Книга Ермак. Отряд - Игорь Валериев

«Знаю, чего хочешь услышать от меня, Павел Карлович. Неужели Георгия четвёртой степени мало?!» – подумал я, вспоминая присланный текст копии донесения Гродекова военному министру Ванновскому: «Взятием Цицикара блистательно выполнена задача, указанная генералу Ренненкампфу. Быстрота исполнения ее превысила всякие ожидания. Выступив двадцать четвертого июля из Айгуня, генерал Ренненкампф через двадцать два дня занял Цицикар. Если считать, что восемь дней он простоял у перевала через Хинган и в Мергене, путь в четыреста верст с боями был пройден за четырнадцать дней, что составило в среднем около тридцати верст в сутки. За время рейда отряд потерял тридцать человек убитыми и восемьдесят пять ранеными. Трофеи составили восемьдесят четыре орудия, четыреста семьдесят пудов серебра…»

В сопровождающем копию донесения письме восхищенный Николай Иванович написал генералу, что хоть сейчас готов передать Павлу Карловичу свой Георгиевский крест, полученный им от «Белого генерала» Скобелева.

– Есть предположение, ваше превосходительство, что дзяньдзюнь Чан Шунь сдаст Гирин, когда к нему подойдут хоть какие-то русские войска, – вслух произнёс я.

– Вы в этом уверены?

– Нет, ваше превосходительство, но попытка не пытка. То, что нам практически без боя сдадут Цицикар, тоже никто не мог предположить. Почему бы также не пасть и Гирину?

– Н-да… – генерал задумался, автоматически крутя правый ус. – А ведь заманчиво, господа! Ох как заманчиво! А вдруг получится?!

Совещание закончилось тем, что решили следовать приказу и плану Гродекова. Дойти до города Каун-Чженцзы, где должна произойти встреча всех русских отрядов, и, если будет время, попытаться разведать, чем же дышит гиринский дзяньдзюнь.

Оставив в городе гарнизон для охраны провинциальной казны и наладив летучую почту с Мергеном, отряд двадцать четвёртого августа двинулся на Бодунэ. Кстати, комендантом Цицикара был назначен есаул Пешков Дмитрий Николаевич, тот самый, совершивший больше десяти лет назад конный марафон из Благовещенска в Санкт-Петербург, преодолев почти восемь с половиной тысяч вёрст.

После первого перехода в тридцать семь вёрст в деревне Ту-джан к отряду присоединились три сотни Третьего Верхнеудинского полка с его командиром полковником Мациевским и вторая Забайкальская казачья батарея под командованием войскового старшины Фолимонова. Эти подразделения подошли из отряда генерала Орлова.

На вечернем совещании Ренненкампфом было решено направить вперёд лёгкий отряд из трёх полных казачьих сотен для разведки дороги и обстановки до слияния рек Нонни и Сунгари. Три недели назад произведённый в подполковники Павлов Александр Александрович возглавил авангард и, пройдя сто восемьдесят верст в два дня, оказался на установленном месте, значительно опередив отряд.

А чего вы хотите?! Гусарская удаль! От корнета до ротмистра Павлов прослужил в лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку. За что был отправлен в распоряжение командующего войсками Забайкальской области несколько месяцев назад – неизвестно. Слухи пока не докатились.

Действия авангарда были удачными. В стычке на переправе реки Нонни он разгромил небольшой отряд китайцев и захватил несколько больших барж-шаланд, которые двадцать девятого августа были использованы для форсирования и Нонни, и Сунгари всем передовым отрядом.

Когда Ренненкампф переправился через Сунгари, к нему доставили депутацию китайских чиновников, которые сообщили, что желают сдать Бодунэ. Кто же от такого отказывается! Через восемь часов уже в сумерках авангардные сотни расположились биваком у этого города, пролетев за это время шестьдесят вёрст. В Бодунэ в качестве трофеев было взято два скорострельных крупповских орудия, много винтовок Маузера с патронами. В местном казначействе было конфисковано сто девятнадцать пудов серебра.

Полностью у Бодунэ отряд собрался только пятого сентября. Переправа через две реки из-за недостатка шаланд и других плавсредств затянулась на трое суток.

Шестого сентября после ротации подразделений авангарда – всем же надо отличиться! – вперёд для занятия Каун-Чженцзы рванул летучий отряд ротмистра гвардии князя Вяземского, в который вошли вторая и третья сотни Нерчинского полка, шестая Амурская и несколько орудий казачьей батареи. Городские власти Каун-Чженцзы также сдали этот небольшой городок без боя, стоило только передовым казачьим разъездам показаться перед его стенами. К восьмому числу вокруг города биваком расположился весь отряд. Задача генерал-губернатора о прибытии в этот город подразделений под командованием Ренненкампфа была выполнена, причём очень и даже очень досрочно. Впереди был Гирин.

– Не спится, ваше превосходительство? – поинтересовался я у генерала, подойдя к нему со спины, заканчивая обход с проверкой дозоров отряда.

Ренненкампф резко развернулся в мою сторону.

– Как вы тихо подошли, Тимофей Васильевич. Я не услышал, – Павел Карлович глубоко вдохнул и выдохнул. – Как обстановка?

– Дозоры службу несут. Всё спокойно. Разъезды должны вернуться через пару часов.

– В сторону Гирина отправляли?

– Два офицерских с хорунжими Селивёрстовым и Вертопраховым.

– Хорошо, – генерал замолчал, покачиваясь с пятки на носок.

Пауза затягивалась. Я молчал, ожидая, до чего додумается Ренненкампф. Что-то его заставило подняться ни свет ни заря. И я даже догадывался что. Гирин – вот он, чуть больше двадцати вёрст осталось. Можно сказать, дневной полупереход, а если гнать, то и за пару часов долететь можно.

– Тимофей Васильевич, подготовьте вторую сотню нерчинцев и шестую амурцев к выступлению через час. Сходим туда-обратно до Гирина, – прервав молчание, решительно произнёс генерал.

– Слушаюсь, ваше превосходительство. Разрешите выполнять?

– Довольны, господин капитан? – Ренненкампф с усмешкой посмотрел на мою цветущую лыбой физиономию. – Выполняйте, Тимофей Васильевич. И пусть нам улыбнётся удача!

Через час две сотни, меняя аллюры, пошли на Гирин. От встреченных разъездов получили информацию, что впереди китайских войск нет. Пройдя около десяти вёрст, остановились на отдых. Всухомятку, не разводя костров, позавтракали, переседлали коней и двинулись дальше. Не успели пройти и версты, как взвод, идущий в авангарде, наткнулся на полторы сотни китайских солдат с белым флагом.

– И что это значит? – поинтересовался у меня генерал, когда подскакавший казак доложил о случившемся.

– Пока не спросим, не узнаем. Жалко, переводчика не взяли с собой. Если это маньчжуры, моего китайского может не хватить. Только, ваше превосходительство, пускай вперёд уйдёт сотня и разоружит солдат, – попросил я Ренненкампфа.

Когда мы подъехали к безоружным китайцам, по дороге от Гирина показалась небольшая группа китайских всадников в сопровождении наших казаков. Из отдельных слов загомонивших китайцев я понял, что приближается их начальник, что и довёл до генерала.

Начальником китайских солдат оказался личный переводчик дзяньдзюня провинции Цзилинь. Прибывший из города важный чиновник передал, что генерал-губернатор Чан выражает перед русскими войсками полную покорность и готов объявить о капитуляции и сдаче города Гирин. Слушая переводчика, я испытал дежавю. Совсем недавно так же сдавались Каун-Чженцзы, Бодунэ и Цицикар.