Книга Попаданка в стране чудес. Книга 2 - Майя Медич

Больше всего девушку интересовал вопрос, знал ли дракон о том, что все сложится именно так, или же он просто полагался на импровизацию Виты. К сожалению, спросить об этом самого дракона попаданка не могла. Он больше не показывался над замком.

А жители замка не дремали. Самые разные слухи по институту начинали постепенно расходиться. Мерцающее от заклинаний небо увидели многие. Каждый считал своим долгом выстроить собственную догадку относительно того, чем это мерцание было вызвано. Вряд ли кто-то приближался к истине. Да Вита и не спешила прислушиваться к возникающим то тут, то там версиям, как и не спешила рассказывать правду. Она бы многое отдала, чтобы сама не знать о том, как близко к катастрофе был институт.

При входе в крыло, где доблестные институтские лекари приводили в порядок состояние здоровья студентов и преподавателей, попаданка столкнулась с дежурной. Совершенно внезапно, хотя вряд ли в дежурной было что-то странное. Просто Вита реагировала с опаской абсолютно на все и на всех.

Медсестра окинула гостью вопросительным и оценивающим взглядом. Может, к ней хотели обратиться по поводу какой-то травмы.

— У меня ничего не болит, — Вита не стала дожидаться вопросов. Пусть все произойдет как можно быстрее. — Я бы хотела навестить профессора Монса. Можно?

Дежурная не отвечала. Она рассматривала девушку и хмурилась. Попаданке эта игра в молчанку категорически не нравилась.

— Он уже пришел в себя? — так и не дождавшись реакции, спросила Вита.

— Да.

Попаданка выдохнула с облегчением. Эта новость уже была лучшей за последнее время. Теперь оставалось только преодолеть этот барьер в виде неразговорчивой медсестры, и все становилось еще лучше. Однако барьер не спешил исчезать. Напротив, он продолжал строить из себя неприступность.

— К нему никому нельзя, — сказала медсестра. Взгляд ее казался уверенным. Кажется, она собиралась защищать пациентов до последнего. Вита сочла это похвальным, но неуместным в данном конкретном случае.

— Мне можно, — сказала девушка.

— И почему же это? — иронию в голосе дежурная не скрывала.

Вита ухмыльнулась, подумала немного, опустила глаза в пол, а потом вновь подняла взгляд на свою собеседницу. Надо было когда-нибудь использовать свой непрошенный козырь, и подходящий момент, очевидно, настал.

— Я — особенная.

Она постаралась сказать это серьезно, но серьезно не получилось. Пафос был чужд попаданке.

— Да уж… — все с той же иронией протянула медсестра. — В институте так и говорят. Иногда я даже начинаю в это верить. Ладно, особенная, проходи. Только не забывай, что профессор получил серьезные травмы. Ему нельзя резко двигаться. Да и переживать лишний раз ему не стоит. Так что постарайся его не беспокоить.

— Я не буду его беспокоить, — пообещала Вита.

К сожалению, она врала, причем осознанно. Вита знала, что точно побеспокоит учителя. Не физически, разумеется. За это медсестре точно не следовало переживать. Но вот за моральное состояние Монса вряд ли кто-то мог поручиться. Впервые за долгое время Вите пришло в голову, что самая ужасная роль во всей это истории отводилась не ей. Сражавшийся с собственной женой профессор принял на себя куда больший душевный удар. Впрочем, о том, как с этим справлялся Монс, Вите еще предстояло узнать. Бежать впереди паровоза она не могла. Особенно с учетом того, что никакого паровоза в Мирабилии не существовало.

— Вторая дверь налево, — сообщила дежурная. — Никаких беспокойств! Помни! Ты пообещала.

Попаданка понимала, что ее все еще оценивают, как достойную или недостойную посетить больного, но женщина все-таки отступила в сторону и позволила посетительнице пройти к нужной палате.

— Спасибо, — Вита и правда чувствовала благодарность, но, как только путь был открыт, сразу же направилась в сторону указанной двери. Тянуть она больше не могла. Ей не терпелось увидеть Монса.

И ее желание осуществилось.

Кроме профессора Монса в палате не было больше никого. Мужчина одиноко лежал на койке. Его взгляд устремлялся в потолок. Воздух в помещении был пропитан запахами лекарств. Они ударили по обонянию девушки, как только она открыла дверь.

Одеяло укрывало учителя по грудную клетку, бинты ниоткуда не виднелись, но это вовсе не означало, что они отсутствовали. Фрига своего мужа не пощадила, об этом хорошенько свидетельствовала непривычная бледность Монса и тот факт, что взгляд его казался совершенно пустым и потерянным.

— Доброе утро, профессор, — Вита замерла в дверном проеме. Она так спешила сюда, но что, если ей здесь не рады? Может, ей не стоило приходить?

— Доброе? — чуть подумав, переспросил Монс.

— Ну… — замялась девушка. Голос профессора показался ей холодным и отстраненным. Попаданке немедленно захотелось уйти, но она осталась. — Так принято говорить… Можно я войду?

— Входи.

Больше он ничего не сказал. Казалось, Монсу все равно, что происходит. Он продолжал безучастно рассматривать потолок. Вита тоже бросила взгляд наверх в надежде увидеть что-то, что действительно могло привлечь внимание. Но в потолке не было ничего особенного.

Усевшись на край стула, рядом с койкой, Вита немного помолчала. Хоть она и спешила сюда, никакого плана на разговор при ней не было. Она думала, что беседа завяжется сама собой, но беседа не завязывались никак. Девушка чувствовала себя глупо и нелепо. Она бы посмеялась над самой собой, но это прозвучало бы нелепо.

— Как Вы себя чувствуете? — спохватилась Вита. Это же самый очевидный вопрос, который задают любому человеку, угодившему на больничную койку.

— Жить буду, — если бы не тон учителя, это прозвучало бы жизнеутверждающе. Но в тоне Монса жизни было так мало, что можно было смело сказать, что не было совсем. — Раны глубокие, но не смертельные. Чары, вложенные в заклинания, постепенно сойдут на нет.

— Это как? — не поняла Вита.

Монс вздохнул и поморщился. Скорее всего, от боли.

— Если человека ранить ножом, — принялся в своем преподавательском стиле объяснять он. — То вопрос будет стоять лишь в том, когда заживет полученная рана. Но, если тебя ударили заклинанием, то чары продолжают истязать тебя и после ранения. Требуется время, чтобы их действие кончилось.

Этого попаданка не знала. Страшно представить, сколько всего она вообще не знала о мире, куда попала. Странную все-таки программу выбрали для института. Порой студентов учили таким незначительным мелочам, а о главном не говорили. Видимо, авторы этой программы наивно верили в то, что ни один студент никогда не будет ранен, а потому знать о долгосрочном эффекте чар ему незачем. Оптимистично, но нежизнеспособно, как показала практика. Вита еще не выбрала будущую профессию, но попаданка в роли потенциального разработчика новой программы смотрелась бы неплохо.

— Мне очень жаль, что все так вышло… — чувство вины охватывало девушку. Она не имела никакого отношения к тому, что Монс выбрал в жены не ту женщину, но все равно чувствовала вину.