Книга Разговор с незнакомцем - Малкольм Гладуэлл

Юнсон воскликнул: «Эй! Это что за фигня? Она же без сознания! Ты что творишь, приятель?» При этих его словах мужчина бросился бежать. Юнсон и Арндт погнались за ним, схватили и повалили на землю.

Насильником оказался Брок Тёрнер, 19-летний первокурсник Стэнфорда и член университетской сборной по плаванию. С пострадавшей он познакомился меньше чем за час до происшествия, на вечеринке в «Каппа-альфе». Впоследствии Тёрнер рассказал полиции, что они танцевали, беседовали, а потом вышли на улицу и легли на траву. Девушка была недавней выпускницей колледжа, имя ее, согласно закону о защите жертв сексуального насилия, не разглашается – так что мы будем называть ее псевдонимом – Эмили Доу. На вечеринку Эмили пришла вместе с подругами. И вот теперь лежала без движения под сосной, за мусорными контейнерами. Юбка задрана на живот. Трусики валяются рядом на земле. Блузка сверху частично спущена, одна грудь обнажена. Когда через несколько часов в больнице, куда доставили потерпевшую, полицейский сказал, что над ней, предположительно, совершили насилие, девушка порядком смутилась. Она поднялась и отправилась в туалет, где обнаружила, что на ней нет нижнего белья. Его забрали как вещественное доказательство.

Прокурор: Что было после этого?

Доу: У меня зачесалась шея, и я обнаружила за воротом сосновые иглы. И подумала, что, наверное, свалилась с дерева, потому что я не знала, почему оказалась в больнице.

Прокурор: В туалете было зеркало?

Доу: Да, было.

Прокурор: Вы увидели, в каком состоянии ваши волосы?

Доу: Да.

Прокурор: Можете описать, как они выглядели?

Доу: Были растрепаны, и в них запутался всякий сор.

Прокурор: Вы догадывались, почему они так выглядят?

Доу: Нет, ни в малейшей степени.

Прокурор: Что вы сделали, выйдя из туалета?

Доу: Снова легла. Мне дали одеяло, я укрылась. И опять заснула.

2

Каждый год в мире происходит без счету встреч, подобных той, что так кошмарно закончилась на лужайке возле общежития «Каппа-альфа» в кампусе Стэнфордского университета. Двое молодых людей, практически не знакомых друг с другом, встречаются и заводят разговор. Он может быть коротким или же длиться не один час. Они могут потом вместе отправиться домой, но вполне вероятно, что до этого и не дойдет. Однако не исключено, к сожалению, что в какой-то момент дело вдруг примет совсем дурной оборот. По некоторым оценкам, каждая пятая студентка колледжа в США признает, что была жертвой сексуального насилия. И значительная доля этих историй развивалась по тому же самому сценарию.

В таких делах основная трудность – это реконструкция событий. Произошло ли все по взаимному согласию? Или одна сторона возражала, а вторая к этому не прислушалась? Или не поняла возражения? Если даже полицейским и судьям ложная прозрачность мешает понять мотивы подозреваемого или просчитать обвиняемого, ясно, какие трудности она сулит молодым людям, осваивающим одну из самых сложных сфер человеческих отношений.

Взгляните на итоги социологического опроса, проведенного в 2015 г. среди нескольких тысяч студентов газетой Washington Post и некоммерческой организацией Фонд семьи Кайзер (Kaiser Family Foundation). Респондентов спрашивали, означают ли, по их мнению, перечисленные действия партнера «согласие на сексуальное взаимодействие». Вот как распределились ответы (в %):

1. Снимает с себя одежду

2. Достает презерватив

3. Согласно кивает

4. Отвечает на петтинг (например, обмен поцелуями, прикосновениями)

5. Не говорит «нет»

Насколько все было бы проще, если бы, скажем, все опрошенные студенты считали, что предъявление кондома означает явное приглашение к сексу, а взаимные поцелуи и объятия вовсе не обязательно предполагают продолжение. Когда правила ясны, любой может легко и безошибочно читать желания партнера по его поведению. Однако, как показывает опрос, в данном случае никаких правил нет и в помине. Какой пункт ни возьми, обязательно находятся женщины, толкующие его в одном смысле, и женщины, понимающие его иначе; и мужчины, согласные только с одной из этих женских партий; и определенная доля представителей обоих полов, которые – как это ни удивительно – вообще не имеют мнения по данному вопросу.

Пожалуйста, выберите для каждой из перечисленных далее ситуаций одно из трех определений: это является преступлением; это не является преступлением; неясно.

6. Половое сношение, когда оба участника не выразили явно своего согласия

Какой вывод следует из того, что половине молодых мужчин и женщин «неясно», необходимо ли явно выраженное согласие обоих партнеров для вступления в интимную близость? Значит ли это, что они никогда не задавались подобным вопросом? Что они предпочитают в каждом случае принимать решение индивидуально? Оставляют за собой право действовать по ситуации? Придерживаются политики двойных стандартов? Аманда Нокс поставила правосудие в тупик тем, что внешнее поведение подозреваемой не соответствовало ее внутренним переживаниям. Она поплатилась за то, что не вписывалась в общепринятые стереотипы. Но здесь-то ситуация принципиально иная. У двух только что познакомившихся студентов – даже если намерения у обоих самые благие – просто нет безошибочного способа разглядеть в поведении друг друга сексуальный призыв. «Как можно требовать, чтобы молодежь уважала границы, если не существует единого мнения о том, где эти самые границы проходят?» – спрашивает правовед Лори Шоу.

Впрочем, во многих подобного рода историях присутствует еще один компонент, значительно все усложняющий. Когда читаешь о преступлениях на сексуальной почве, количество которых, как это ни прискорбно, значительно увеличилось в последнее время, бросается в глаза, что в большинстве случаев события развиваются практически по одному сценарию. Парень с девушкой знакомятся на вечеринке, а потом фатально ошибаются в намерениях друг друга – и оба при этом пьяны.