Книга Распыление 3. Тайна двух континентов - Дмитрий Зимин

Я, как мог, объяснил, что всего три жены и кроссовки - это просто не мой уровень. Хаммер с полным баком, двенадцать жен и шесть телег бананов - вот тогда и поговорим.

Старичок посмотрел на меня с уважением. Затем, предложив никуда не уходить, как-то очень быстро смешался с толпой.

Затем меня перехватил Сет. Сияя, как новенький грошик он привстал на цыпочки, и подозрительно оглядываясь, зашептал о том, что можно неплохо срубить бабла, если я подпишу... Ну, дальше вы поняли.

Молча отцепив его волосатые лапки от своей мятой рубахи, я продолжил искать Машку.

Я видел то косу с зеленым бантиком, то курносый профиль, то раздуваемый тёплым ветром подол сарафана... И наконец оказался на краю площади, где неожиданно, и совершенно случайно, услышал слова, заставившие позабыть обо всём:

- Мёртвое Сердце.

Голос был женский, с лёгким певучим акцентом.

Я медленно повернулся.

И увидел богатый, практически европейский каменный особняк. На веранде особняка собралось интересное общество: король Бумба, давешняя золотая женщина и мой наставник.

Глава 14

Иван

Бумба возлежал на своём диване. Не знаю, как он притащил его на веранду, но это был тот самый диван. Я еще в Доме Танцев заметил, что на спинке дерматин лопнул и был аккуратно зашит рыжей ниткой. Женщина-ягуар удобно свернулась в кресле, рядом с ней - подозрительно близко - сидел бвана.

Машки не было.

Наставник, завидев меня, недовольно поморщился и отвернулся.

Сделав морду кирпичом, я поднялся по трем беломраморным ступеням.

- Здрасьте всей честной компании. А я вот иду мимо, вижу - учитель драгоценный сидеть изволят. Дай, думаю, спрошу: не надо ль чего? Что ж ихней милости ножки свои бел... черные трудить, организм напрягать. Пусть скажут, а уж я, сердешный, расстараюсь...

- Садись, словоблуд, - вздохнул бвана. - Не срами перед державами...

Я сел. Стульев на веранде не было, так что устроиться пришлось прямо на полу.

- Он был очень силён, - тем временем говорила ягуариха, не обращая на меня никакого внимания. - И он был безумен. Мы ничего не могли сделать.

- Понимаю, - Лумумба учтиво склонил голову.

- Он разрушил наш дом.

- Мне жаль, - серьезно сказал бвана.

- В живых остались только Т'чала, М'баку и я... - женщина вздохнула и отвернулась.

Мы молчали. Признаться, я никогда не умел себя вести с людьми, у которых случилось горе. Нет, я всё прекрасно понимаю, и очень, очень сочувствую... Только словами выразить не могу. Всякий раз кажется, что они будут звучать фальшиво.

- Ариман хотел, как лучше, - овладев собой, женщина-кошка приняла царственную позу. - Он любил нас. По-своему. И желал только добра.

- Но... - тихо подсказал бвана.

- Всех остальных он уничтожил.

- Как это произошло?

- Зачем ворошить прошлое? - с каменным выражением лица спросила Цезария.

- И всё же... - настаивал бвана.

- Расскажи ему, - вдруг подал голос король. - Ты же за этим сюда пришла.

- Думаешь, он поймет? - к королю она обращалась запросто, без церемоний.

- Я буду стараться, - с нажимом ответил наставник. - Вы не представляете, насколько я понятлив.

Король Бумба, сказав пару слов, казалось, ушел в себя. Он задумчиво крутил хоботом, в котором поблескивала неизменная бутылка, и шумно вздыхал о чем-то своём, время от времени поправляя очки. Но ухо, мягкое, складчатое слоновье ухо, повернутое к парочке в креслах, оставалось настороженно приподнятым.

...Ариман всегда был гордецом, - пожала плечами Цезария, как бы смиряясь с неизбежным. - Он был уверен, что достоен большего, чем другие. Считал себя особенным. Так оно и было. Можете мне не верить, но так оно и было, - задумчиво повторила она. - Архимед считал, что имея хороший рычаг, можно перевернуть Землю. Ариман говорил что он - и есть этот рычаг. Просто пока не нашлось точки опоры.

Когда появилась Пыльца... - она горько усмехнулась. - Мой муж и мысли не допускал, что окажется однодневкой.

Его первым желанием было превращение нас - всей семьи - в оборотней. Ариман считал, что хищники - это вершина эволюции... Я и дети превратились, - на пальцах Цезарии мгновенно, как клинки из ножен, выскочили и втянулись когти. - Но он... он постарел на десять лет. И только.

Второе желание... Он не стал тратить его ни на кого, кроме себя. И, тем не менее, ничего не получилось. А мой муж стал глубоким стариком.

- Не всякий маг способен наложить колдовство на себя, - кивнул Лумумба. - Мы это поняли далеко не сразу.

- А вот Ариман так и не понял.

- И не остановился, - добавил наставник.

- Он просто не мог иначе.

- Это Ариман создал Мёртвое Сердце, - я не заметил, когда на веранде появилась Машка. Она успела переодеться в джинсу, распустить волосы и смыть косметику. Жалко. Платье мне нравилось.

- Да, - наклонила голову Цезария. В глазах её отразился свет праздничных фонариков. - Ариман заключил в него свою сущность. Своё естество...

- Потому что не хотел умирать? - не унималась Машка.

- Как ученице некроманта, дитя, тебе должно быть известно, что иные участи - пострашнее, чем смерть, - холодно процедила Цезария.

- Но он убивал людей.

- Сердце требовало жертв. Ему нужна была сила, - пожала плечами ягуариха. Словно речь шла о регулярной поливке огорода.

Машке это не понравилось. Сузив глаза, она собралась ляпнуть что-то резкое. Я, дотянувшись, схватил её за руку, но это напарницу не остановило, а наоборот, придало уверенности.

- Меня учили, - жестко сказала Машка. - Что вешать нужно только отъявленных негодяев. Но отъявленных - нужно вешать.

- Ариман был моим мужем, - надменно заявила Цезария.

- И он был отъявленным негодяем.

- Маша! - рявкнул Лумумба. - А ну, извинись.

- За что? Разве я не права?

- Прошу простить мою ученицу, благородная Цезария, - быстро сказал наставник. - Видимо, жаркий климат пагубно действует на неокрепший ум.

- Воспитывать детей - тяжелая ноша, - надменно согласилась ягуариха. - Нужно очень сильно их любить, - она уставила узкие кошачьи глаза на Машку. - Но и наказывать нещадно.

- Я не ребенок! - выкрикнула напарница. - Я - охотник. Я обучена убивать таких, как...

- Маша! - голос Лумумбы хлестнул, как бич. - Ступай, разыщи Сета.

- А почему я? Пусть вон Ванька сбегает...