – И вот что я придумал, так сказать, для твоего стимула: если ты её не убьёшь, Стая заживо сожрёт тебя. Мои пёсики будут выдирать из тебя мясо, кусочек за кусочком. Начнут с ушей, носа, пальцев… Умрёшь ты нескоро, обещаю. Как тебе такое, а? Стимул ещё не появился?

Глеба затрясло, его дыхание участилось. С мольбой во взгляде он посмотрел на Надзирателя, а затем резко отвернулся и выблевал на пол содержимое желудка. Глаза щипало от слёз, в висках колотилась кровь. Глеб уже принял решение, но в нём ещё тлела искорка надежды, что зловещее существо по ту сторону стола передумает, что в кафе ворвутся полицейские, что упадёт метеорит и земля расколется надвое…

– Ты ведь уже убивал, – почти ласково, словно поддерживая друга, произнёс Надзиратель. – Три трупа. И ничего, пережил и оставил всё в прошлом.

Вытерев губы рукавом плаща, Глеб промямлил:

– Тогда был несчастный случай.

– Ну, так и сейчас случай не самый счастливый, – усмехнулся Надзиратель. – А чтобы совесть тебя не сильно мучала, я вот что скажу: сучка сдохнет в любом случае. Просто прими это как факт. Стая будет убивать её жестоко, а ты можешь избавить её от мучений и убить быстро, пока она ещё без сознания. Смотри на это, как на акт милосердия, – он указал пальцем на окно. – О, ты только глянь, там твоя группа поддержки собралась!

Глеб увидел за окном двоих мужчин и женщину в забавной полосатой шапке с огромным белым бумбоном. В круговерти снежинок они прыгали, словно механические куклы, широко улыбались и размахивали руками. Женщина, прекратив вдруг прыгать, подбежала и прильнула к окну, дыхнула на него, а потом на образовавшемся слое наледи ногтем накарябала «Убей!»

– Не разочаровывай их, – посоветовал Надзиратель и голос его звучал спокойно, даже как-то сонно, но через мгновение он вскочил с места, навис над столом и заорал, брызжа слюной: – Убей же ты это суку, наконец! Мне что, до трёх досчитать?

Чувствуя себя больным разбитым стариком, Глеб поднялся, пошатываясь, как пьяный, подошёл к продавщице, опустился на колени. Искорка надежды угасла. Сюда не ворвутся полицейские, и метеорит не расколет землю надвое. Ничего этого не случится. Случится только смерть. Мысленно он твердил себе: «Акт милосердия. Это милосердие…» Твердил и не верил в эти слова.