Книга Корректировщик - Ян Бадевский

— Немного.

Ну-ну.

Для меня все эти графики — темный лес. Трейдеры видят некие мистические фигуры, треугольники и прямоугольники, предсказывают тренды, а для меня всё это — полная белиберда. Столбики, указывающие на некислую волатильность.

Сыроежкин выставил ордера на цены, превышающие текущие рыночные. Значит, уверен в продолжении ралли. И зиждется эта уверенность не на пустом месте — я вижу, как сделки закрываются, принося моему соседу мизерную, но прибыль.

— Надо масштабировать.

— Что?

Я устроился слева от Сыроежкина, примостив кофе и тарелку с пиццей на подоконнике. Экран компьютера находится ко мне под углом, но диагональ у Сыроежкина большая, так что происходящее разворачивается на моих глазах во всей своей непостижимой красе.

Не поленившись, встаю с кресла, бреду в привычной уже полутьме к тумбочке и извлекаю с нижней полки свой планшет. Запускаю приложение для входа в Сумрак и проникаю на обратную сторону Паутины. Раскрываю несколько вкладок со своими кошельками.

Виталик уже захомячил пиццу и ополовинил чашку с кофе. Взор упыря вновь прикован к экрану, правая рука двигает мышку по коврику и кликает, кликает, кликает…

Проверяю закрома.

Вы помните, что мы атаковали одного парня, не умеющего следить за языком. Впрочем, Сергей и раньше интересовался блокчейном. Насколько я понял, парень дальновидно втарился битком пять лет назад, когда монета стоила сущие гроши. А еще у меня обнаружились кошельки с криптоюанями, кэтсами и либерткоинами. Я надолго забыл о своих подростковых инвестициях, но вот он — знак свыше. Все монетки зеленеют, капитализация растет. У них что, халвинг?

Покашливаю, привлекая к себе внимание.

— Виталик.

— Угу.

— Ты можешь заработать больше.

— Как?

— Дай мне адрес своего кошелька.

— Зачем?

— Подкину монет.

Сыроежкин отвлекся от биржевых торгов и уставился на меня. В темноте я не мог разобрать выражения его лица.

— У тебя есть?

— Адрес.

— Рублевого?

— Можешь в «кошках». Там быстро транзакции проходят.

Сыроежкин очумело потер переносицу. Затем открыл дополнительную вкладку кэтс-кошелька, переписал в блокнотик длинный ряд символов, вырвал лист и протянул мне.

— Договоримся сразу, — беру быка за рога. — Я — инвестор. Ты получаешь сорок процентов от профита, я — шестьдесят. Просадки не учитываем. Через сутки я смотрю на твою результативность. Через неделю ты возвращаешь мне сумму вложения плюс мой доход. Создаешь непубличный ПАММ-счет и превращаешься в моего управляющего. Я вкачиваю в ПАММ-счет весь свой криптовалютный актив, плюс фиатные деньги, которые мне высылают. Продолжаем игру. Богатеем и развиваемся.

Сыроежкин осмыслил мое предложение за считанные секунды. И задал вполне логичный вопрос:

— О какой сумме идет речь?

Я уже начал сливать накопления на мультивалютный кошелек, поэтому точно ответить на поставленный вопрос не мог.

— Дай подумать. С учетом нынешнего курса биткоина… Примерно три тысячи рублей.

В отсветах монитора глаза Сыроежкина округлились.

— Откуда…

— Не важно, — отрезал я. — Прикупил всего понемногу. Много лет назад. А теперь вся эта мутотень растет в цене. Согласен на сделку?

— А если обману?

— Не обманешь. Я тебя знаю, Сыроежкин, ты не из этих. А если попытаешься меня надуть, последствия такого решения тебе не понравятся. Уж поверь.

Чувствую — верит.

ПАММ-счет — это я, конечно, громко сказал. Мне ведь еще потребуется поискать надежного брокера, повозиться со всякими бумажками. Или забить болт на бумажки, поскольку есть сумеречные брокеры. Там уже действуешь на свой страх и риск. Опираясь на отзывы и репутацию. Есть подходящий брокер, с которым работала наша группировка. Думаю, на нем я и остановлюсь. Это лучше, чем привлекать к личности Кена Мори внимание финансовых структур. И налоговых.

Я спешу.

Хочу раздобыть деньги на приличное вооружение и начать кое-какие следственные действия. А еще — переехать в удаленное местечко, не засвеченное перед карателями.

— По рукам, — решительно заявляет Сыроежкин. — Забрасывай.

Чтобы выиграть время, переливаю все свои активы в кэтсы и перекидываю с мультикошелька на биржевой счет новоявленного партнера. Операция занимает минут десять.

— Проверь.

Виталик обновляет вкладку с кэтсами, и мы видим, что монетки приплыли.

— Удачи.

Встаю с кресла, собираю чашки и тарелки.

— Ты куда?

— Посуду мыть. И спать.

— А я?

— Ты — мой управляющий. Работай, приумножай капитал.

Если у Сыроежкина и возникли возражения, он их оставил при себе. Потому что не каждый день невинные детские забавы превращаются в серьезный бизнес.

Морально я готов к тому, что Виталик проторгуется и просрет мои активы. Если же нет — мы на коне. Риски серьезные, да и деньги немалые. Наверное, проще было бы перевести цифровые монетки в биткоин, дождаться пика и вовремя сойти с поезда. Вот только я не собираюсь довольствоваться малым. И мечтаю о долгосрочных схемах получения прибыли.

…Утро застигает меня врасплох.

Нет, не утро.

Почти полдень.

Солнце лезет в глаза, в комнате жарко. Виталик мирно посапывает в своей постели.

Беру полотенце, белье и туалетные принадлежности, тихо покидаю комнату. Сейчас взбодрюсь, приму душ и соображу что-нибудь на завтрак. Дверь оставляю чуть приоткрытой.

Вслушиваюсь в тишину блока.

Мертвую тишину.

Документы принимаются уже третий день кряду, но общага людьми не наполняется. Мы даже с Катей не пересекаемся. Чувство такое, что наступил Апокалипсис, и население Земли исчезло. Если мы с Сыроежкиным — всё, что осталось от человеческого рода… Это жутко.

На цыпочках пробираюсь в санузел.

Пусть мой управляющий поспит.

Утомился, бедняга, штампуя деньги из воздуха.

Ждать пробуждения Сыроежкина я в итоге не стал — на сегодняшний день планов целый вагон. И маленькая тележка. А начать я намерен с посещения полигона «Заратустры».

Каникулы избавили меня от конкурентов.

Полигон пустовал.

Я вот здесь распинаюсь по поводу тренировочных полигонов, но так ни один из них и не описал. Главная задача подобных локаций — помочь одаренным в прокачке своих способностей. При этом крайне важно, чтобы прилегающие территории не пострадали. Несложно догадаться, что периметры полигонов укреплены охранными заклинаниями и вмурованными в стены артефактами. Чем выше уровень тренирующихся, тем сильнее защита. В старших школах периметр заточен под бойцов среднего уровня. Насколько мне известно, редко кто достигает ранга Мастера на третьем курсе обучения. Такое случается примерно раз в столетие. А вот Подмастерья выпускаются из «Заратустры» пачками — на них периметр полигона и рассчитан.