Книга Золотой момидзи - Евгений Митов

Хандзо Яманаси

Суть обвинения: заявитель, являясь с 1920 года казначеем Секретариата министра сухопутных войск от интендантского отдела 1-ой дивизии, выдвинул, в соответствии со статьей 269 Уголовно-процессуального кодекса, следующие обвинения в отношении проводившихся в Министерстве сухопутных войск нижеперечисленных действий, которые возглавлял генерал и барон Гиити Танака.

1. Фамилии офицеров, имеющих, к моменту прикомандирования Микамэ к месту службы в 1920 году, непосредственную связь с обвинениями:

министр сухопутных войск — Гиити Танака,

заместитель министра — Хандзо Яманаси,

начальник военного управления — Наокадзу Сугано,

старший адъютант — Наосукэ Мацуги.

Одновременно с заявителем к Секретариату министра был прикомандирован казначей 1-го разряда сухопутных войск Тоёсабуро Эндо, который, вместе с Микамэ, состоял штатным казначеем Секретариата.

2. На момент подачи заявления (август 1920 года) в расположенном в комнате казначеев сейфе находились документы, свидетельствующие о наличии срочных вкладов на общую сумму не менее восьми миллионов иен. Фамилии вкладчиков: Гиити Танака, Хандзо Яманаси, Наокадзу Сугано, Наосукэ Мацуги.

3. Среди банков (по-японски — «гинко»), где хранились вклады: «Мицубиси гинко», «Мицуи гинко», «Ясуда гинко», «Касима гинко», «Нихон когё гинко» (Промышленный банк Японии).

Сумма каждого из вышеуказанных срочных вкладов составляла от 200 до 800 тысяч иен, а количество документов, подтверждающих их наличие, — 17–18 штук.

4. Чтобы постепенно поменять срочные вклады на казначейские облигации на предъявителя, с 1920 года они стали втайне продаваться с помощью Банка Японии, акционерной компании «Нитиро дзицугё» и других фирм. В сделках продажи использовались имена, в частности, казначеев Тоёсабуро Эндо и Микамэ. Заявитель непосредственно привлекался к приобретению облигаций.

По приказанию адъютанта Наосукэ Мацуги он изымал вклады из японских банков в целях приобретения облигаций на предъявителя.

5. Операции по их закупке осуществлялись офицерами, переодетыми в гражданское платье, но на автомобиле Министерства сухопутных войск, поскольку дело касалось значительных сумм.

6. При наступлении сроков выплаты процентов по облигациям в кабинете министра принималось тайное решение об их обмене на наличные деньги.

7. Учёт документации по срочным вкладам и облигаций осуществлялся при помощи небольшой бухгалтерской книги, которая не являлась стандартным и учтённым журналом бухгалтерских записей.

Эта бухгалтерская книга хранилась у Наосукэ Мацуги, который, как адъютант, периодически сверял записи и контролировал подсчёты казначеев.

8. У заявителя и казначея Эндо и ранее уже были сомнения относительно законности как срочных вкладов, так и покупки облигаций.

Тем более что часть процентов по вкладам была размещена на особый счёт в японских банках на имя адъютанта военного министра — Наосукэ Мацуги, который использовал его «как угодно», называя данный счёт Фондом специального назначения.

9. Финансовых проверок и ревизий по указанным вкладам и облигациям не проводилось, иногда они бесследно исчезали.

Имеющие к фонду отношение ответчики, несмотря на вышеупомянутые странности, ведут роскошный образ жизни, а моральный дух армии заметно ослабевает…

Всё это привело заявителя к глубоким раздумьям, и он ощутил крайнее беспокойство по поводу ситуации в императорских сухопутных войсках.

К данному делу имеют причастность также бывший начальник штаба 14-й дивизии Тэрудзи Оинума, младший пехотный офицер резерва Дзюсабуро Ямадзава, переводчик русского языка 14-й дивизии Бо Мацуи, служащий компании «Мицубиси» Киёмацу Ватанабэ.

В частности, по словам переводчика Мацуи, финансовую основу фонда составляют захваченные в России золотые слитки, которые хранились в военных казармах Экспедиционного корпуса, но в последующем были переправлены в Японию несколькими партиями».

Под текстом заявления проставлена личная печать — Тосихару Микамэ…

* * *

Исида, находясь в глубоких раздумьях, понимал, что провести расследование будет непросто.

Заявление уже сейчас носит явно политический подтекст, поскольку в нём фигурантом выступает верхушка военного министерства. Однако изложенные в заявлении факты иного пути, кроме как возбуждение уголовного дела, не оставляют.

Как старший следователь прокуратуры, он сначала решил посоветоваться со своими помощниками — следователями Накадзима и Окавара.

После того, как Исида пояснил им суть предстоящего дела, вся следственная бригада, уже не первый год проводившая совместные прокурорские проверки, пришла к единому мнению: расследование надо проводить под гифом «совершенно секретно».

Вместе с тем, желательно предварительно проконсультироваться по его существу и целям, как это рекомендовал и журналист Томба, с избранным в этом году в Палату представителей японского парламента депутатом Сэйго Накано.

Накано Сэйго (1886–1943), выпускник университета «Васэда», до 1920 года — корреспондент газеты «Асахи симбун», затем восемь раз избирался депутатом Палаты представителей японского парламента, с 1936 года занимал фашиствующие позиции, проповедуя доктрину «азиатского варианта Монро».

Подобный шаг позволит, при необходимости, заручиться поддержкой «антитанаковской» парламентской фракции.

Кроме того, как полагали следователи, поскольку Накано длительное время ранее работал корреспондентом газеты «Асахи симбун», он сможет совместно с Томба протолкнуть газетные публикации, которые придадут предстоящему сложному расследованию в отношении военного министерства выгодное общественное звучание.

Военные в Японии — это отдельная каста, и следствие по их делам неизбежно повлечёт сопротивление армейцев. А то, что такая перспектива реальна, сомнений у следователей, хорошо знающих расстановку политических сил в своей стране, не вызывало.

Клан Тёсю и партия Сэйюкай — системообразующие структуры, и главную роль в них играют не только представители деловых кругов, а, в большей степени, высшие офицеры армии.

Наметив и другие первоочередные следственные мероприятия, прокуроры распределили между собой, кому с кем из фигурантов дела необходимо переговорить на начальном этапе расследования.

Исида взял на себя, помимо работы с заявителем, обязанность прояснить обстоятельства, позволившие сформировать, как выразился в своём заявлении Микамэ, Фонд специального назначения. По замыслу старшего прокурора, предстояло получить сведения о том, каким путём и в каких объёмах русское золото поступило в Японию, почему оно не было оприходовано в японских государственных банках, а если учтено, то как, и в каких масштабах.

Однако Исида так и не поделился с помощниками сведениями обо всех нюансах предстоящего дела. Уже оставшись в одиночестве, он пришёл к мысли о том, что ему желательно как можно быстрее встретиться с ныне проживающим в Японии генералом Розановым, о котором рассказывал Томба-сан. Тем более что генерал, как иностранец, способен в любой момент покинуть империю. Тогда искать его за рубежом станет невероятно сложно, как и снять следственные показания.