Книга Неудобные разговоры. Как общаться на невыносимо трудные темы - Шейла Хин

Следует ли обсуждать ту или иную проблему со своим мужем, агентом, который продает вашу квартиру, или механиком, которому вы поручили ремонт своей машины? В конечном счете решать только вам. Поскольку все ситуации обладают различной спецификой, мы не сможем предложить вам единое правило, которое поможет принять мудрое решение. Что мы можем предложить, так это несколько способов самостоятельно разобраться, стоит ли заводить разговор и как это лучше сделать.

Как понять, что я сделал правильный выбор?

Пытаясь решить, стоит ли поднимать тему, мы зачастую думаем: «Как жаль, что мне всегда так непросто принимать решения. Если бы я только был умнее, мне было бы не так трудно это делать». Правда в том, что никакого «правильного выбора» не существует. Невозможно заранее предугадать, как все обернется в реальности. Так что не тратьте свое время на поиски единственно верного ответа, что вам делать. Это не просто бесполезное клише – оно может привести к неприятностям.

Вместо этого поставьте перед собой цель мыслить трезво и сделать обдуманный выбор. Это самая лучшая тактика.

Мысленно проработайте все Три разговора

Что бы ни произошло, как можно тщательнее проработайте эти три разговора. Научитесь справляться со своими чувствами, ключевыми проблемами идентичности, а также возможными искажениями или пробелами в восприятии. Подумайте хорошенько о том, что вы знаете (свои собственные чувства, опыт, жизненная история, проблемы с самоопределением), и о том, что вы не знаете (чужие намерения, взгляды или чувства).

Этот подход поможет вам осознать процесс общения и понять, что именно усложняет ваши разговоры. Иногда те озарения, которые приходят вам в голову, могут дать вполне ясный ответ: «Важно поднять этот вопрос, и теперь у меня есть соображения, как обставить все несколько иначе» или «Теперь я начинаю понимать, почему разговорами делу скорее всего не помочь».

Три вида разговоров, которые не имеют смысла

Размышляя о том, стоит ли вступать в разговор, вы обнаружите, что у этого далеко не всегда есть смысл. Для того чтобы сделать мудрый выбор, нужно ответить на три ключевых вопроса.

Не скрывается ли истинная причина конфликта внутри вас?

Иногда самые трудные аспекты ситуации гораздо теснее связаны с тем, что происходит внутри вас, чем с тем, что происходит между вами и вашим собеседником. В этом случае разговор, сфокусированный на взаимодействии, не покажется таким уж информативным и продуктивным, по крайней мере до тех пор, пока вы не проведете более тщательную беседу с самим собой.

Проникновение в суть Разговора о своей идентичности помогло Кармен разрешить давний спор с мужем по поводу распределения ответственности за заботу о детях, например, кто и когда отвозит детей в школу и забирает их домой, то же самое с приемами у врачей и уроками фортепиано:

«Несмотря на то что я работала полный рабочий день, чтобы обеспечить семью, в то время как мой муж Том сидел дома с детьми, большая часть планирования и беготни все еще лежала на мне. Мне казалось, что Том берет на себя недостаточно ответственности. Как мне казалось, он все время бросает начатое. Мне же приходилось «подбирать», чтобы убедиться, что все прошло гладко.

Но когда я начала разбираться в Разговоре о собственной идентичности, я поняла, насколько активно пытаюсь контролировать эту часть жизни своих детей – возможно, из-за своего двойственного отношения к работе на полный рабочий день. Я люблю свою работу. У меня хорошо получается ее выполнять, и я зарабатываю приличные деньги. Но меня все еще мучает чувство вины, и порой я завидую Тому из-за того, что наша дочь чаще всего обращается за советом к нему, а не ко мне».

Как только Кармен поняла, что брать на себя ответственность за распорядок дня своих детей помогало ей убедить себя, что она все еще хорошая мать – такая же внимательная и нужная своим детям, – она смогла отпустить обиду, которая ее мучила, когда дела пошли в гору: «Я передала некоторые обязанности Тому и изменила свое отношение к ним. Некоторые из них я решила оставить себе, чтобы не утратить чувство вовлеченности, а не из страха, что у Тома опять ничего не получится».

Существует ли более подходящий способ решить проблему, чем ее обсуждение?

Когда вы разберетесь в своих чувствах или определите, каков был ваш вклад в развитие ситуации, вам станет ясно, что требуется не обсуждать сложности во взаимодействии, а менять свое поведение. Иногда действия лучше слов.

Уолтер пережил несколько неудобных разговоров со своей матерью по поводу семейной фермы, расположенной на севере штата Миссури. Вот что он рассказал:

«С тех пор как умер папа, мои братья помогают маме вести хозяйство. Всякий раз, когда мы с ней созваниваемся, она спрашивает, когда я вернусь домой и присоединюсь к семейному бизнесу или хотя бы займу место старика Денни – городского врача.

Мне нравится жить в Сент-Луисе, где у меня есть свой педиатрический кабинет, поэтому разговор, который, как мне казалось, должен был решить наши проблемы, стоило направить на то, чтобы мама оставила этот вопрос в покое и смирилась с тем, что я не вернусь – по крайней мере, в ближайшее время.

Но по мере того как я разбирался в Трех разговорах, я узнал кое-что интересное. Я понял, что в дополнение к чувству разочарования и отвращения к этому вопросу я чувствую благодарность за то, что мама скучает по мне, что у меня есть корни и возможность вернуться к ним в любой момент. А еще мне было грустно, что у моих детей нет таких близких отношений со своей бабушкой, как у моих племянниц, и что они упускают шанс вырасти на ферме, что для меня казалось чудесным опытом.

Одно из самых важных озарений пришло, когда я представил, что думает и чувствует мама. Внезапно мне пришло в голову, что на самом деле она хочет сказать, что скучает по тем временам, когда она была в курсе того, что происходит в моей жизни, была ее частью. Она хотела, чтобы я привез свою семью обратно, чтобы она смогла обрести более тесную связь с нами и участвовала в нашей жизни. Но когда она выражала это в виде вопроса о том, когда я вернусь домой, я резко обрывал разговор. Тогда я неделями не звонил ей просто потому, что боялся снова затрагивать эту тему. Так что в конечном итоге я сам способствовал тому, что она чувствовала себя еще более отстраненной, что, в свою очередь, заставляло ее говорить, как сильно она по нам скучает, и тогда все повторялось по старой схеме».

Разобравшись с системой соучастия и сложностью своих чувств, Уолтер понял, что ему не стоит обсуждать с матерью то, с какой частотой она спрашивает о его возвращении домой. Для начала ему нужно было что-нибудь сделать со своим вкладом в возникновение этой проблемы.

«Я стал чаще звонить маме, посылать ей короткие сообщения о том, чем занимаются дети, и приглашать ее в гости в Сент-Луис просто так, а не на отдых или семейные мероприятия. Когда она в очередной раз подняла вопрос о том, когда я вернусь домой, вместо того чтобы прерывать беседу, я поделился тем, сколько удовольствия мне приносит моя работа. Еще я честно признался, как я сожалею и расстраиваюсь из-за того, что не могу проводить больше времени с семьей, и выразил пожелание, чтобы мои дети проводили с ней больше времени. Это послужило поводом для приглашения моих дочерей провести лето со своими двоюродными братьями и сестрами на нашей семейной ферме. Постепенно она стала реже спрашивать меня о возвращении».