Книга Герлен. Загадочная история легендарной семьи парфюмеров - Элизабет Де Фейдо

Отделку доверили величайшим художникам того времени. Сочетание небесно-голубого и девственно-белого цветов создавало комфортную атмосферу. Входя в вестибюль, выдержанный Жан-Мишелем Франком в стиле ар-деко, женщины словно переносились в сказочное место, где можно спокойно отдаться в заботливые руки и получить внимательный уход. Стиль заведения можно описать как люксовый аскетизм: «роскошь небытия, произраставшая из губительной бедности», по словам писателя Франсуа Мориака.

Франк также проектировал мебель для кабинетов и большой гостиной. Небольшие овальные столы, сундуки, инкрустированные черным деревом, а также тахты создавали изысканную и интимную обстановку. Бра в виде цветов были созданы швейцарским художником и скульптором Альберто Джакометти. Кристиан Берар, эклектичный французский художник, иллюстратор, дизайнер, декоратор и модельер, украсил «парфюмерный альков» удивительным гобеленом, изображавшим вход в неоклассический храм.

Длинный коридор вел к четырнадцати кабинетам, названия которых напоминают о великих творениях Дома: Liu, Eau de Cologne Impériale, Shalimar, Mitsouko.

Акцент был сделан и на профессионализме: будущие косметологи посещали курсы, которые проводились в школе красоты Guerlain; эти курсы подготовили их к практике и помогли овладеть навыками и необходимыми медицинскими и научными качествами. Таким образом, институт на Елисейских полях стал не только кульминацией амбиций, но реализацией мечты.

Под немецкой пятой

Европа в очередной раз дрейфовала к войне. В конце лета 1939 года вспыхнул новый конфликт. После вторжения в Польшу союзники объявили войну фашистской Германии. Второго сентября 1939 года началась всеобщая мобилизация. Пять миллионов французов, четверть мужского населения страны, отправились на фронт. Все трудоспособные мужчины в возрасте от двадцати до сорока восьми лет подлежали мобилизации, 500 000 человек обеспечивали нужды военной промышленности. Продолжительность рабочей недели на военных заводах увеличилась до семидесяти пяти часов. Недавно вышедшим на пенсию мужчинам было предложено вернуться на работу, а женщинам – поступить на фабрики.

Марсель-Клод и Пьер-Жак Герлен, Жан-Пьер и Жан-Жак попали под мобилизацию и ушли на фронт, правда, последние двое вскоре вернулись в свой бизнес, чтобы помогать Пьеру и Жаку.

Началась «Странная война», как назвала этот период Le Figaro. Укрепившиеся за линией Мажино[67] французы чувствовали себя непобедимыми, но им быстро пришлось расстаться с иллюзиями.

С 15 мая по 10 июня 1940 года по меньшей мере шесть миллионов людей были брошены на дорогах в ужасном отступлении под огнем пикирующих бомбардировщиков.

Во время летнего наступления 1940 года Пьер-Жак погиб при Бароне, в Уазе. Жак и Лили испили чашу горя. Пьер-Жаку, их младшему сыну, было всего двадцать два года. По завещанию Жака, именно к нему как выпускнику агрономического института должна была перейти конюшня в Монтагю. Через какое-то время настал черед брата Лили, генерала Жан-Габриэля Фердинанда Буффе, пасть под пулями.

Напуганное внезапным и неожиданным поражением французских войск, 10 июня правительство покинуло Париж и переместилось в окрестности Тура. Париж был объявлен открытым городом. Он пал без боя 14 июня 1940 года. Герлены с тяжелым сердцем и опустошенной душой из окон своего дома 68 наблюдали марш немецких войск на Елисейских Полях. Поражение французских вооруженных сил закрепили подписанием перемирия и созданием правительства во главе с маршалом Петеном. Большая часть Франции была оккупирована Германией, за исключением свободной зоны (Центр, Юг) под руководством вишистского правительства, созданного 17 июня.

Время не для легкомыслия. Несмотря на то что большинство женщин были вынуждены резать свою одежду, а духи и макияж стали недоступны, они все же стремились сохранять женственность. Некоторые даже продолжали одеваться со вкусом и пользоваться парфюмом, чтобы таким образом продемонстрировать свое «сопротивление» оккупации.

На самом деле мода и красота столкнулись с ежедневными ужасами войны. Габриэль Шанель решила закрыть свой модный дом. Остался только бутик по продаже духов и аксессуаров в доме 31 по улице Камбон. Королева моды по-прежнему жила в Ritz. А Эльза Скиапарелли[68] прежде чем бежать в Нью-Йорк поместила в витрине своего магазина птичью клетку с флаконом духов Shocking, подписав: «Shocking поет о надежде».

Герлены решили остаться. Их борьба заключалась в стремлении спасти семейный бизнес от катастрофы и не оставить на улице десятки сотрудников, которые в противном случае были бы обречены на голод и смерть. Ситуация, однако, принимала катастрофический характер. Война внезапно оборвала контакты. Прерванные связи, проблемы с поставками сырья, расстройство финансовой системы и невозможность работать с иностранными покупателями значительно ослабили общую активность и экспорт. К этому следует добавить препоны со стороны немецких властей и их яростное желание присвоить французские технологии.

Среди двадцати четырех условий перемирия было обязательство Франции обеспечить содержание оккупационной армии. Индустрия роскоши была крайне обеспокоена этим требованием.

Однако нашлись те, кто не побоялся бросить вызов решению Германского правительства по переносу крупнейших парижских модных домов в Берлин и Вену. Известный парижский модельер Люсьен Лелонг отказался подчиняться предписаниям противника и, заручившись поддержкой Парижского синдиката высокой моды и министра промышленного производства, настоял на рассмотрении своего дела в Берлине, где получил поддержку высокой парижской моды и ее работников.

Сын Жака, Жан-Жак, также сыграл важную роль в спасении индустрии. С самого начала войны он предложил своим коллегам по Союзу парфюмерии совместно защищать свои торговые секреты и не давать информацию врагу. Если немцы имели неоспоримое превосходство в области органической химии, то их работа с ароматами оставалась в зачаточном состоянии и давала мало возможностей для эстетики. Вот почему они хотели завладеть всем, что позволило бы им поднять свой авторитет в этом вопросе. Чтобы не допустить этого, Жак призвал всех руководителей компаний уничтожить документы или другие архивы, которые могли бы помочь оккупантам в достижении своих целей.