Книга Lvl 1: Благодарные Мертвецы - Василий Криптонов

— Что за манера — читать с середины? — заламывал руки Вейдер. — Вам же будет непонятно, что к чему.

— Поп*зди мне ещё, — осадил я его. — Итак... «Сила плюс один, ловкость плюс два. Я решил, что качать лучше ловкость, чем силу, потому что ловкость могла мне пригодиться, а вот сила — уже не так...» Б**дь, а это ещё что за порнография?! — взвыл я.

— Это литРПГ, — буркнул Вейдер.

— Только вот этого мне и не хватало. Есть что-нибудь, чтоб от всей этой окружающей херни отвлечься? Что-нибудь про скучных офисных задротов, которые пьют кофе и обсуждают, как лизнуть жопу начальству?

— Нет. Я всю жизнь учился писать интересныекниги. И, между прочим, при жизни меня неплохо читали.

— Угу... — Я посмотрел на «Пенис и Вагину», пожал плечами. — Сколько за эту херню?

— Вы покупаете? — изумился Вейдер.

— А вы продаёте? — съязвил я.

— Д-да, конечно. Это будет... Одну секунду...

— Да я на тебя уже минут пять потратил. Давай сдачу, и я пошёл.

— Погодите, вы сбиваете меня с мысли! Эта книга стоит один золотой.

— На, — выдал я ему монетку. — А почему нормальных книг не завозят? Да ладно тебе, не сопи! Ну, других книг. Шекспир, там, Достоевский, Маркс, Энгельс?

— Создатели хотят, чтобы у виртуального мира было своё собственное искусство.

— С вагинами и пенисами! — подхватил я. — Да здравствует! Бля, в какой же жопе я живу... Сколько живу — столько о**еваю... Ладно, бывай, Вейдер. Напиши что-нибудь нормальное, что ли. Напишешь — тащи. Я — Мёрдок, меня все знают.

— Мёрдок? — внезапно оживился Вейдер. — В честь Айрис Мёрдок, знаменитой английской писательницы?

— Слушай, тебе мечом по башке дать?

— Но вы же артист...

— Вот именно. Я очень ранимый. А Мёрдок — это в честь Уильяма МакМастера Мёрдока, дежурного офицера на «Титанике». Просрав в первые тридцать семь секунд все полимеры, он мужественно боролся до конца, пытаясь хоть как-то исправить ситуацию.

— И что? — спросил Вейдер.

— Кто говорит — застрелился. А кто говорит — переохлаждение. Тела не нашли. Вот так вот, Вейдер. А ты говоришь — ствол, готовый взорваться. Тьфу!

Я вышел с книжкой в руках на улицу и почувствовал себя немного Буратино [1]. Один из тех, кто ночью пострадал от моей бурной деятельности, заступил было мне дорогу, но, увидев книжку, так охерел, что я спокойно прошёл мимо него.

В музыкальном магазине я купил микрофон и стойку. Поорал в микрофон и остался очень доволен результатом. Всё, личный состав укомплектован. Хорошо бы, конечно, ещё одного гитариста, но мне б сперва с этими двумя виртуозами совладать. Не всё сразу. Степ бай степ и всякое такое.

Кабак издалека звучал громко и яростно. Особенно звучал Рома. Надо будет сказать ему, чтоб накал сбавил, а то этак на него никаких барабанов не напасёшься.

В зале сидел Дон. Сандры и Коли не было. Да и чего бы они тут забыли? Чай, не прописаны. Дон же с мечтательным выражением лица слушал то, что творили мои весёлые парни. А они увлеклись. Лабали так, что даже меня не заметили.

Я бросил книгу на столик, сходил и налил две кружки пива, вернулся. Дон с интересом читал о приключениях Пениса и Вагины, которые показывали друг другу, как правильно пи́сать, и в итоге приходили к выводу, что писать можно по-разному. Дон, не глядя, протянул мне мою выпавшую гитару. Я её принял, сел, отпил пивка.

— Какой кошмар, — сказал Дон, когда пацаны прервались перевести дух. — Что это?

— Книжка, — зевнул я.

— Надеюсь, не для мальца?

— Не. Для другого. Ну ладно, ладно, взял себе. Знаю, что херня, но надо же как-то поддерживать искусство. Мы, артисты, должны друг за друга держаться. Не в пидорском смысле, разумеется.

Дон закрыл книгу и подвинул её ко мне. Весь его облик выражал осуждение.

— О, Мёрдок! — обрадовался Рома, увидев меня. — Чё, как дела? Лабать будем?

— Мёрдок, я хотел с тобой очень серьёзно поговорить, — сказал Дон, глядя куда-то в сторону.

— Ну чего у тебя? — поморщился я и рассеянно отсалютовал Роме кружкой.

— Завтрашний день уже скоро.

— Это прекрасно, Дон.

— Я тоже так считаю, Мёрдок. Но ты помнишь, что за договорённость мы заключили?

Я поперхнулся пивом и выругался.

— Вот-вот, Мёрдок. Ты так спокойно тут сидишь, как будто никуда не торопишься.

— Ладно, буду репетировать под твоим чутким руководством, — беспечно сказал я.

— Этого не будет.

— Не понял?

— Ты мне друг, Мёрдок, я тебя уважаю. Но никаких репетиций здесь не допущу. Я вообще собираюсь тут многое поменять.

— Вот так номер. И где нам тогда репетировать?

— Я думал, что за три дня ты собираешься решить этот вопрос. Я твой друг, но я... Как бы тебе это помягче... Я — не творческий человек, я — не русский. Я не буду потакать тебе бесконечно. Мне кажется, я уже и так хорошо тебе помог. Наша договорённость насчёт клана и квестов — в силе. Но в своём трактире я собираюсь установить свои правила. Это — моя маленькая мечта, которую я осуществляю. И я не позволю твоей мечте, огромной, как асфальтоукладывающий каток, раскатать её в плоский блин.

Был огромный соблазн назвать Дона предательской пидарасиной и разорвать с ним все договорённости. Но я мужественно проглотил обиду. Ладно, Мёрдок. В самом деле, ты ведь уже большой мальчик. Реши проблему. Но сначала, разумеется, репетиция. Пока можно.

— Ладно, я тебя услышал, — сказал я Дону и встал, достав электруху из инвентаря. — Пацаны! Готовность номер один. «Звезда по имени Солнце». Е**шим на раз-два-три. Раз, раз, раз-два-три!

Белый снег, серый лёд

На растрескавшейся земле...

TRACK_39

Следующий день был самым грустным из всех, что мне довелось пережить в этом мире. Мы с Доном обошли кабак сверху донизу, покивали головами с умным видом (А чего, собственно, было кивать? Система облегчала заключение сделок до маразма. И я, и Дон сразу видели реальную стоимость бизнеса. Я делал десятипроцентную скидку. Калькулятор в голове у обоих тоже работал одинаково. И даже если бы я сейчас, например, поломал стул, сумма изменилась бы в башке у обоих) и пожали друг другу руки.

— Рад? — спросил Дон с искренней надеждой.

— Нихрена, — искренне ответил я.

— Мёрдок...

— Что «Мёрдок», Дон? У меня с этой рисованой хернёй связан целый год воспоминаний. Здесь я лишился виртуальной невинности, здесь я бухал, здесь я курил, пока было курево, здесь я репетировал со своей группой. А уж сколько мелодий я тут сочинил!