Книга Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии - Робин Махержи

Можно набросать сцену в соответствии с этой схемой или же сначала написать, а потом воспользоваться структурными моделями и вынести окончательный вердикт. Однако оптимальный способ работать со сценой – как сказал бы музыкант, чувствовать парадигму кончиками пальцев. Чувствовать ее зуд. Позволить этому зуду самостоятельно обрести форму и вылиться в сцену. Если получившийся текст начнет задыхаться, сделайте шаг назад и попробуйте еще раз – как говорится, с чувством. Ведущий гитарист может корчить рожи показухи ради, но при этом он демонстрирует важный момент художественного творчества. Связь с центральным мотивом универсального действия через любую парадигму – проявление безумия. Надо отпустить вожжи. Вы должны пройти через то же, через что проводите главного героя. Написание сценария – своего рода саморазрушение, в ходе которого тщеславие, ложь и иллюзии рассыпаются в прах. Остается лишь то, что вы действительно хотите сказать. Если вы хотели сообщить только о том, какой вы умник или как вам надо высказаться, или же обратиться к миру с просьбой признать вас гением (ну пожалуйста!), именно это и увидят зрители. И вряд ли это впечатлит их так, как вы надеялись. Идите до конца, смиритесь перед силой сюжета и прикоснетесь к простым, но мощным универсалиям, необходимым не только вашей истории, но и вам, и вашей аудитории (а универсалии эти коснутся вас). Говорят, играй роль, пока роль не станет тобой, но и здесь есть свой предел. Скорее всего, в итоге ваше творчество отправится прямиком на DVD, если вообще увидит свет.

Большинство сценаристов (из тех, с кем я знаком лично) – гении в искусстве прокрастинации. Они сделают все что угодно, лишь бы не садиться и не писать. Дело не в том, что у них пальцы устают печатать. Дело не в том, что они лодыри. Дело в том, что их эго естественным образом сопротивляется потере контроля. Эго по сути своей – фиксация. Фиксация глубинного восприятия собственного «я» на незначительных признаках, таких как имя, работа, дом, цель, представление о том, кто вы и кем хотите быть. Мы на многое готовы, чтобы сбить спесь со своих героев. А чтобы заработать право на это, надо сбить спесь с самих себя. Это пугает. И бывает болезненно. Но это единственный способ оставаться творческим человеком в прямом смысле этого слова. Иначе только и остается, что пилить опилки, облекая этот процесс в форму романа. Если приходится, так и делайте. Но убедитесь, что вам заплатят! Чем больше вы пишете, тем лучше становитесь в своем деле. Не хотелось бы утверждать очевидное, но писательство – форма искусства. Можно начинать с помощью парадигм, правил и различных конструкций, но, как только вы постигнете саму суть создания текстов на практике, все эти приемы окажутся забыты, ведь они будут без надобности. Вам больше не придется сверяться с парадигмой, чтобы понять, работает ли сцена. Она либо будет работать, либо нет. Если нет, присмотритесь к самому материалу, его динамике и содержанию, а потом повертите его так и сяк или перелицуйте и придайте ему новую форму, в зависимости от того, о чем он вам говорит. Научившись кататься на велосипеде, мы уже не испытываем потребности в схеме на руле, которая подсказывает, когда следует наклоняться, насколько сильно и в каких случаях, – дорога сама подскажет, что делать. Велосипед подскажет, что делать. Изначально вся эта конструкция, состоящая из велосипедиста, велосипеда и дороги, представляет собой нечто неловкое, шаткое, и ясно, что о большой скорости тут и речи не идет. Но с практикой велосипедист, велосипед и дорога становятся единым целым. Есть некий восторг в том, чтобы вот так колесить по округе. Не надо думать, что делаешь. Безусловно, в создании сценариев есть мыслительный компонент. Приходится планировать, анализировать и, скорее всего, придется еще и объяснять, что к чему. Но наиболее глубокая часть этой деятельности осуществляется на интуитивном уровне. В точности как просмотр фильма не требует разделения мыслительного процесса и непосредственно просмотра, так же и мысль, писательство и написанный текст становятся единым, неразделимым потоком, как только слова выливаются на страницу. Вы и создатель, и свидетель. В конечном счете, эти двое неразделимы. Внезапно вас самих удивляет фраза, поворот событий или персонаж – точно так же они удивят и зрителя. Это огромная радость. Как уже говорилось, именно поэтому многие авторы и пишут.

С чего начать

Всеми вашими творческими решениями – даже в разгар писательского безумия – управляет Основа. Тема, персонаж и конструкция – все это составляющие материала для истории, и сообща они несут смысл. Рон Нисуонер написал сценарий фильма «Филадельфия» режиссера Джонатана Демме, главный герой которого – Эндрю Беккетт в исполнении Тома Хэнкса – перспективный адвокат, который пытается отстоять справедливость, после того как начальство уволило его за то, что он болен СПИДом. В центре сюжета – его попытки обосновать, что быть геем – не значит в меньшей степени быть человеком. Повествование начинается с того, что начальник замечает симптомы болезни и понимает, что этот блестящий, подающий надежды молодой человек подцепил заразу. Разумеется, у всего этого есть обширная предыстория, в частности момент, когда главный герой осознает, что он гей, и когда впервые отправляется подцепить кого-нибудь в соответствующее заведение для мужчин-гомосексуалов. Есть очень сильная сцена, где он узнает свой диагноз. После он вынужден с ним смириться. Есть долгая сцена, где он печально смотрит в окно, не в силах справиться с отчаянием. Есть и другая сцена, где он сообщает новости своей семье. Этого было бы достаточно, чтобы создать сильную историю о перспективном молодом адвокате, который заразился СПИДом. Но речь не об этом. Речь о справедливости и гуманизме. Поэтому, когда мы впервые встречаем героя, он уже смирился с судьбой. Мы даже не сомневаемся в том, что семья на его стороне. Как бы ни привлекали автора эти сцены, они не способствуют анализу главной темы. Они про что-то другое. Так что начать надо с того момента, когда правду «выясняет» его начальство.

Нет ничего плохого в том, чтобы уже на раннем этапе расписать все произведение. Порой мы не знаем, какова тема, пока не наткнемся на многочисленные комбинации ее проявлений. Однако рано или поздно вам придется воткнуть в землю вертикальную конструкцию, подобно майскому дереву, вокруг которого смогут плясать все ваши истории. Есть разница между «буйно растущей» эпопеей, где бродит великое множество второстепенных сюжетных линий и героев второго плана, но которая при этом абсолютно точно и свято понимает, чем является («Доктор Живаго», «Нефть»), и полной кашей («Врата рая», «Охота Ханта»).

Остается надеяться, что у ваших персонажей и у мира, где они родились, есть мощная предыстория. В конце концов, она причина всего, что случится дальше. Орфей и Эвридика счастливо женаты, но я что-то не нашел много информации ни об их свадьбе, ни об ухаживаниях, ни о том, как Орфей однажды уходил с представления и заметил в кулисах улыбающуюся Эвридику. Но все эти моменты где-то там. Должны быть. Аналогичным образом история в том виде, в котором я ее слышал, не зацикливается на предыдущих отношениях Аристея; на том, как он подолгу в одиночестве сидел за игровой приставкой – или что там вместо нее было у древних греков. Если хотите, чтобы придуманный вами мир изобиловал материалом, нужно, чтобы прошлое было столь же связным, как и настоящее. Я читал много сценариев, в начале которых и миры, и персонажи находились на самой первой странице. Сколько ни подстегивай действие, грызущее ощущение пустоты, которое просачивается сквозь изъязвленные трещины завязки, никуда не денется. Так что продумайте всю последовательность событий, предшествовавших истории, которую вы намереваетесь поведать, и не только это. Что будет дальше? После того, как герои растворятся в лучах заката? На следующий день? В следующие несколько лет? Затем, удерживая в голове тему, найдите, с чего начать. Ошибиться лучше позже, чем раньше. Тогда вы не просто дадите старт придуманному вами миру уже в первой сцене, но и объедините целый поток событий, уже имеющих цель и динамику. Вы запустите сюжет, снабдив его множеством непосредственных отсылок к прошлому. В любом случае сегодня сюжеты развиваются не по принципу «вам удобно сидеть?», а скорее по принципу «держите шляпу крепче!».