Книга Опасные любовные связи - Ким Болдуин

– Да. Васкез мертв, – доложил звонивший, Автокатастрофа, по его вине. Похоже, он был пьян. Все случилось спустя полтора часа после того, как Удар уехала от него.

Пирс отложил телефон, не ответив ничего. Мертв? Невидящим взглядом он смотрел сквозь закрытые ставни. Ему не верилось, что смерть Васкеза – совпадение, независимо от того, был ли бывший коп пьян. Что-то было на нем завязано. И именно из-за этого туда на следующее утро приехала Хэйли. И она-то знала, что он мертв. Но откуда? И нашла ли она то, что искала после того, как Домино ушла? И где сейчас эта вещь?

Снова его беспокоил вопрос, кто же стоит за всем этим. Кто посадил шпиков на хвост Хэйли, кто послал ей кассету – одно и то же лицо? И не он ли убил Мануэля Васкеза?

Пирс приказал позвонить Домино. Оперативник, которого он для этого выбрал, должен был сказать всего одно слово: «Домино», а потом положить трубку. После чего она должна была перезвонить ему по тайной линии.

Все завертелось. Пирс чувствовал, что ему предстоит еще не одна бессонная ночь.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Когда они ехали к Хэйли, и оставалось всего пару миль до дома, у Домино возле бедра завибрировал сотовый.

– Прости, у меня голосовая почта, – Домино открыла телефон, прослушала сообщение и положила телефон в карман. Она должна была найти способ перезвонить Пирсу так, чтобы Хэйли не слышала разговор.

– Ты не против, мне нужно остановиться тут на заправке. Это всего на минуту, – сказала Домино, повернувшись к Хэйли и отстегивая ремень, – Тебе чего- нибудь принести?

Хэйли отрицательно покачала головой с полуулыбкой – лишь небольшой намек на ямочки на щеках.

– Просто возвращайся поскорее.

Все внимание Хэйли было приковано к Домино, и снова разгорался тот огонек чувственности, манивший Домино, когда они были в кино. Но Хэйли, похоже, тоже осознавала опасность, по крайней мере, она с тревогой отмечала каждое движение, происходящее в ее поле зрения. Она озиралась, словно испуганный кролик, готовый в любой момент убежать.

На заправке Домино нашла тихий закуток и позвонила Пирсу. Он рассказал ей о том, что Васкез мертв, и ее чувство, что над Хэйли нависает угроза, зашкалило чуть ли не до уровня паники. Ее таинственный благодетель, начал бить на поражение? Бессмыслица. Если в его планы входило развалить Организацию, зачем заставлять замолчать того, кто мог помочь Хэйли сделать это? Домино думала о том, что сказал Хэйли бывший коп в ночь перед своей смертью, и о «многообещающих» материалах, которые Хэйли так хотела видеть.

Смерть Васкеза объясняла, почему Хэйли примчалась в его квартиру так рано, когда Домино проводила там обыск. Получается, Хэйли каким-то образом узнала о том, что следователь мертв, и решила забрать записку и стереть свое сообщение на автоответчике, чтобы не дать полиции добраться до нее через него. Нашла ли Хэйли то, что Васкез собирался ей показать? Она оставалась в квартире еще минут пять, времени бы хватило.

Единственный человек, от кого можно было хоть что- то узнать помимо Хэйли, был мертв, но Домино должна была так или иначе понять, какими сведениями и доказательствами располагает Хэйли. Но мысль о том, что для этого придется переспать с Хэйли, волновала ее. Сильнее ее волновала только мысль о том, что, когда ОЭН получат все, что им нужно, Хэйли придется убрать.

С каждым днем росла уверенность Домино в том, что Хэйли была лишь невинной жертвой, пешкой в чьей-то игре, цель которой была – развалить ОЭН.

Она вернулась в машину и устроилась на водительском сидении. Хэйли улыбнулась так соблазнительно, а ее короткая юбка оставляла так мало на долю воображения, что Домино пришлось, как можно сильнее стиснуть руль, чтобы не поддаться искушению прикоснуться к самым теплым и нежным местам: маняще близко, бесстыдно доступно.

И Хэйли не намерена была отступать так просто. Скромность и строгость, явно, были у нее не в почете: как только Домино завела машину, Хэйли положила руку ей на бедро – упругое, накачанное, – и стала гладить его, ласкать нежно, но настойчиво.

Нет, похоже, старомодному размеренному подходу недолго оставалось держаться.

* * *

– Скажи-ка еще раз, Джеки? – Терренс ненавидел, когда что-то мешало его планам. С его нынешним политическим весом Барроусу практически не приходилось слышать отказа или пессимистичного прогноза, по крайней мере, в глаза. Проблемы решались, а препятствия обходились без его участия. По крайней мере, его многочисленные помощники умели так преподнести плохие новости, чтобы пилюля казалась достаточно сладкой. А в этом случае непременно нужно было его личное вмешательство, требовалось много его внимания. Слишком много.

– Этого чертова хрена раскусили, – сообщала Джеки, – Твоя журналистка была со своей подружкой, притом ревнивой, которая подумала, что за ними подглядывают, или что-то в этом роде.

– Ревнивая подружка?!

Хэйли Вард была привлекательной рыжей чертовкой. Это, вкупе с ее очевидными амбициями и целеустремленностью, и привлекло внимание Барроуса в свое время, когда она брала у него интервью для студенческой газеты. Он вообразил себе Хэйли обнаженной, извивающейся под такой же привлекательной женщиной, и едва не расплылся в улыбке. Едва не. Потому что этот флирт отвлекал ее от задания, которое ей дали.

– Да, мы проверили, кто она такая, – продолжала Джеки, – Реставратор из Вашингтона. Парень, которого мы наняли, говорит, она сильная, как сам дьявол. Обезвредила его, сказав, что техника у нее с курса самообороны. Но у него сомнения на этот счет. Говорит, она ему такого солдата Джейн показала по самые гланды…

– Ладно, Джеки, приглядывай за нашей мисс Вард, – сказал Терренс и повесил трубку.

* * *

– Кофе или может быть последний стаканчик перед сном? – игриво спросила Хэйли, когда они вернулись к ней домой. Вопрос повис: Лука сидела на диване, пристально и ласково глядя на Хэйли. А та стояла, скрестив руки на груди, в дверях кухни, прислонившись плечом к косяку. Долгая игра взглядов.

Заигрывать с женщинами, – что уж душой кривить, и с мужчинами тоже, – было неотъемлемой частью Хэйли, и получалось у нее почти автоматически. Ее внешний вид, взгляд, легкая манера общения помогали ей не только с легкостью получить любые подробности, необходимые для сюжета, но и заполучить кого угодно в свою постель. А с Лукой она… нервничала, до головокружения. Она так не чувствовала себя со школьных лет.

Пока Лука зацепила ее тем, что была совсем не похожа на женщин, с которыми Хэйли встречалась раньше. Как могло такое быть, что у этой умной и привлекательной особы никогда не было серьезных отношений? Что значили ее слова: «Ты первая женщина, к которой меня так тянет, которую мне хотелось бы постоянно видеть, не один вечер».

В ней самой было что-то от журналистки. Раз за разом она ухитрялась обойти любой личный вопрос. Вот уже сколько было свиданий, а Хэйли практически ничего о ней не знала, за исключением того, что Лука выросла в приемной семье.