Книга Суд Блека И Джека - Александр Кузьмин

— Нас так присыпет, в век не найдёшь. Пора уходить с этой палубы, не нравится мне всё это…, - Саймон резко замолчал, обернулся и без предупреждения пальнул в сторону нахождения предполагаемого противника. Ответного выстрела не последовало. — Чёртов «Паук», когда же он отстанет от нас?

— Никогда, — уверил я напарника и указал на проход в дальней части помещения. Тот послушно убрал оружие и направился следом.

Тоска. Пепел и невообразимая тоска нагнетали обстановку весь наш путь по палубе. Всё вокруг покрылось приличным слоем сгоревших остатков, будто мы отключились не на пару минут, а выпали из жизни на несколько суток. Видимость была препаршивой, разглядеть что-то дальше трёх метров было практически невозможно, это только добавляло напряжения на наши и так неспокойные мозги. В пепельных завихрениях виделись силуэты давно умерших людей. Почему именно умерших, я не знал, так мне подсказывало сердце. Сгорбленные, переломанные в нескольких местах конечности говорили о повреждениях, несовместимых с жизнью, другие силуэты были довольно целы на вид, отличавшись лишь мёртвым пустым взглядом. Выстрел из лучемёта заставлял их исчезнуть лишь на пару минут, после чего они возвращались на место, завывая от боли и тоски сильнее прежнего. Приходилось обходить такие вот мёртвые души, ибо мы не знали, как отразится на нас прохождение сквозь них. Да, головой я прекрасно представлял, что это всего лишь галлюцинации, вызванные огромным Пси фоном, да проверять не хотелось, что будет, если лично потревожить мёртвых. Можно было и остаться на этой палубе, навсегда. Быть вечно прикованным к древнему проклятому дредноуту, который будет столь же вечно слоняться по просторам космоса, зазывая на свой борт очередных падких на сокровища и очень глупых авантюристов, лишь бы пополнить экипаж душ для отправки прямиком в ад, откуда, собственно, и прибыл этот корабль. Тратить заряды на бесплотных призраков не разумно — говорил я себе, выпуская очередной заряд в преградившего нам дорогу бедолагу. Но так ведь как-то полегче, думать, что ты можешь противостоять потустороннему своими игрушками из будущего. Хочешь, не хочешь, поверишь в загробную жизнь, когда перед тобой плачут и умоляют десятки когда-то бывших живых людей.

После очередного выстрела в преграждающего нам путь духа, попросту выключился свет. Мигом на всей палубе. Совсем освещение с этим не пропало, частицы, падающие вместе с пеплом, начали источать мягкий мертвенно-голубой свет, больше напрягая, чем освещая дорогу. Два узких и ярких луча фонариков прорезали опустившийся в сумрак уровень, вырывая из темноты лишь части окружения.

— Смотри, Джеки, — прошептал Саймон, указывая за спину.

Обернувшись, я увидел нечто невообразимое. Некогда покрытые дымкой, едва различимые, словно паршивые голограммы, призраки, стали светиться тем же мертвенным голубым светом, только гораздо активнее, пульсируя и тем самым указывая на своё присутствие. Контуры их стали отчётливее, проявились детали одежды и кривящихся от боли и печали лиц. Мужчины, женщины, дети. Присмотревшись к ним получше, своё альтер эго среди них я не заметил, хотя подростков и молодых парней было достаточно. Вокруг духов возникали световые завихрения светящихся частиц и чего-то ещё, нам не подвластного, необъяснимого. Пилотские, инженерные и военные комбинезоны были различимы на эманациях мёртвых душ, скорее всего, они были экипажем дредноута когда-то очень давно. Настолько давно, что забыли, кем они являлись раньше. Тряпки, некогда надетые на них, больше ничего не значили. Сейчас действительно важными для них могли оказаться мы, те, кто мог разорвать их бесконечный цикл появления на этом корабле.

Чуть вдалеке, у небольшого скопления душ, угадывалась смутно знакомая девушка в скафандре, и не только я обратил на неё внимание. Она тоже осматривала нас затуманенным взором, пытаясь понять, кто мы, те люди, которых она помнила, или же всего лишь прохожие, недостойные внимания.

— Лаура….

Саймон медленно, спотыкаясь, направился к девушке. В душе сразу поселилось мерзкое чувство тревоги совершенно нового уровня, доселе мне неизвестного. Будто Пси-присчитывание работало в фоновом режиме, и я знал, чем это закончится — ничем хорошим. Рука протянулась к плечу напарника, намеривая его остановить. На мою руку легла чужая рука, подростковая. Повернув голову, я увидел лишь плохо различимое лицо в мертвенно-бледном свете, улыбаясь, парень приложил палец к губам. Выражение его лица как бы говорило: «Рано, ещё рано, Джеки. Подождём, посмотрим, что произойдёт». Желание вырваться пресекалось довольно сильным захватом моей руки и неспособностью пошевелиться. Обречённо наблюдая, как Саймон направлялся к призраку его знакомой, погибшей здесь, я попытался крикнуть и остановить неизбежное, но мой рот тут же был зажат рукой моей личной галлюцинации. Какой же бред! Быть заложником своей второй личности. Его ведь даже не существовало в физическом воплощении, но это не мешало ему помыкать мной как марионеткой. Вот как чувствуют себя сошедшие с ума Псионики в домах скорби по всей галактике, запертыми со своими страхами или же воображаемыми друзьями без шанса на спасение, замену непонравившегося экземпляра. Твой мозг повреждён, и нет выхода из вечной агонии безумия и страдания, лишь один путь способен освободить тебя от мук, и путь этот смерть.

Наконец, добравшись до призрака Лауры, Саймон упал на колени и начал рыдать, приговаривая несвязный бред. Девушка лишь склонилась над ним и нежно, по-матерински взяла его лицо себе в руки, всматриваясь в его глаза. Град слёз прекратился, улыбка расплылась по его лицу, руки вознеслись кверху, словно в молитве. Губы Лауры шевелились, но лишь Саймон мог услышать, что она говорит, мне расслышать слова на таком расстоянии не представлялось возможности. Услышанное расслабило его, улыбка на его лице стала ещё больше, руки девушки поглаживали его по волосам и голове. За какие-то доли секунды выражение лица Лауры изменилось на жесткое и злобное, резким движением палец с приличным маникюром с ярким синим свечением вошли в голову напарника, тот истошно завопил. Руками он пытался прекратить надругательство, но они лишь проходили сквозь призрака его старой подруги. Не обдумывая ни секунды, я выхватил «Ластик», направившись на выручку. Парень больше не держал меня, лишь два фиолетовых глаза провожали меня в бой. Я подбежал как можно ближе, рука направила оружие на духа, и палец нажал на спуск. Радужная вспышка немного осветила пространство вокруг, попадая в эфемерное существо. Ни взрыва, ни даже крика как в дешёвых ужастиках из прошлого, она просто исчезла в радужном всполохе дезинтеграции. Саймон повалился на пол, тут же придя в себя через пару-тройку секунд после испарения его подруги. Подойдя к нему вплотную, я помог напарнику встать на ноги, попутно оглядев его голову. Никаких царапин или даже следов повреждений, везучий сукин сын, мне бы точно вскрыли голову от затылка до лба, крест-накрест.

— Ты как, в норме? — я начал расспросы с малого.

— Да вроде да, почему спрашиваешь? — в его глазах было видно лишь недоумение.

— Тебя, вроде как, призрак бывшей подруги чуть не порвал, я её упокоил при помощи этого, — лицо его скривилось, но увидев дезинтегратор, он стал более серьёзным.

— Ничего не понимаю. Вот мы шли, я обернулся, указав тебе на призраков, а потом, бац, и валяюсь на полу. Ничего не помню про подруг. О ком ты говоришь?