Книга Люблю (ненавидеть) тебя - Дана Алексеева

— Я не держу,  – фыркнула она. – Но забыть до чего довел тебя этот человек я не смогу.

— Я сама себя довела себя до такого состояния, Эйми. Не надо спихивать все на него, – я отрицательно покачала головой и разлила по кружкам кипяток.

— Не знаю, с чего ты начала защищать его, но мне кажется, что неспроста Дэйв тебя ревнует к Мартину. Говоришь про него,а глаза сияют. До сих пор питаешь чувства к нему?

— Сейчас  я хочу, чтобы он был здоров, понимаешь. Это главная причина моих переживаний. Как только он выпишется из больницы, я буду спокойна.

— Дело ясное, что дело темное,— вздохнула Эйми и прильнула к кружке. — Ты бы о себе так заботилась. Как малыш? Ты руку с живота еще не убирала, как я пришла.

Слабые тянущие боли внизу живота преследовали меня последние несколько дней, но я списывала все на нервы и пила«МагнеВ6», но эффект —малоощутимый.

— Нормально. Тянет, правда, слегка. Перестройка организма и все такое, я думаю. Читала, что связки внутри растягиваются, может поэтому.

— А к врачу не думала обратиться?

— Все  терпимо, правда, пустяки. – омахнулась я. Подлить еще чаю?

— Да, можно еще кипяточку, –она подвинула полупустую кружку.

Я встала со стула и отрезкой боли в животе чуть согнулась,скривившись в лице. Эйми сразу подпрыгнула ко мне.

— Что такое?

— Спазм в животе, – я оперлась в на стул и прикрыла глаза, начиная выравнивать дыхание.

—Оливия… — тихо сказала Эйми. – Кажется все намного серьезнее, чем ты думаешь…

Я открыла глаза и увидела кровавое пятно на стуле. Я ахнула и сразу полезла проверяться – трусы были замараны кровью.

— Срочно поехали в больницу! – запаниковала Эйми. – Собирай документы.

— Стой, мне ведь нельзя… — растерянно залепетала я, а глаза забегали в страхе от всей ситуации.

— Что ты несешь? У тебя может случиться выкидыш, глупая!

Она потянула меня за собой, но я ее остановила. Нужно действовать по-другому, умнее, чтобы не было подозрений со стороны Дэйва.

— Мы вызовем скорую, – сказала я и набрала необходимый номер.

Глава 44

Угроза выкидыша подтвердилась. Меня положили на койку и поставили капельницу, предварительно установив кровоостанавливающие препараты.

— Как вы себя чувствуете? Живот болит, кровь идет? – поинтересовался врач.

—  Живот напряженный, а кровь уже не идет.

— Это хорошо. Узи показало, что ребенок в порядке, но вам положен стационар, чтобы предотвратить угрозу, – врач осмотрел мой живот и подтвердил гипертонус матки.

— Конечно, я понимаю и сделаю все, что требуется.

Пусть я навсегда потеряю Мартина, но потерять его ребенка, мою единственную надежду на счастье —никогда. Ребенок будет напоминать о Мартине и о сильной любви к нему. Я подарю малышу всю тепло и заботу, которую боялась и не успела выразить по отношению к Мартину.

— Тогда оформляемся… — зашелестел доктор бумагами. – Муж сможет привезти вам вещи?

— Мне привезет подруга, – я посмотрела на Эйми, и та кивнула в ответ.

Охранники сразу же доложили Дэйву о том, что меня увезли в больницу, и один из них поехал с нами. Сейчас он сидел за дверью палаты и пугал добрых докторов,а также пациентов своим грозным видом. Дэйв звонил мне пару раз, но я проигнорировала его звонки. Что он хочет мне сказать? Ничего хорошего, точно. Разве что, порадоваться тому факту, что ребенок Мартина может не родиться.  Но я не дам ему шанса на это.

Когда меня пристроили в отдельную палату, я смогла поговорить по телефону с мамой. Новость о том, что я в больнице сподвигло маму приехать на всех парах в отделение. Она хлопотала вокруг меня и врачей, выясняя подробности и риски.

— Мам, успокойся уже и присядь. Все хорошо будет с малышом. Я чувствую это, – я положила руку на живот и погладила его.

— Когда я была беременна тобой, мне тоже ставили угрозу выкидыша, а один «умный» врач сказал, что ребенок вовсе уже весь вышел… Нечего спасать. Но материнское сердце не обманешь, оно  все чувствует. Пошла повторно к адекватному специалисту, и через полгода у меня родилась красавица дочь.

Мама гладила мои волосы, пока я лежала на кровати. Сейчас эта поза – самая рекомендуемая для меня. Я закрыла глаза и вспоминала себя маленькой, когда мама нежила меня по утрам, и я не знала забот… Как же хорошо тогда было.

Я перехватила руку мамы и прижалась к ней губами, сильно зажмурившись:

— Мама, спасибо тебе за все. И прости меня. Мы часто друг друга не понимали, но роднее человека у меня нет…

— Что ты, дочка, перестань. Все мы совершаем ошибки. И у меня их немало. Я всегда хотела самого лучшего для тебя, но кто же на самом деле знает, как лучше…

Она права. Никто никогда этого не узнает. Мы можем лишь анализировать прошлое и пытаться не совершать подобных ошибок в будущем. Или совершать их до тех пор, пора на лбу не образуется кровавая рана от «граблей» и терпеть уж не будет сил.

— Когда-то я обвиняла тебя в том, что со мной произошло. Но это не так. Я винила всех, но по факту оказалась виновата сама.

— Не надо себя корить. Можно погрустить, но съедать угрызениями совести – плохое дело. Без ошибок наша жизнь была бы скучной. Да это и не жизнь была бы, а сказка. Ну, разве мы похожи на принцесс, а наши мужья — на благородных принцев?

Мама усмехнулась, а я горько посмеялась. В моем случае — если  сказка, то очень злая и без счастливого конца. Но если не считать жизнь за сказку, то можно найти в ней и хорошие поучительные моменты, которые могут повлиять на итог. Каким он будет — решать нам. Но возникают обстоятельства, которые сдавливают твою волю и будут выжимать из тебя живительные соки до последнего. И тут уже кто сильнее… Я пока нахожусь в этой схватке не в выигрышной позиции, но могу ли я рассчитывать на поддержку извне?

— Мам, ты  когда-нибудь смогла бы разочароваться во мне?

— Разочароваться? О чем ты?

— Ну, знаешь, если бы я поступила как-то не по правилам, скажем, даже вне закона и ориентировалась бы на свои чувства и убеждения?

— Учитывая то, что я отвечала за твое воспитание, и то, что твои поступки являются егочастичным результатом … Имею ли я право разочаровываться? А если бы даже имела, то не стала бы. Ты – моя дочь, Оливия. И я никогда не отвернусь от тебя, чтобы ты не натворила.

Я облегченно выдохнула. Я чувствовала ее поддержку – важно знать, что, что бы ни случилось, будет человек, который окажется на твоей стороне и поможет выбраться из самой глубокой ямы, в которую угодил по собственной вине.

— Но для чего ты это спрашиваешь?

— Чтобы знать.